Спящий бог - Вязовский Алексей (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
— Все примерно так и есть — не без сарказма закончил за Сунана Одноглазый — Эсунианство стало государственной религией Империи, после орков ход дошел до гномов. С Секирой и легионами Эсуниан быстро расправился с Линатаном, превратив всех гномов, до которых смог добраться в рабов. Потом подмял сопредельные страны, а лет пятьдесят назад попытался завоевать Дориан. Но тут вышел полный облом. Доринанцев поддержали островные маги, и расширение Империи на север было остановлено. Теперь Император нацелился на юг — хочет окончательно решить орчью проблему. Вот, пожалуй, и вся история.
Нда! Крутая каша у них тут заварилась. Бессмертный маг, Секира гномов, орки, легионы, еще какие-то островные маги. Без бутылки не разберешь.
— А почему страна называется Империей Драконов — поинтересовался я.
— Да потому… — охотно начала отвечать Одноглазый, но закончить не успел. За дверью камеры раздался шум шагов и в наше узилище вошли тюремщики.
Бумц, хрясь. Еще разок. Бумц, хрясь. Я передвинул зубило и ударил молотком — бумц, вгоняя его в камень, убрал руку и тут же туда упал молот атамана — хрясь. Ага, кажись пошла трещина. Так, еще правее. Бумц, хрясь. Работа не затейливая, но уж больно тяжелая — рубить камень. Целый день на жаре с коротким перерывом на обед. Время тут считают так. Сутки делятся на 50 кэнов, то есть один кэн равен примерно 30-ти нашим минутам, если, конечно, считать что сутки здесь равны суткам на Земле. Кэн в свою очередь состоит из 100 саатов, по 17 секунд один саат. Насчет дней в месяце и месяцев в году я еще достоверно не выяснил, но кое-что узнал. В каждом месяце — вроде бы тридцать пять суток, всего десять месяцев. Вот они. Дракон и Единорог — условно летние, Братья, Песочные часы — осенние, Дерево, Осьминог, Трезубец — зимние. Первый день Трезубца — день зимнего солнцестояния. Этот день считается концом старого года и началом нового. Потом идут Медведь, Орел и Спящий Эльф — весенние месяцы. Кроме того, существует, какая то взаимосвязь между текущим месяцем и созвездием, в котором восходит Солнце.
Сзади замаячил надсмотрщик с кожаным бичом — надо ускориться. Здесь на каменоломни все просто. Медленно работаешь — получаешь по шкуре бичом. Плохо работаешь — опять бичом. И так за любую провинность. Мне то плевать, — у меня шкура непробивная, но напарника подставлять нельзя. Килон итак уже получил сполна. Случилось это в первый же день работ на каменоломни. А попали мы туда вот как.
Из камеры нас привели в кузницу, где на всех надели кандалы. После чего сковали общей цепью. Первым в связке поставили меня, затем шел Килон, ватажники, уголовники и последними — Ютас с гномом. Примерно в районе обеда нашу компанию не покормив вывели под конвоем из Тар-Агроса на государственный тракт — ту самую широкую мощенную дорогу, которой я восхищался. Сопровождало нас всего двое охранников.
Пока шли по городу, я успел внимательно осмотреть Тар-Агрос. Замок явно перерос свое назначение укрепленного пункта на границе с Лесной Маркой. То тут то там распахнули двери трактиры и гостиницы, прямо на мостовую ремесленники выставляли поделки своих мастерских, в городе явно ошивалось много невоенного люда — чиновники в фиолетовых мундирах, сельские жители, жрецы в красно-черных рясах… На пути нам встретилась свадебная процессия. Невесту в золотистой фате закрывающей лицо везли на белой лошади, а позади, шли родственники и гости. Все были уже навеселе и распевали громкие песни, аккомпанируя на инструментах, напоминающих лютни и флейты. Город был построен сплошь из камня — двух, трехэтажные дома с настоящими стеклами, крыши крыты красной черепицей, небольшие площади с обязательным фонтаном по середине, узкие извилистые улочки. Что любопытно, в городе явно была централизованная канализация и водоснабжение — никаких отбросов и фекалий на мостовой я не заметил. Все очень чисто подметено и убрано. Вода подавалась по деревянным трубам и похоже, что в этом мире открыли концепцию водонапорной башни. Интересно, а как они подают туда воду? Не электрическими же насосами…
Путь до каменоломен занял два дня. Ближе к вечеру второго дня дорога стала постепенно спускаться, пока наш скованный отряд не оказался в глубокой котловине, со всех сторон окруженной холмами. Впереди весело густое облако пыли, из которого доносился перестук молотков, шум падающих камней и приглушенные крики. Чем ближе мы подходили, там четче я слышал отдельные возгласы боли.
