Волшебный корабль - Хобб Робин (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Малта прошлась вдоль ряда карет, понемногу прихлебывая вино. Некоторые кучера, спасаясь от холода, сидели в каретах, другие ежились на своих сиденьях. Несколько кучеров собрались у поворота на подъездную дорожку и потихоньку сплетничали между собой… и, кажется, передавали по кругу фляжечку.
Она добралась почти до самого конца ряда, пройдя мимо экипажа Давада и того, что привез торговцев из Дождевых Чащоб. Ее плащ, который она считала немодным и ветхим, остался внутри, и она начала уже чувствовать вечернюю прохладу. Малта зябко прижала руки к груди (положив себе ни в коем случае не пролить на платье вино) и пошла дальше. Остановилась рассмотреть герб на дверце кареты… Какой глупый герб — петух в короне! «Хупрус», — сказала она себе и обвела герб пальцем, запоминая. Там, где ее палец скользил по металлу, тот некоторое время светился, и Малта поняла, что герб был выполнен из джидзина. Теперь этот металл употреблялся не так часто, как когда-то. Лишь старейшие уличные музыканты еще делали из него свои цимбалы и ручные колокольчики: джидзин имел свойство мерцать от ударов. Очень привлекательно для глаз, но в действительности медные сплавы звучали все-таки лучше. «Как бы то ни было, и об этом я Дейле тоже расскажу!»
Малта лениво двинулась дальше, на ходу обдумывая фразы, которые должны были наилучшим образом потрясти Дейлу.
— Странно, как человеческое прикосновение оживляет и джидзин, и кристаллы огня, — примерилась она вслух. Нет, это было не совсем то. Надо придумать нечто более впечатляющее…
Тут почти рядом с нею зажегся голубой огонек. Малта поспешно отступила назад, потом снова вгляделась. Кто-то стоял там, в темноте, слегка опираясь о карету госпожи Хупрус. А голубое сияние исходило от кристалла, пристегнутого у шеи. Невысокая мужская фигура в тяжелом плаще, как было принято одеваться у торговцев из Чащоб. Его шею кутал обширный платок, лицо покрыто вуалью, как у женщин. «Кучер, наверное», — решила про себя Малта.
— Добрый вечер, — смело проговорила она. И уже сделала шаг, чтобы пройти мимо.
— На самом деле, — сказал он негромко, — прикосновению не обязательно быть человеческим. После пробуждения их зажигает огнем любое движение. Смотри!
И он протянул в ее сторону руку в перчатке. Встряхнул кистью… И на манжете вспыхнули два голубых светлячка. Малте просто ничего другого не оставалось, кроме как замереть на месте и смотреть, смотреть… Цвет кристаллов был не какой-нибудь бледненький, — нет, они горели глубоким сапфировым тоном. И плавали в темноте как бы по собственной воле.
— Я думала, синие и зеленые — самые дорогие и ценные, — заметила она. И отпила из стакана, который еще держала в руках. Не спрашивать же напрямую, каким образом простой кучер обзавелся подобными!
— Так оно и есть, — легко согласился мужчина. — Эти, правда, очень мелкие, и, боюсь, безупречными их не назовешь. Их слегка повредили при добыче. — Он пожал плечами, и в потемках Малта заметила это по движению синего огонька возле шеи. — Наверное, они не будут долго гореть, годик-другой, не больше. Я просто не мог позволить, чтобы их выкинули как негодные.
— Конечно! Как можно! — горячо и даже с возмущением поддержала его Малта. Выкидывать кристаллы огня! В голове не укладывается! — Но ты сказал «гореть»? Они что, горячие?
Ее собеседник испустил негромкий смешок.
— Горячие? Не, не в обычном смысле. Вот, потрогай сама.
И протянул ей руку.
Малта робко прикоснулась одним пальцем к заветному огоньку… Нет, он не обжигал. Осмелев, она потрогала еще раз. Кристалл был прохладный и гладкий, точно стекло, и в одном месте, точно, имелась крохотная выщербинка. Малта пощупала второй камешек, потом вновь прижала руки к груди.
— Как они прекрасны! — сказала она и вздрогнула от холода. — Но тут, снаружи, насмерть замерзнуть можно. Пойду я лучше внутрь…
— Нет, не… то есть… тебе холодно?
— Немножко. Я свой плащ там оставила.
И Малта повернулась, чтобы уйти.
— Возьми мой.
Он выпрямился и уже расстегивал плащ.
— Нет, нет, спасибо, обойдусь. Не стоит оставлять тебя без плаща, я лучше пойду…
Малте, правду сказать, сделалось жутко от одной мысли о соприкосновении с одеждой, только что кутавшей его тело, которое она представляла себе не иначе как бородавчатым. У нее пробежал по коже уже настоящий мороз, она поспешила прочь, но он догнал ее:
— Погоди. Возьми хотя бы платок. Выглядит он не особенно, но теплый необычайно… Вот, возьми, накинь.
