Похоже, игра подходит к концу (СИ) - Новиков Николай Васильевич (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– И на кой?
– Новое тело.
– И на кой? – задрал он бровь, – У тебя проблема в мозгах, а не в теле. Именно в них засел вирус, а не…
– Ага, а ору я от боли в мозгах, а не мышцах, костях и жопе! – я стукнул костылём по ноге Альберта.
– Ай!
– Вот видишь? Больно? А была бы нога из металла – ты бы ничего не почувствовал. Плоть слаба, брат. Человек способен преодолевать лимит, установленный подсознанием, но тогда он добровольно разрушает своё тело и испытывает неимоверную боль. Для меня лимит – нормальное передвижение. В теории я могу ходить без костыля и выглядеть как обычный человек, но тогда от боли я потеряю сознание быстрее, чем пройду по этой комнате прямой и уверенной походочкой. Но если у меня будет полностью кибернетическое тело – эту боль я даже не почувствую.
– Звучит… логично, – кивнул собеседник, – Но с толпой смешаться всё равно не сможешь. Ты представляешь, как будешь выглядеть, если заменишь ВСЁ тело на импланты?
– Это меньшее, о чём я сейчас беспокоюсь! Я немощный овощ, Альберт. От меня шарахаются, любой шаг для меня сродни испытанию, а любая неудача – грёбаная пытка из боли и осознания своей никчёмности! Мне уже не быть нормальным человеком. Сейчас выбор между беспомощным инвалидом и разумной боевой машиной. Я предпочту второе.
– Понимаю, – вздыхает мужчина, – Но люди от тебя шарахаться будут не меньше. В современном мире полностью аугментированных… воспринимают как ходячее оружие. Тебе не поверят, если ты на каждом углу будешь орать, что это вынужденная мера. Аугментанты – абсолютные убийцы в современном мире. Все это понимают. Если готов пожертвовать остатками социальной жизни – я без проблем помогу.
– Хочу. Более чем.
– Тогда тебе и впрямь нужно во второй город. Военная кибернетика вся там. Сейчас, погоди…, – он вновь заглянул в интерфейс модуля, – Сейчас… ща-ща-ща… кое-что… ща… угу… ща… сейчас… кое-что узнаю… угу… а, ну и вот! Джек Моррисон сейчас как раз там. Его проект по квантовым серверам уже вошёл в финальную стадию, а помогающий ему завод кибернетики во втором городе как раз поставляет запчасти для ракетоносителей. Самое время, чтобы через него всё провернуть.
Джек Моррисон – одна из моих копий, созданных с целью отстроить полностью автономные сервера. Как видно – справился.
Именно его интервью я смотрел три дня назад.
– О, ну здорово. Тогда я хочу оформить заказ и приехать уже на установку.
– Нельзя. Ты понимаешь, что замена всего тела на военные аугментации охренеть как контролируется в первую очередь Атараксисом? Это тебе не по магазинам за покупочками ходить. Джек отписал, что сможет вклинить тебя в процесс производства кибернетики, но это окно занимает буквально полдня от начала сборки нужной аугментаций.
– То есть, у меня будет всего двенадцать часов на полную замену тела?
– Да. Ты приходишь, за минуту выбираешь всё необходимое и сразу же ложишься под нож. Не успеете – спалят. Сейчас, когда идёт активный из-за «Эдема» сборочный процесс, в него можно вклинить ещё одно звено, которое будет незаметно жрать по детальке из всего конвейера. На заводах и так много что теряется и бракуется, и если исчезнет ещё с десяток деталей – никто и не заметит. Но вот когда детали продолжат загадочно убывать на протяжении полусуток – тогда возникнут вопросы и начнутся проверки производства. И какое будет удивление, когда вместо ракетоносителей обнаружат аугментации и лежащее на операционном столе тело. Поэтому нужно обойтись без проверок. Деталей много, за их количеством не следят. Следят именно за статистикой брака. Как сказал Джек, двенадцать часов – максимум, на который закроют глаза, ибо такое периодически случается. Но не больше.
– И весь этот процесс пойдёт, когда система завода зафиксирует забронированный заказ?
– Именно. Так уж его настроили. Есть заказ – начинается незамедлительная работа. Влезешь в процесс с помощью хакерских штук – всё поломаешь. Ты-ж дебил.