Нырнув в облако, наш отряд оказался перед воротами каменоломни. По обеим сторонам створок стояли деревянные сторожевые вышки. Сверху на нас хмуро глядели вооруженные арбалетами стражники. Высокие каменные стены были наверху утыканы острыми штырями. Я пригляделся к стене и у меня мороз по коже пробежал. То здесь то там в каменной кладке виднелись вмурованные кости и черепа. Вот торчит наружу берцовая кость, а вот выше чья-то нижняя челюсть с остатками зубов. Я в шоке толкнул рукой атамана — Гляди, это что еще такое?!
— Подожди с десяток саатов — мрачно ответил атаман — еще не такое увидишь!
Минуту спустя ворота открылись и нас встретил коридор из охранников. Каждого каторжанина и раба тщательно обыскали. Слава богу, я не стал брать с собой заточку — да и куда бы мне ее прятать? Всей одежды — старые штаны Хмурого, снятые с пугала и разваливающиеся лапти, которые соорудил нам еще Ютас. Следующий этап — походная кузня. Мрачный кузнец расковал нас, и не успели мы обрадоваться, как тут же заковал обратно в местные фирменные кандалы — длинные ручные и короткие ножные, максимум на полшага. Затем нас отвели на местную площадь.
Еще на подходе я услышал свит плетей — это два мордоворота с засученными рукавами — лупцевали спину седого гнома. Лица его я не видел, но оценил с какой стойкостью он терпит истязание. Как не старались садисты, им не удавалось добиться от коротышки ни звука. Уже располосовали спину до костей, сами забрызгались с ног до головы, а он все молчит и молчит.
За экзекуцией наблюдала большая группа гномов выстроенная в правильные ряды и худощавый мужчина начальственного вида. Весь в черном, с серебряной звездой на груди. Особенно мне не понравилось его физиономия — ястребиное лицо с жесткими глазами и коротким ежиком волос. Казалось, что от его пронзительного взгляда не укроется ни одна мелочь. Мужчина в черном внимательно осмотрел нашу группу, уделив особенное внимание мне и гному. После этого махнул мордоворотам рукой и те прекратили полосовать спину гнома. Коротышка с трудом поднял голову и я увидел на его губах черную пену — во время пытки он грыз землю!
Я с трудом сглотнул слюну и отвел взгляд от страшной картины, но спустя несколько мгновений снова впал в шок… Быстро пробежав по многочисленным баракам, мой взгляд остановился на приземистом пузатом здании круглой формы. Сначала я не понял, в чем прикол. Ну, дом как дом. Двухэтажный, большой, с крыльцом и странным кругообразным знаком на крыше. Украшения на стенах какие-то. Потом картинка сфокусировалась и я разглядел стены. Они были сложены из отполированных черепов. Ни одного камня — только тысячи и тысячи пустых глазниц и проваленных носов. Но это еще не все. Окна обнимали скелеты, они же являлись главным элементом декора на крыльце и крыше. Судя по строению — это были останки гномов. И уж совсем пустяком на фоне всего этого выглядел висящий над входом герб, сложенный из берцовых костей.
— Костиница! — выдохнул Одноглазый — Храм на костях. Про него во всей Империи знают. Пять тысяч гномов пошло на отделку здания.
— Тра-та-та — выматерился по-русски от души я.
