Кровь дракона - Чекалов Денис Александрович (читаем книги txt) 📗
В большой зале уже собралось человек двадцать. Они разом прекратили разговоры и повернули головы в сторону вошедших.
Возглавлял процессию сам хозяин. Рядом с ним шествовал боярин Василий Бардин, — был он высок ростом, с нездоровым румянцем на лице и детскими пухлыми губами.
Чуть поодаль поспешал за ними сын мелкого князя — Григорий Хурбин. Красавцем его никто бы не назвал. Князек косил на правый глаз и был богат на бородавки огромных размеров.
Разрумянившиеся с мороза, они представляли собой разительный контраст со своими спутниками. Их было семеро. Пятеро были как-то все на одно лицо. Не то, чтобы совсем близнецы, что-то очень похожее на партию серых, старых, хорошо застиранных носков. Не одинаковые, но сильно друг на друга похожие.
— С хорошими новостями или нет? — задал вопрос высокий костлявый старик, кутающийся в меховую накидку.
Хотя Никифоров стоял совсем рядом с горящими в очаге углями, он все кутался и даже, казалось, дрожал от холода.
— Скоро все сами узнаете, — хитро играя глазами, ответил Воротынский. — Немножечко терпения. Давайте господа хорошие, подождем, отдыхайте, не долго уже ждать.
— Говорят, — не унимался старец, — что новый царь уж больно своенравный. Ногой топнет, так все должны его слушать. Возражений не терпит, с холопами якшается. Ну и времена наступили.
Когда он закончил последнюю фразу, то оказался в полном одиночестве. Его историю о том, как все было, в далекие дни его молодости, все знали чуть ли не наизусть. Сейчас же всем было куда интересней познакомиться с пятью незнакомцами.
Воротынский, Бардин и Кубин — то были свои. Люди. А другие пятеро — нелюди. Какие они и что заставило прийти на помощь боярам в их нелегком противостоянии с новым царем.
В это время к хозяину неслышно подошел ключник и смиренно склонив голову принялся о чем-то докладывать. Воротынский слушал доклад, видно ему все нравилось в отчете, лишь в конце он поморщился и коротко бросил — «будем ждать». В это время к нему подошел высокий широкоплечий мужчина в богатом наряде. Несмотря на атлетическое сложение, лицо у него было нездорового, синюшного цвета. И ходил он странно, казалось, что он не ступает, а скользит по полу. Причем старцу у камина не раз казалось, что незнакомец может вообще обходиться без пола.
Никифоров впервые присутствовал на подобном сборище. Он не мог похвастать наследниками, но богатство за жизнь скопил немалое. Золото и драгоценности, роскошные одежды и ценная утварь, да разве все перечислишь, что было припрятано у богача.
Кубин, его сосед, рассказал, что бояре готовят протест против действий нового царя. Выступать против царя — дело неслыханное по дерзости. Но царь, как многие считают, не настоящий. В конце концов, любопытство взяло верх и Никифоров приехал посмотреть, что затевает боярская молодежь.
К своему удивлению, старец, кроме потомственных бояр, встретил у Воротынского много незнакомых лиц. Странные какие-то они были, лица у многих такие будто бы их через неделю после погребения выкопали, в роскошные одежды нарядили, да пустили гулять по белу свету.
Уж что там втолковывал незнакомец хозяину, только он как-то быстро спохватился, позвал ключника и велел подавать на стол. Все веселее глядеть стали. За столом расселись, угощения ждут. А разговор все вокруг нового царя вертится, каждый норовит о своем сказать, никто никого не слушает.
Тут двери растворились и заспешили слуги с подносами, на которых чего только не поставлено. Хозяин расстарался, были тут рябчики, баранина соленая и печеная, язык, лосина, зайчатина в латках и соленая, куры жареные, жаворонки, потрошки, свинина, ветчина, караси.
Не забыли и о рыбе. Слуги принесли леща на пару, лососину, белорыбицу, осетрину, спинки стерляжьи, белужину, лещей на пару, уху с шафраном, уху из окуней, из плотиц, из лещей, из карасей. А также белорыбица свежая, стерлядь свежая, осетрина свежая, щучьи головы с чесноком.