Он уже снял свой платок — вместе с камешком — и, когда она остановилась, — набросил ей на руку. Платок в самом деле оказался удивительно теплым, но все-таки Малта непременно швырнула бы его обратно… если бы не синий кристалл, подмигивавший ей снизу вверх.
— Ой, — только и сказала она. Возможность поносить кристалл огня… хотя бы несколько минут… можно ли в здравом уме отказаться от подобного?! — Подержи, пожалуйста, — и Малта протянула мужчине свой стаканчик. Он взял его, и она мигом обернула платком шею и плечи. Мужчина носил его скорее как шарф, но платок отличала совершенно воздушная вязка — расправленный во всю ширину, он походил скорее на шаль. И… до чего же он был теплый! Малта устроила его так, что синяя драгоценность оказалась как раз в ложбинке ее бюста. Она не могла оторвать от нее взгляда: — Как прекрасно! Это как… как… даже не придумаю, с чем сравнить!
— Некоторые вещи похожи лишь сами на себя, — проговорил он негромко. — Иную красоту ни с чем невозможно сравнить.
— Да… — согласилась она, вглядываясь в глубины каменного огня.
Он помолчал, потом напомнил ей:
— Твое вино?…
— Ой! — Малта чуть нахмурилась. — Я больше не хочу. Выпей, если желаешь.
— Можно? — спросил он удивленно и вместе с тем весело. Так, как если бы некое тонкое равновесие, уже установившееся между ними, неожиданно качнулось в его сторону.
Малта немедленно разволновалась:
— Ну… я имею в виду… если тебе хочется…
— Хочется, конечно, — кивнул он. Вуаль, покрывавшая его лицо, оказывается, имела разрез. Он точным движением отправил руку со стаканчиком внутрь и умело, одним глотком, опорожнил. А потом поднял опустевший стакан и присмотрелся к нему в звездном свете. — Возьму себе, — сказал он. — Как подарок на память!
Тут до Малты впервые дошло, что он был явно старше ее, и, быть может, ей совсем даже не следовало бы вести с ним беседу: не начал бы еще искать в случайных, ничего не значивших словах какое-то более глубокое значение! И вообще, приличные девушки не стоят в темноте, болтая неизвестно о чем со всякими незнакомыми кучерами…
— Я пойду внутрь. Моя мать, верно, уже гадает, куда я запропастилась, — начала она извиняющимся тоном.
— Конечно, — пробормотал он так, словно его опять что-то развеселило. И Малте вдруг стало самую чуточку страшно. Нет, не так. Не страшно. Она просто насторожилась. И он, кажется, это почувствовал, ибо, когда она двинулась прочь, последовал за нею. Ну то есть просто пошел рядом, ни дать ни взять провожая ее. Она даже слегка испугалась, — не вошел бы этак с ней в самый зал, — но он остановился возле дверей. И вдруг потребовал:
— Мне кое-что нужно получить от тебя прежде, чем ты уйдешь.
— Конечно, — и она подняла руки к платку.
— Твое имя.
Она замерла. Он что, позабыл, что на ней — его платок с кристаллом огня?… Ну так если он позабыл, она ему напоминать не собирается. Конечно, у нее и в мыслях нет оставить себе платок насовсем, нет! Просто чтобы показать его Дейле…
— Малта, — назвалась она. Теперь он легко разыщет ее, когда вспомнит про платок и надумает вернуть его. Легко… но не совсем уж сразу.
— Малта?… — Он явно рассчитывал услышать полное имя, но она притворилась, будто не поняла. — Ясно, — сказал он после некоторой паузы. — Малта. Что ж, доброго тебе вечера, Малта.
— И тебе доброго вечера. — Она повернулась и поспешила в огромные двери, что вели внутрь зала.
Оказавшись внутри, она немедленно сняла и платок, и кристалл. Из чего бы ни был связан этот платок, он оказался тонким, как паутина. Малта скомкала его в ладонях, и он как раз уместился во внутренний кармашек ее плаща. Там она его и оставила. А потом, пряча в уголках губ улыбку удовлетворения, вернулась в зал. Там все так же по очереди выступали с речами почтенные представители торговых семейств. И обсуждали все ту же скучищу: договоренности, компромиссы, рабство, войну, запреты на ввоз-вывоз… Как же ей все это надоело! Поскорее бы уж все закончилось и мать отвезла ее домой, где в тишине и спокойствии своей комнаты она могла бы вполне насладиться созерцанием кристалла огня…
