Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир (полная версия книги TXT, FB2) 📗

— Вряд ли, — подтвердил опасения Реймунда старик. — Смерть и ее посланников нигде не любят. Вы не просто убийцы, вы почти слуги мрачного жнеца. Хоть и не придаете значения философии.

— Может, и так, — Стург затушил сигару сапогом, — но как все же вышло, что таким местом стал именно этот город?

— Тут не все просто, — Артур вытряхнул и начал чистить трубку. — Есть пара простых мыслишек — приверженцы обыденности говорят, что он таков потому, что так сложилось — город на перекрестке интересов разных держав, куда стекаются иммигранты с соседних островов, город, где удобно прятать деньги и где уже давно любой крепкий закон повергается в пыль традицией, а центральная власть оказывается слабее интереса множества местных мелких царьков. Стечение обстоятельств, ухмылка истории. Но есть и другая теория — этот город, возможно, не только шутка истории, но также шутка богов или сил, что за гранью нашего понимания. Банды меняются — одни исчезают, другие появляются. Но всегда сохраняется баланс, редко когда появляется банда существенно сильнее прочих, редко когда исчезает банда, объединяющая кого-то особенного, так всегда есть банды крысюков, умертвий, демонологов, адептов хаоса. Не строй такую мину, уверен, что ты слышал. Сейчас одни, через век другие, но банды сохраняются. Будто бы у них есть какие-то божественные покровители. И будто бы тотемы у банд не случайны. Те самые аляповатые штуки, отмечающие их границы. Вроде как ходят странные легенды о том, что каждая банда имеет особенного духа-покровителя или мистический артефакт, или что-то подобное, поддерживающее их общность. О чем знают только главы банд. Так это или нет — мне неведомо. Но город живет. И живут банды. И, думаю, так будет и впредь. Это вечный фронтир. Место, куда люди приходят взять свою судьбу за горло или погибнуть в процессе. Место, где ты борешься с природой, с чужой природой, своей природой, природой вещей. Где ты сбиваешься в стаю с такими же, как ты, и с этой стаей встаешь против всего того дерьма, что швырнет в тебя мир.

— Занятное местечко, — Реймунд поднялся, — отличный рассказ. Не думаю, что в нем много правды. Но хоть время скоротали. Ты неплохой рассказчик, Артур.

— Иди в жопу, — лениво отмахнулся старик. Проводив взглядом агента Альянса, уползающего в свою берлогу, де Талавейра продолжил наблюдать за солнцем, последние лучи которого исчезали среди переулков и мрачных трущобных улиц этого странного города.

Мысли, даже не мысли, душные, кастрированные призраки эмоций, лезли в голову потоком злых сомнений. Стая, фронтир, свобода? Этот город один на миллион, здесь живет свобода, какой-то извращенный, суровый дух братства. Тут у каждого есть свое дело и своя стая. А беды и неприятности — ровно те, которые наживешь сам. Не в этом ли смысл свободы — самому принимать решения, самому выбирать стаю, самому грудью вставать против всех бед, которые нажил сам?

«А при чем тут я? Я свободен. Я сам выбрал этот путь, сам кинул кости, сам сделал ставку на масть. Меня никто не заставлял, никто не ломал, никто не порабощал. Я всегда мог выбрать смерть, или бегство, или борьбу. Но я выбрал силу. Выбрал свой путь. Путь Альянса. Да, была смерть, была боль, были потери. Но я пережил. Не сломался. Я сильнее, свободнее их всех. Мне не нужна стая. И все, что я делаю, я выбрал сам. Я не цепной пес. Не игрушка судьбы. И не наймит. Я — агент. Вестник смерти. Свободный, как любой из нас. Мы элита — самые сильные, умные, быстрые, умелые. Мы сами выбираем роли и ведем игру. Это ли не свобода?»

Но от слов не становилось легче. Сомнения, беспросветная тоска. Тяжелое, злое одиночество. И знание о том, что агент Альянса свободен лишь в выборе средств исполнения приказа. Они не покинули больной, натруженный разум Реймунда. Как не покинуло его знание о том, что лишь раз свернув с пути, он потеряет даже эту свободу. По своей воле или без воли, если его сочтут предателем, у него останется один путь — сдохнуть как можно менее болезненно. И это знание душило, черными тенями проступало в углах, желтой пылью заползало в легкие. Это знание говорило: «За тобой идет охота». И он не знал — сможет ли отвести в сторону бессердечную, как он сам, стрелу судьбы.