Тут уж гостям стало не до разговоров. Дружно заработали челюсти, кто посмотрел бы со стороны, так решил бы, что гости специально целую неделю не ели, голодали, чтоб вдоволь набить желудок у Воротынского.
Ели гости много, обильно запивали вкусными напитками, которых также принесли в изобилии. Были здесь и мед, и квас, и пиво. Никто не остался голодным. Но вот уже и насытились гости дорогие, и сверх поели и запили. А когда совсем уж больше есть не могли, опять завели разговоры о том, что так волновало.
За обильной трапезой кто не замечал, кто не хотел замечать, а кто и был посвящен во все дела хозяина, только дивно стало Никифорову глядеть на некоторых незнакомцев. Они и есть не ели, и не пили, только по сторонам все зыркали. Глазами какими-то бесовскими.
«Зря поддался я на уговоры, — подумал старик, — чего сюда приперся, сидел бы сейчас дома, отужинал бы, да ко сну уже готовился. Уходить надо, быть беде, чует мое сердце». Странным еще ему показалось, что когда он подходил к некоторым гостям, то они от него отскакивали, как черт от ладана.
Быстрые, хорошо вышколенные слуги скорехонько навели порядок. В комнате пригасли свечи, а потом разгорелись с новой силой. В комнате стало светло как в самый яркий солнечный день. Все немного оробели, стали держаться поближе друг к дружке. Все да не все. Незнакомые бояре стали будто ростом выше, размером больше. Глаза еще сильнее загорелись.
«Неужто не успел? — с тоской подумал Никифоров, — прямо на бесовский шабаш угораздило меня попасть».
Стена с входной дверью медленно растаяла, за ней все увидели огромную лестницу, по которой спускался высокий чародей.
— Это могущественный Велигор, самый сильный чародей, который может сделать все, что пожелает, — зашептали гости.
Колдун остановился и принялся оглядывать собравшихся. Тяжелый взгляд скользил с одного гостя на другого.
Потом застыл на боярине Никифорове.
— Как этот сюда попал? — загремел могучий бас колдуна. — Что он здесь делает?
Воротынский мелким бесом подскочил к чародею и залопотал что-то возле самого уха. Велигор досадливо отмахнулся и грозно уставился на старца. Вернее даже не на самого Никифорова, а на панагию, которая висела у него на шее. Нагрудное изображение Богородицы принадлежало еще деду Никифорова. А потом перешло к его отцу, а от отца уже к нему.
Велигор ударил изукрашенным скипетром оземь. Тринадцать ярких молний сверкнули, собрались в мерцающий шар и ударили в старика. Не ожидавший нападения, Никифоров отшатнулся, но удержался на ногах. Молния отразилась в святой панагии и распалась на огненные куски, которые зашипели и погасли.
Но в этот момент сзади к старому боярину подскочил Кубин, он сорвал изображение Богородицы с его шеи. Велигор одобрительно кивнул головой, вновь ударил скипетром оземь. Смертельный шар на ходу обернулся острым клинком и срубил голову несчастному старцу.
Испуганные таким концом пиршества, бояре приутихли. Нечисть же, которая только принимали облик людей, обрадовалась, зашумела и бросилась на тело убитого. Ворча как бешеные собаки, они стали грызть плоть старика и обгладывать его кости.
— А теперь вернемся к делу, — очень довольный собой, проговорил Велигор. — Вы уже, видели, что бывает с теми, кто не хочет быть с нами. Кто-нибудь хочет передумать, отвернуться от нашей борьбы?
— Нет, нет, — раздались жидкие голоса. — Мы с тобой, Велигор, веди нас. Говори, что делать. Мы вмиг исполним все твои приказы.
— Кто из вас знаком с мерзкой девкой по имени Оксана? — вопросил колдун.
Помня о крутом нраве Велигора, бояре не стали рассказывать о своих знакомых Оксанах, ибо боялись гнева чародея. Лишь один гость, утирая кровь со рта, продолжая громко чавкать, пробурчал, что нимфа совсем забыла всякий стыд. В глаза лезет, пакостничает. Давно управу нужно на нее найти.
В подтверждении своей правоты, он громко рыгнул и сплюнул на дорогой ковер.
— Я пытался с ней совладать, — откуда-то из-под стола донесся гнусавый голос. — А она мне два зуба передних выбила. Сквернавка. Теперь я свистеть не могу, только слюни пускаю.
