Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г. (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Нет, мой синьор, я приму всё, что вы возложите на меня, в меру моих способностей.
Я поднял бровь, и бросил взгляд на Дориана. Я не ожидал, что Харолд будет так гладко выражаться.
— Очень хорошо, вставай. Акколаду проведём завтра, так что тебе нужно будет приготовить своё бдение этой ночью.
Он встал, и ушёл вместе с Дорианом и Роуз, а мы с Пенни многозначительно переглянулись. Когда все покинули комнату, я сказал:
— Ты уверена, что этот план тебя устраивает?
Она шагнула поближе ко мне, и я обнял её руками. Запрокинув голову, чтобы посмотреть на меня, она оценивающе меня оглядела.
— Я бы предпочла быть с тобой, но я понимаю необходимость. Просто не заставляй меня проводить слишком много ночей в одиночестве, иначе по возвращении у тебя на руках окажется очень капризная беременная женщина.
Она положила голову мне на грудь, а я склонил свою вперёд, приложившись щекой к её мягким коричневым волосам. Мы долгую минуту стояли так, прежде чем наконец направиться к двери. Оглянувшись, Пенни на миг посмотрела на комнату, и нахмурилась:
— Эта комната совсем уж пыльная. Надо будет напомнить Лизэтт, чтобы она тщательно тут прибралась.
Мне стало почти жалко замковую прислугу… сама бывшая горничная, Пенни задавала им высокую планку.
— Не будь с ней так строга — по мне, так всё выглядит неплохо, — сказал я ей.
— Ты слишком добрый, — сказала она. — Посмотри в те углы… там столько пыли, что в ней аж следы видно.
Вынужден был признать, что она была права.
— Просто попробуй не слишком наседать на Лизэтт — она же влюблённая молодая девушка, знаешь ли. Возможно, есть несколько вещей, которые её отвлекают, — сказал я, выводя Пенни прочь из комнаты, и когда мы повернулись спиной, я не увидел, как шевельнулась пыль, и как в ней появились новые следы, когда мы больше не смотрели.
Глава 14
Тем вечером я вернулся к работе в кузнице. Я был близок к завершению брони, которую мастерил для Харолда. Если он должен был стать моим телохранителем в Албамарле, то я хотел, чтобы он выглядел хорошо, а также был надлежащим образом экипирован. К тому же, у меня было такое ощущение, что Лизэтт понравится увидеть её молодого человека в новом наряде — по крайней мере, пока тот не начнёт попахивать. При этой мысли я посмеялся про себя — даже магическая броня обладала тенденцией к оскорблению обоняния, через какое-то время.
По моим лучшим прикидкам, я смогу закончить её лишь после посвящения Харолда в рыцари. Надежда была на то, что я смогу её завершить до того, как мы отправимся в столицу. Ему просто придётся проявить понимание. Всё равно это был сюрприз — он понятия не имел, что я собирался всех своих рыцарей облачить в такие доспехи.
Работая, я оказался в неудобном положении, нуждаясь в дополнительной паре рук, и имея лишь одну, собственную. Я подумал был позвать охранников, которых Дориан поставил снаружи, но я пока очень не хотел выдавать кому-то свои тайны. Тут мне и пришла в голову идея.
— Мойра, — тихо позвал я, гадая, будет ли её раздражать просьба о помощи в таком заурядном деле.
Она с текучей грацией поднялась из утоптанного земляного пола.
— Нет, это меня не раздражает, — ответила она на мои несказанные слова. — Хотя я не ожидала, создавая это хранилище знаний, что однажды его используют в качестве начинающего помощника кузнеца.
Она держала горячий металл своими руками, не чувствующими жара, и наблюдала за моей работой. В тот день её глаза были из двух кусков глянцевого шлака, что придавало им странный серый отлив, похожий на полированный гематит. Какое-то время мы молчали, пока я полностью сосредоточился на своей задаче, выравнивая и выглаживая горящую сталь в нужную форму. В конце концов я приостановился, и позволил металлу остыть, пока я измерял его мерной лентой. Этот кусок металла должен был стать частью поножей, защищающих голень, и он должен был соответствовать уже готовой детали доспеха для другой ноги.
