Герой. Начало времен (СИ) - Варзаев Алексей Сергеевич (книга жизни TXT) 📗
Отец-настоятель проводил подолгу время рядом, занимаясь с Мидием, читая ему книги Создателя или переходя на молитвы и песнопения. Ксандер с каждым днем все меньше верил святость храмовых «прислужников» и настаивал о переезде в родную деревню.
— Фелиция, знакомые места могут пробудить его разум… — жена лишь качала головой, продолжая создавать половички для храмовой братии….
Пролетел год. Мидий перестал быть похожим на сухой жердь, понемногу обрастая мясом. Попытки уговорить Фелицию, Ксандер бросил после полугода и свершения одного значимого события. Однажды, Мидий занимаясь с отцом-настоятелем, послушался его команды и встал, затем сел, и закрепляя успех снова встал. Напыщенный от гордости, отец-настоятель тут же созвал всех, показать на очередное чудо Создателя. С этого дня жизнь тела Мидия изменилась, а вот душа все не хотела пробуждаться. Под присмотром одного из послушников, Мидия определи выполнять простую работу, принести отнести, уверяя, что «труд, вкупе с молитвой», быстрее всего приведут юношу в чувство.
Чем дальше, тем более выносливей становился парень. Мидий мог, словно кукла, работать весь день без остановки, перетаскивая с обоза пришедшие ящики со свечами. Фелиция с постоянной надеждой на впавших от усталости глазах, зорко следила за расписанием сына, не давая лишний раз перетруждаться и подбадривая во время работы…
Так пролетел очередной год. Мидий становился настоящим богатырем, для своих лет. Не прибавляя в массе тела, тем не менее прибавляя в силе. Для двенадцатилетнего, почти тринадцатилетнего, Мидий в силе приближался к взрослым подросткам, и даже перегонял, учитывая, что послушники не выделялись особенными талантами, в особенности физически. Быстро смекнув, послушники вовсю эксплуатировали Мидия, только грозный окрик Фелиции заставлял их краснеть до кончиков ушей и прося прощения приниматься за работу.
Ксандер, обособленно ото всех искал способ вылечить сына. Бесконечные беседы с мудрецами, шарлатанами и лекарями не приводили к результату. Однажды, отчаявшись, машинально, не веря в успех, глава семейства Спесс отправился к очередному «лечителю», травнику.
— Я знаю вашу проблему, — с порога начала престарелая женщина, странного вида лекарь-травница. — Тело пробудилось ото сна, а разум блуждает во тьме, сильное средство, сильная трава, настоящее заклятие.
Ксандер, потихоньку придвигался к порогу, пока выжившая из ума женщина бормотала неразбериху: — Крылья летучей мыши? Нет, сушенная поганка? Нет, маловато, надо еще… Я, знаю! Знаю средство! Не в лекарствах дело! Есть способ! Есть! Пробудилось тело, пробудится и разум! Надо снять заклятие! Принеси ему с места отравления подарок! Дай сушенной поганки, и смотри, как сын твой оживает!
Ксандер не выдержал, вежливо поблагодарил и вышел, слова безумной засели ему в душу. А вдруг сработает? Многие умельцы-лекари прибегали к подобному средству, воздействую на мозг умениями воспоминаниями, показывали знакомые вещи, единственное останавливало, к Мидию нельзя было подступиться с помощью умений. А вот поганка… она или прикончит его, или даст эффект встряски для мозга, вкупе с вещью из хижины старика, может заставить сознание выползти из укромного уголка головы, а может наоборот, загонит его до конца жизни в самые темные глубины, ведомые лишь Создателю… Тьфу! Наслушался отца-настоятеля.
Немедля, на следующий день, врачеватель взял выходной, ни единого слова не сказав жене о настоящей цели отсутствия предупредил, что отлучится на денек, встретиться с очередным целителем. Наняв лошадь, Ксандер отправился в родную деревню на величавом холме. Стараясь избегать ненужных встреч с последующими затем расспросами, мужчина ехал околицами поселений и поросшими травой объездными путями, изобилующими всем, кроме людского духа.
Как только солнце прошло зенит, Ксандер приблизился к нужному месту. Вместо покосившейся ненавистной хижины, мужчину встретили обгоревшие обломки. Жители не стали долго возиться с гиблым местом и сожгли место пребывания шамана. Вдалеке сновали люди, не обращая внимание на озирающегося по сторонам человека в плаще, копошившегося посреди пепелища.
Попадались одни осколки склянок, да обуглившиеся частички тряпья. Ксандер не жалел рук. Получив с десяток заноз и измазавшись до головы сажей, отчаявшийся родитель не прекратил поиски. И тут его заметили, кликнув стражников. Деревенская стража сегодня явила себя с лучшей стороны, появившись почти сразу.
