Власть волшебства - Смирнов Андрей (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
5
В четвертом полугодии, в один из редких выходных дней, когда ученикам разрешалось заниматься своими делами и можно было навестить родных, Эдвин кен Гержет пригласил Дэвида в свой замок. Строго говоря, замок был вовсе не «его», а принадлежал его тетке, Вилиссе кен Гержет, но Эдвин провел в нем большую часть своей жизни и по праву мог считать его своим домом. Отец Эдвина, барон Алек, был не слишком рачительным хозяином и предпочитал проводить время, странствуя по мирам, оставив ведение хозяйства и воспитание сыновей на свою жену и сестру. О своей матери Эдвину было мало что известно: отец в те редкие дни, которые он проводил дома, категорически отказывался говорить на эту тему, родственники и приближенные Алека либо ничего не знали, либо помалкивали, а старых слуг, у которых можно было бы выведать что-либо, не имелось — новая жена Алека заменила весь штат обслуживающего персонала вскоре после своего поселения в главном замке баронства. Эдвина, еще до появления у его отца новой жены, воспитывала тетя: у нее был свой, отдельный замок, расположенный в северо-восточной части земель, принадлежавших семье кен Гержетов. В главном замке Эдвин чувствовал себя неуютно: отношения с мачехой у него так и не сложились, а вот к владениям Вилиссы он привык и именно сюда приводил своих друзей и знакомых. К появлению многочисленных шумных компаний тетушка относилась с терпением и пониманием. Она никогда не навязывала Эдвину своих порядков, могла лишь дать совет, как поступить в той или иной ситуации, и если Эдвин этот совет не принимал, мировой трагедии в этом не видела: пусть племянник сам расшибает себе нос, если ему так хочется. В силу вышеуказанных причин отношения у Эдвина с Ви-лиссой были самые наилучшие: они уважали личное пространство друг друга, но при этом были готовы при необходимости помочь друг другу всем, чем только могли. Тетка сама обучала Эдвина — она была превосходной колдуньей, но больше тяготела к системной магии, когда же обнаружилась склонность Эдвина к боевой, Вилисса постаралась, чтобы племянник получил несколько полезных уроков у тех ее знакомых, которые специализировались в этом направлении. В Академию Волшебства Эдвин поступил в пятнадцать лет, сразу на второй курс; около полутора лет он пользовался портальным камнем, чтобы возвращаться в замок Вилиссы после учебы, прежде чем его раскрывающийся Дар достиг такого уровня, при котором во вспомогательном артефакте для перемещений отпала необходимость, и безвидные Пути Тьмы, подобные падению в бездну в полной темноте, Эдвин стал создавать сам.
Но теперь Тьма, как и ее дороги, остались в прошлом. Магия Небесной Обители вытеснила эту стихию из Эдвина, и путь, который он сотворил для того, чтобы провести Дэвида в замок Вилиссы, был светлым и чистым, и небеса пели осанну двум юным душам, отвергшим стезю порока для того, чтобы обустроить свою жизнь в согласии с высшим источником всякого блага.
Замок Вилиссы сразу вызвал у Дэвида смутное неприятное впечатление. Такая реакция удивила его самого и он попытался понять ее причины. Похоже, он слишком привык к Обители, к ее особой атмосфере, здесь же, во внешнем мире, он ощущал себя неуютно. Во внешнем мире ничего не знали о свете, который Небесная Обитель несет всему существующему, жили какими-то мелкими суетными заботами, боролись за власть, совершали светские визиты, вели бессмысленные разговоры — все это представлялось теперь совершенно пустым и ненужным. Дэвид чувствовал себя так, как будто его из прекрасного, чистого дома вдруг перенесли в канаву. Какая-то его часть по-прежнему смотрела в арайделинг Света — после получения Имени Дэвида уже невозможно было отсечь от этой стихии, Свет стал одним из измерений, в которых он жил — но даже арайделинг отсюда виделся не таким, как из Обители. Ангелы куда-то пропали — точнее, Дэвид их чувствовал, ощущал их стремительный и изящный полет во внутренних пространствах стихии, но они были где-то далеко, а поблизости — никого из «своих», не считая Эдвина.