У него нет стаи — есть лишь горстка отчаянных одиночек, способных на все, но не совершающих ничего важного. Нет пути, кроме того, что навязали. Нет будущего вне игры. А теперь его хотят лишить последнего.

Но он, Реймунд Стург, не сдается без боя. Ему, в отличие от прочих, не навязывали путь, он выбрал его сам. И сам идет. И будет идти. Ибо Альянс — это часть его. Такая же важная, как глупые мысли об эфемерной свободе. Он убийца Альянса. Самый сильный, самый умный, самый опасный. И даже в игре на чужой доске он не позволит себе спасовать. Он найдет предателя. Заставит говорить. И заставит платить.

Размышляя так, Реймунд сам не заметил, как погрузился в сон, глубокий и неспокойный, полный тревожных видений и сомнительных мыслей. Чужих.

Игры с банкирами

Минула праздная и довольно безынтересная неделя. Кое-что начало выявляться. После небольшой внутренней войны с другими городскими банками заведение «Вителлозо» вырвало себе возможность серьезно пообщаться с Чителли.

Реймунд поправил камзол, сделав так, чтоб он висел чуть приспущенным на правом плече, взвесил в руке телескопную сумку. Проверив, насколько безумным выглядит взгляд его глаз в зеркальце, он остался доволен результатом и вышел из своей каморки.

Ингвальд получил расчет и благодарность еще вчера, и, как разумный человек, на первом же корабле отбыл из города. Реймунд отпустил. Никогда не любил уничтожать людей из чрезмерной осторожности.

Теперь Батилеззо предстояло играть самому Стургу, а значит — ставить себя под удар возможных конкурентов «Вителлозо» и жить в гостинице с минимальным порогом безопасности.

Посему убийца предпринял собственные меры безопасности — на шее глубоко под одеждой висел на конопляной веревке амулет, генерирующий магические силовое поле, вполне способное выдержать несколько выстрелов и пару ударов клинка. На пальце под перчаткой располагалось латунное тонкое колечко — детектор ядов, магической отравы и болезней быстрого действия.

А в квартире в потайном ящичке добротного дубового шкафа лежал амулет — в проволочных отделениях черненого серебра десять маленьких бриллиантовых сердечек. У кошки девять жизней, у агента чуть больше, этот амулет давал Реймунду возможность десять раз умереть и вернутся в контрольную точку — место, где лежал амулет.

И это было то самое устройство, секрет которого Альянс хранил как самую страшную тайну, которую невозможно было купить ни за какие деньги. Даже призвав одного из тех демонов, что в залог души могут рассказать все, что угодно, демонолог на вопрос: «Почему нанятый по мою душу агент, которого я вчера сжег, а позавчера утопил в кислоте, возвращается снова?» получит в ответ совет самому удавиться и не задавать глупых вопросов.

В общем, степень готовности общения с агентом ван Курмхога была на высоте. Впрочем, Реймунд надеялся, что, как и раньше, обойдется без смертей. Без его смертей.

Встреча происходила в «Вителлозо». На этот раз это был кабинет директора банка — просторное помещение, со вкусом обставленное дорогой, гармонично сочетавшейся мебелью. Оно должно было служить ярким примером превосходства высшего управляющего звена «Вителлозо» над простыми смертными. Единственным не сочетавшимся с комнатой элементом был сам директор — невысокий, плешивый тучный человек с маслянистыми глазками и идеальным париком с кишевшими в нем идеальными блохами.

Секретарша директора — миловидная девушка лет семнадцати, с явной туземной примесью во внешности, пропустила Батилеззо в кабинет директора, вежливо поздоровавшись и пожелав приятного дня.

— Ах, сеньор Чителли Батилеззо, — почти эротично воскликнул директор банка. — Сердечно рад, что вы решили уделить мне время, поверьте, вы не будете разочарованны. Позвольте представиться — Федерико Скузи. Директор банка «Вителлозо».