— Ну-ка, постой, приятель! — издалека крикнул стражник, но Ксандер и не собирался уходить без добычи. На удачу, нащупал нечто вросшее в землю, мужчина начал неистово копать, подобрав подвернувшуюся под руку дощечку.
— Ты чего там делаешь! — стражники заторопились, предчувствуя неладное. Подойдя к странному мужчине один из них попытался схватить его за капюшон и сдернуть плащ, дабы увидеть кто посмел приблизиться к проклятому месту и еще чего-то копать тут.
Ксандер в последнюю секунд выдернул из земли грязный череп странного животного и кинул в сумку, увернувшись от тянущейся руки, не открывая лица, он оттолкнул грузного деревенского охранника и кинулся к лошади. Второй вытащил меч, начал плести руками умение, попытавшись преградить путь, и тут же запутался в плаще, накинутом на голову. Благополучно вскочив на лошадь, Ксандер бросился на утек, крайне довольный и находкой и сохраненным инкогнито.
Вернувшись домой, никто не помешал внимательно рассмотреть вещицу, жена сутками проводила в храме Создателя. На столе перед Ксандером, лежал тот самый череп, так испугавшись Мидия три года назад, о чем, естественно его отец не знал.
Главу семьи Спесс терзали сомнения, вдруг из-за этого метода наступил регресс в лечении сына? С другой стороны, смотреть, как Мидий живет в состоянии репы с грядки, невыносимое зрелище, особенно для Фелиции, втайне прячущей мокрый от слез платок.
Представив печальную постановку, повторяющуюся на протяжении нескольких лет, Ксандер, стукнул кулаком по столу, и принялся очищать череп от налипшей грязи вперемешку с золой от долгого томления под обгоревшими развалинами.
К вечеру пришла Фелиция, проведать мужа. Ксандер, с горящими глазами, взял жену за плечи:
— Милая моя, есть одно средство…
— Нет, Ксандер, ему поможет, только благодать Создателя! — отстранилась жена грозно взглянув на мужа. Раньше старший Спесс бы отступил, сведя разговор к невинной шутке… не сегодня, случившееся горе закаливает не хуже кузнечного горна.
— Фелиция, дай мне шанс! Если это не поможет, я всё брошу, и буду неистово молиться во спасение нашего мальчика!
— Ну бросать не надо, иначе мы не проживем в Серебряном городе, — Фелиция смягчилась, увидев состояние мужа. — Попробовать — попробуй, сначала расскажи, что за способ…
Узнав, Фелиция чуть не забрала свои слова обратно, лишь долгие уговоры Ксандера заставили её не передумать. Попытать удачу решили поутру, к тому времени Ксандер закончит вычищать череп и определит примерную дозу порошка сушеной поганки…
С первыми лучами солнца не смыкавший глаза Ксандер пришёл храм, где Фелиция готовила Мидия. Настоятеля решили не ставить в известность, Фелиция побоялась, а Ксандер не считался с его мнением.
Усадив Мидия на стул, мать поглаживала его по плечам, а отец дал выпить настойку из сушенной поганки. Действие зелья вот-вот начнется, немедля Ксандер отошел на шаг и положил перед сыном мешок с черепом, готовый вытащить его в любое мгновение. Фелиция заметно нервничала, когда Мидия стал покашливать и хрипло дышать. Ксандер резким движением вытащил череп, собирая внутри все крохи надежды на успех. Критическое состояние от настойки должно встряхнуть мозг, а череп вызвать воспоминание, все так и будет, все так и будет, Мидий вылечится…
В голове летали странные голоса. Невидимые, не осязаемые сущности кричали, твердили, просили. Мидий ничего не слышал, он спал, совсем не желая просыпаться. Так продолжалось целую вечность, вечность покоя и умиротворения. Но вот нечто потревожило сон, нахлынул жар, испепеляющий спокойствие вокруг, кто-то будил его. Сейчас голоса отчетливее. Голоса манили наружу, звали с собой, к неясному свету вдалеке. Недовольный, разбуженный Мидий пошёл за ними, чем ближе свет, тем громче голоса, тем больше хочется обратно, к покою и забвению. Жар нагонял Мидия, заставляя двигаться быстрее, становилось трудно дышать, Жар наполнил горло, мешая позвать на помощь. Мидий побежал, помчался к свету, протянул руку, выпрыгнул из пелены тьмы, где властвовал жар, увидел, увидел две черные глазницы черепа, насмешливо вперившие взор на беззащитного парня… Старик, боль, насмешки, угнетение. Мидий вспомнил…