– Что-ж, понятно…, – чешу затылок, – И как туда попасть?
– Как соберёшься, просто отпиши мне. Я устрою встречу. Сейчас главное бабло получи.
– Понятно. У меня ещё одна просьба.
– Ну что ещё?
– Ты можешь сдохнуть раньше, чем план подойдёт к финальной черте. И если это случится, то хрен ты мне передашь данные исследований, ради которых ты, собственно, и создавался.
– Перекинуть сейчас?
– Да. Скинь всё исследование оцифровки сознания и коды доступа к Эдему, – надеваю протянутый медицинский респиратор, дожидаюсь новых файлов и выдвигаюсь к двери, – Благодарю. Ещё что-то есть?
– Ах, да, – он перекидывает что-то ещё, – Если ты действительно к ноль-тридцать-второму, то покажи ему эти инструкции. Пусть и мне тоже алиби обеспечит.
Я киваю, в последний раз прощаюсь с доктором и иду согласно инструкциям.
Перво-наперво – обман системы видеонаблюдения. Как я и говорил, в моём импланте уже заранее вшита программа, меняющая видеоряд на всех взломанных камерах. Лишь после обработки второй программой, основанной на моём подсознании, запись возвращается на место с нужными мне изменениями. И сейчас происходит то же самое – я, можно сказать, неподконтрольно взламываю все системы наблюдения и с помощью нейросети меняю свой голос и изображение на совершенно другого человека. А данные для этой нейросети прислал Альберт в одной из электронных передачек.
Теперь система видит не инвалида Артура, а вполне себе живенького доктора Хауса. Кто это, я, естественно, без понятия.
«Боже, ну что за имбецил это строил?..», – вздыхаю я от вида скинутой карты и без настроения ковыляю по выстроенному маршруту.
На самом деле, вопрос риторический – я эту больницу и строил. Вернее, одна из очередных скопированных личностей. Именно поэтому Альберт знает сто и один способ как сократить путь, и поэтому в процессы завода кибернетики вообще можно хоть как-то незаметно вклиниться.
– Вроде здесь, – бормочу себе под нос и спускаюсь на лифте.
Внизу уже стояли два медбрата, разодетых в белые медицинские плащи.
– Почему вы так долго?! Что с вами? – подбежал куривший здоровяк, – Мы уже как пять минут должны были ехать!
– Да не ори ты, – я отмахиваюсь, жмурюсь от боли и прохожу к машине, – Ну и как пациент?
– Херово. Если бы не «кокон», уже давно бы сдох.
– Ничего, ребятки, успеем. Я, доктор Хаус, спасу безнадёжного! – стучу тростью по машине, – Поехали!
Садимся в машину, и, как ни странно, едем. От тайной операции по вывозу богатейшего человека в стране ожидаешь конспирологии, погони, перестрелок и всего прочего, а получаешь уснувшего медбрата на пассажирском сидении и матерящегося водителя. Да, несмотря на ИИ во всех нынешних машинах, «неотложки» ведёт всё равно человек.
Я же сидел рядом с больным. Григорий, – который не без помощи главврача теперь записан как Михаил, – словно мумия лежал в стеклянном технологичном саркофаге – весь перевязанный и спящий. Судя по информации на сенсорной панели, было удивительно как он ещё не умер с такими-то показателями.
Но реальность, естественно, слегка отличалась. Серьёзных проблем помимо обезображенного тела у него не было, а состояние комы объяснялось ещё проще – снотворное. По сути, богач Арцепальс проделает весь путь во сне, а очнётся лишь два раза – в пыточной, и в кабинете Альберта.
Но чтобы довести до той самой пыточной, нужно направить машину в верную сторону.
Две минуты разгона акселератора
Передача нейровируса///успешно
Передача нейровируса///успешно
Основанный на нейросетях вирус проникает в головы водителей и подменяет действительность на нужную мне иллюзию, превращая одну дорогу в другую. До конца поездки они так и продолжат думать, что едут спасать пациента, но на самом же деле, до перевозочного вакуумного-поезда мы не доедем.
Зачем, спрашивается, я вообще тогда нужен? Дело в том, что поддерживать такой вирус крайне трудно, и необходимо постоянно проводить анализ и обработку данных для поддержания иллюзии. Процессоры без акселератора с этим, увы, не справятся. Для того я и здесь.