Пока я занимался этим, Мойра осматривала уже готовый нагрудник и наплечники, проводя руками по металлу, изучая линии чар, которые я уже на них наложил. Я ощущал, как она изумляется, осматривая их.
— Полагаю, они должны казаться тебе довольно грубыми, по сравнению с чарами, которые создавали в твоё время, — сделал я наблюдение.
Она подняла на меня взгляд:
— Отнюдь. Твоё создание непривычно, не похоже ни на что, созданное при моей жизни, и изощрённость чар немалая. Твои таланты снискали бы для тебя славу мага-кузнеца в моё время. Где ты этому научился?
Я не был уверен, как реагировать на её комплименты:
— Я просто работал с тем, что уже знал — про уорды и так далее. Чуть не взорвался несколько раз, — сказал я ей, вспоминая свои первые попытки создания чар путём сохранения энергии тепла.
— Ты понятия не имеешь какое малое число людей обладало талантами к созданию подобных вещей, даже в моё время. Одно это уже выделяет тебя, не говоря уже о твоей силе, как волшебника, или о твоём потенциале архимага. Твои предки гордились бы тобой, — сказала она.
— Пока что я сумел лишь убить кучу невинных людей — я не уверен, что это укладывается в твою оценку, — с горечью сказал я. Её похвала почему-то меня раздражала.
— Я не буду дискутировать с тобой о правильности твоих действий. Твои предки сами едва ли были невинны на этот счёт, — ответила она. — Иллэниэлы были хорошо известны большим числом появлявшихся в их роду за всю историю магов-кузнецов и искусных чародеев. Интересно видеть, что эта черта сохранилась в тебе, вопреки отсутствию у тебя направления или формального обучения.
— Это не совсем верно, — сказал я в свою защиту.
— Почему?
— Мой отец учил меня с тех самых пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы качать мехи. Я большую часть жизни наблюдал за тем, как он работал с железом, и когда я подрос, он показал мне всё своё знание металла, какое только мог.
— И ты считаешь, что так можно объяснить это? — засмеялась она, махнув руками на броню, лежавшую на столе у неё за спиной. — Ты вообще осознаёшь тот факт, что ты используешь нечто большее, чем просто волшебство, когда придаёшь металлу форму?
— Я просто заколдовываю свои руки, чтобы они были сильнее и устойчивее к теплу. Ничего другого тут нет, — резко сказал я.
— Тут не всё так просто, — настояла она, взяв часть брони, над которой я только что работал. — Ты думаешь, что металлу можно придать форму так легко, так изящно, просто потому, что ты дал себе более сильные руки? Ты говоришь с ним, прямо во время работы. Не настолько глубоко, как ты делал камнем в тот день, а тихо, исподволь, подталкивая его своим разумом к тому, чтобы он менял форму в твоих руках.
Я уставился на неё, поражённый, ибо понял правдивость её слов.
Она отложила металлическое изделие, и указала на мой посох, стоявший прислонённым к косяку:
— А это что? Посмотри на руны… ты понимаешь, что геометрия, необходимая для такого их выравнивания, должна быть идеальной? Какой мастер научил тебя этому?
Уж по крайней мере на это у меня был ответ:
— Математике меня обучали герцогские учителя. Она был одним из любимейших предметов.
— И из этого ты вывел способ создания рунного канала для фокусировки своей силы? Разве ничто из этого не заставляет тебя призадуматься? В тот момент истории, когда ремесло волшебников почти вымерло… появляешься ты, никем не обученный одарённый. Твоя сила, как мага, не уступает ничьей, о ком я когда-либо слышала, а ещё ты обладаешь потрясающим потенциалом архимага. И после своего появления ты сумел победить единственного оставшегося кроме тебя волшебника, который собирался призвать тёмного бога, чтобы завершить работу, начатую в моё время Балинтором. Потом ты заново открыл потерянное искусство зачарования, и использовал его, чтобы обратить вспять армию численностью более тридцати тысяч человек. Всё это заняло менее двух лет — ничто из этого не заставляет тебя поставить под вопрос природу твоего существования?
