В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Все собрал? — спросила Настя подъезжая к теперь уже бывшему охраннику детского дома.
— Да мне и собирать особо нечего, — пожал тот плечами. Голос уверенный. Все же решился быть с нами, до конца.
— Садись, — кивнула Настя за спину.
Как только тот влез, обработанная мною чуть раньше Настя начала вводный инструктаж.
— Михалыч, запомни. Сразу и навсегда. Мы не мстим. Мы — наказываем. Никаких эмоций. Никаких личных чувств. Особенно, если встретятся те ублюдки, которые убилваи семью твоего друга.
Михалыч нехотя кивнул.
— Если не сдержишься, мне придется тебя убрать. Маньяки нам в команде не нужны. Понимаешь?
— А то! Как на войне. Кто сорвется — сразу труп. Духи таких не щадили… Хотя они вообще никого не щадили!.. — он до хруста сжал кулаки.
— Вот и хорошо. Это и есть война. Война с преступным миром. Нам не важны ни национальность, ни возраст бандитов. Мы просто будем их тупо валить. Подчистую.
— Складно говоришь, Настенька. А как узнаешь, кто из них бандит?
Ведьма усмехнулась.
— Узнаю, не бойся. У нас с Мишей кое-какой сюрприз для этих господ есть. — И хищно оскалилась.
— Где ж ты раньше была, девонька?! — вздохнул афганец.
— Да, где только черти не носили! Работала на одну жуткую структуру.
— От которой и бежите с напарником?
— От неё самой. Извини, Михалыч, меньше будешь про эту структуру знать — дольше проживешь, — отрезала она. — Без обид.
— Да какие там обиды! — выдохнул он.
— Начинай.
Михалыч начал. Повествование его было долгим и непростым.
А началось все с того, что где-то в середине девяностых в их районе появилось двое братьев, Магомет и Исмаил Бароевы. По самой распространенной версии они перешли кому-то дорогу в златоглавой и «легли на дно».
Впрочем, «на дне» лежали не долго, видимо те люди, которым они не угодили, сами приказали долго жить, благо срок жизни у подобных людей всегда невелик, а в те неспокойные годы был низок катастрофически. Но братья, обжегшись на молоке, стали дуть на воду, решив, что синица, которая в руке, как-то лучше золотой жар-птицы в далекой столице. Перед ними и так лежала кладезь, нехоженые просторы, где двое предприимчивых людей со специфическими навыками могут по настоящему развернуться. И братья начали собирать команду «единомышленников».
Собрав оную и получив небольшую долю влияния, руководимые прожженными братьями «единомышленники» стали уничтожать слабых и встревать в разборки сильных местных кланов, умело стравливая их друг с другом, пока в один момент не окрепли настолько, что стали практически хозяевами района. Нет, это еще не была этническая ОПГ, скорее то действительно единомышленники. Слишком высоко они не прыгали, многого достичь не стремились, но и своего никому отдавать не собирались. И быстро заняли свою небольшую, но прочную экологическую нишу.
Некая Антонина Петровна, заведующая одним из расположенных на их территории детских заведений, была не в их епархии. Птица иного полета. Трогать ее братьям запретили, но присматривали они за ней внимательно — мало ли что. И не удивились, когда та неожиданно чуть не вылетела в трубу. Надо быть последней дурой, чтобы так глупо подставиться, ведь сами братья вели себя предельно осторожно.
Но вот неожиданно грянула беда, в которой их осторожность не играла никакой роли, причем в лице таких «своих», но одновременно таких «чужих» земляков.
К началу нового тысячелетия все сферы влияния в столице оказались поделены, и группировки естественным образом подались в регионы. Их регион хоть и не богат, нефти-газа-чего-то там в нем отродясь не водилось, но от златоглавой расположен не так, чтобы очень далеко, при том, что стоимость земли здесь смехотворна. Вокруг и начали мелькать солидные молодые парни респектабельной внешности, прибирающие к рукам более-менее доходные местные объекты собственности, которым мало кто мог отказать. Ибо за молодыми респектабельными людьми славянской внешности шли вооруженные до зубов небритые смуглые рожи стрелянных ветеранов кровавой кавказской войны. Причем воевали те рожи отнюдь не на стороне правительственных войск, и любить или жалеть кого-либо из населения этой страны у них не было стимула.