Позже он понял, что Вилисса также обладает Именем, более того, это Имя принадлежит той же стихии, как и то, которое он сам носил после инициации, но что-то с ней было не так, и это настораживало. Ее Свет был искажен, он казался Дэвиду... пустым, лишенным чего-то самого важного. Она как-то неправильно забирала и отдавала энергию, некоторые энергетические связки в ее гэемоне, образование которых после обретения Имени представлялись Дэвиду чем-то неизбежным, у нее отсутствовали, зато были другие, назначения которых он не понимал.
Он вел себя сдержанно и вовсе предпочел бы помалкивать, просто перетерпев этот неприятный визит, но эдвиновская тетушка приложила все усилия к тому, чтобы его разговорить. Она держалась максимально доброжелательно, а то, что это отношение искреннее, Дэвид видел при помощи того нового восприятия, которое приобрел в Обители. Постепенно он почувствовал себя свободнее, напряжение потихоньку отпустило; в ходе дружеской беседы в гостиной он несколько раз задумывался, не рассказать ли Вилиссе о высшем источнике блага, ведь она, даже не зная ничего о нем, тем не менее каким-то образом сумела сохранить отблеск его надмирного света, но подходящего момента так и не представилось, затем тетушка пригласила молодых людей пройти в столовую, и Дэвиду стало ясно, что к его рассказу она в любом случае осталась бы глуха. Эта истина открылась ему в тот момент, когда вместо столовой они оказались в пустом помещении, которое мгновенно покрылось паутиной чар по команде Вилиссы. Все было рассчитано очень точно. Она сама, как паучиха, стояла сейчас в центре плетения и, манипулируя потоками, с неимоверной скоростью окутывала энергетическими нитями своих гостей. Дэвид пытался сопротивляться, но к такому приему он был совершенно не готов, у него не было ни оружия, ни амулета — старые вещи мастера им так и не вернули, да в этих вещах и не было бы нужды, они бы только помешали в том случае, если бы ему удалось перейти в то особенное состояние, которое им показали несколько месяцев тому назад: несмотря на весь свой опыт и силу, Вилисса просто не успела и не смогла бы ничего сделать, когда его скорость и сила заклинаний разом возросли бы на порядок. Но перейти не удалось. Система, внутри которой он оказался, тормозила переход, это казалось невероятным, невозможным, но это было, и пока Дэвид тратил драгоценные мгновения, пытаясь осуществить преображение, Вилисса спеленала его окончательно. Мир поплыл, все стало тусклым и блеклым, а затем растворилось в блистающем тумане. Он как будто тянулся к чему-то и никак не мог дотянуться, казалось, не хватает самой малости, крошечного усилия, чтобы достигнуть желаемого... так близко и так далеко. Последнее, о чем он подумал, теряя сознание: «Ведьма хорошо подготовилась». Откуда-то она знала, с чем ей придется иметь дело, знала даже, как они будут реагировать, на что сделают ставку — она все учла.
Дэвид пришел в чувство от легкого прикосновения к плечу Разум медленно выдирался из беспамятства... Мгновение дезориентации... где он? что произошло? Чуть позже начали возвращаться воспоминания: визит в замок Вилиссы, дружеский разговор, искренняя доброжелательность, которая обманула его, ловушка, бесславный скоротечный бой...
Он хотел вскочить, но рука, прикосновение которой пробудило его, теперь удержала его на месте. Он открыл глаза. Смазанные предметы, чья-то фигура. Восприятие, даваемое вижкадом, также разладилось. Прошло еще несколько секунд, прежде чем он смог разглядеть лицо того, кто пробудил его. Это был Эдвин. Дэвид вновь попытался подняться, и на этот раз кен Гержет позволил ему сделать это, даже поддержал, пока Дэвид принимал сидячее положение.
Все тот же замок, но уже какое-то другое помещение, не то, где происходил бой. Стол, стулья, две кушетки у стен.
— Пока не вставай, — посоветовал кен Гержет. — Сначала все должно устаканится, — он сделал неопределенное движение кистью, словно небрежно размешивал или взбалтывал что-то.