Так и оказались братья перед дилеммой: сопротивляться до последнего и геройски погибнуть от рук земляков, или валить из страны по-хорошему.
Но, как говорится у них дома, в родных горах, земляк с земляком всегда найдет общий язык. Нашли таковой и Бароевы. Ведь зачем воевать, зачем сопротивляться, идти против объективных исторических закономерностей? Приезжие всегда будут сильнее — у них совершенно не те ресурсы, что у скромной ОПГ. А вот слиться с новыми хозяевами, стать их аванпостом и защитниками интересов… Это выход. Причем, никак не противодействующий объективным векторам истории.
И уже после этого своеобразного слияния, работая под крышей гораздо более могущественной организации, соответственно, имея гораздо большие возможности, братья вспомнили про «бизнес-вумен» из одного богом забытого приюта на их бывшей подконтрольной территории.
Антонина Петровна считала себя женщиной умной. Она так до конца и не поняла, почему прогорела, и списала все на досадную случайность (в общем, так и было, ведь то, что одна из сбежавших подопечных оказалась неслабой колдуньей, и была завербована национальной колдовской организацией, ничем иным не назовешь). И еще она видела то, что пока еще не видел и не чувствовал никто из современного ей тогда преступного мира. Она видела твердую ВЛАСТЬ.
Да, пока власть только начала проявлять себя, делала первые шаги. Только-только пыталась выгнать из страны двух влиятельных медиамагнатов, подчинив себе их телеканалы и печатные органы, заодно намекая остальным бизнесменам от медиамира, что нехорошо про нее, новую власть, говорить гадости. Это было только начало новой эпохи, но умная женщина в глухой провинции это поняла.
Поэтому, когда братья вдруг предложили ей реанимировать бизнес и показали новые, недоступные ранее горизонты, она сначала отказалась. Но братья умели быть настойчивыми. А может быть, в женщине бурлило чувство творческой неудовлетворенности, которое требовало самореализации? А может дело в банальной жадности? Так или иначе, но Бароевы ее уломали.
Правда отныне, несмотря на поддержку могущественной вертикали, контролирующей в регионе практически всё, Антонина Петровна решила перестраховываться, где только можно. Кроме того, что львиная доля доходов и так уходила на «прикормку» важных людей, вплоть до администрации губернатора, она начала платить девочкам, заинтересовав их материально. Сделала так, что девочкам самим стало невыгодно «прогорание» ее бизнеса.
Конечно, платила она не так много по меркам столицы, но весьма ощутимо для нищей глубинки. Некоторые из девочек, выпускаясь в «большую жизнь», даже покупали себе сами квартиры. Но суть одна — их дальнейший жизненный путь был предрешен, искалечен милой полной женщиной в очках из дорогой оправы. Дальше панели никто из них так и не ушел.
Время шло, механизм наладился, работая, как часики. Все шло хорошо и без сбоев, пока в один день, точнее в одну ночь, на них неожиданно не обрушилась бывшая воспитанница с другом, которые устроили случайно оказавшемуся на территории детского дома Исмаилу Бароеву и группе его приближенных «единомышленников» кровавую баню. Именно случайно, поскольку бизнес вышел на такой уровень, что необходимости ехать в приют, чтоб получить «экзотику» давно уже не было. Иса в тот вечер решал с Антониной Петровной какие-то свои дела, «перетирал», да и решил подсластить процесс их решения хорошим отдыхом…
Настя хмурилась, крутя баранку. Мне тоже было не по себе. Да, картина была не так страшна, как я себе представлял вначале. И без этого бизнеса очень многие воспитанники таких заведений кончают самоубийством, подсаживаются на наркотики, скатываются к панели. Потому, что как жить в этом мире, их никто не учит. Только в армии детдомовцы чувствуют себя дома, но попадают туда далеко не все, и только парни.
