Предатели крови - Нони Линетт (читать книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Кива сглотнула и снова прикинула, не стоит ли рискнуть и сбежать. Но Навок догадался, о чем она думает, и, кликнув Серую Гвардию, приказал им встать у внутренних дверей, перекрыв ей выход.
Затем король обратился к Ксуру на мирравенском. Предвкушение, отразившееся на лице новоприбывшего, дурным предчувствием отозвалось у Кивы в груди.
Повернувшись обратно к Киве, Навок заявил:
– Мое терпение иссякло. Покажи мне свой дар – или ты не оставишь мне выбора, и мне придется тебя заставить.
«Ну, удачи», – подумала Кива, но сочла за лучшее придержать на этот раз язык, лишь кивнула и подняла руки. Себя ей исцелить не удалось бы, но она все равно могла покориться приказу Навока и показать, что ее дар в самом деле существует, а заодно не дать Ксуру применить его «таланты».
Но… Кива еще ни разу не пыталась призвать силу, когда ей не нужно было кого-то исцелить. А в последний раз, когда она пыталась – чтобы вылечить Кресту в Бездне, – ничего не вышло.
Сейчас было не время сомневаться в себе, так что она стиснула зубы, невзирая на боль, расходящуюся по лицу, и обратилась к магии в крови. Всего лишь искорка золотого света – этого хватит, чтобы показать ему. И он бы от нее отцепился.
По спине катился пот, пока Кива пыталась вытянуть дар наружу, но он словно игнорировал ее, отказывался подниматься к поверхности. Будто знал, что здесь нечего лечить – а если и было, он не желал принимать в этом участие.
«Пожалуйста! – про себя молила Кива, с ужасом представляя, что именно король может приказать Ксуру, если она не справится. – Пожалуйста!»
Кажется, она целое столетие выманивала силу наружу, и все без толку. Но только она собралась уже взмолиться о пощаде, как вдруг почувствовала. Покалывание в кончиках пальцев, тепло по рукам, а затем – едва заметное золотистое мерцание, исходящее от ладоней. Ничего подобного слепящему сиянию настоящего исцеления, но и это доказывало, что она владеет магией, и она победно взглянула на короля, прежде чем сияние не развеялось полностью.
Он изогнул бровь:
– И это все?
Кива не проронила ни звука, не желая вновь столкнуться с его гневом.
– Твоя мать заявляла, что ты сильна. Невероятно сильна. А ты мне что? Огонечек? – фыркнул Навок. – Жалкое зрелище.
Он кивнул на Ксуру, вновь бросил ему что-то на мирравенском, затем вновь повернулся к Киве и закончил:
– Кажется, тебе все-таки не хватает мотивации.
Это было единственное предупреждение, которое получила Кива, прежде чем Ксуру поднял руки и взмахнул ими. Жест мог бы показаться нелепым, если бы не огненный шар, который возник из ниоткуда и рванул к Киве.
Когда ее ударило пламя, она успела подумать о трех вещах:
Ксуру владел стихийной магией.
Он был аномалией.
А она горела.
Глава восьмая
Кива едва успела развернуться и нырнуть вниз, прежде чем магия Ксуру ударила в нее: огненный шар врезался сзади в ее обнаженное плечо. Попади он прямо в нее, было бы куда хуже, а он лишь задел по касательной. Но боль немедленно вгрызлась в тело, и Кива закричала и съежилась.
Содрогаясь, она повернулась, чтобы посмотреть на рану, но увидела только…
Ее затошнило при виде ожогов.
– Больно, наверное, – сказал Навок, и Кива резко обернулась к нему; по щекам бежали слезы. – Исцелись, сразу полегчает.
Было так больно, что не получалось даже думать, не то что говорить. Сквозь сжатые зубы она бросила:
– Я не могу, убл…
– Хочешь снова получить? – прервал ее король. – А то Ксуру нетрудно.
Огненный маг-аномалия ухмыльнулся и призвал новый огонек, который заплясал у него на пальцах. Кива отшатнулась, и от этого рывка стало больно и ожогу, и все еще пульсирующей скуле, но боль на лице не шла ни в какое сравнение с плечом и спиной.
– Да послушай же ты…
– Неужели так сложно подчиниться? – снова перебил ее Навок, подаваясь вперед на троне. Кивнул Ксуру: – Еще!
Аномалия ухмыльнулся шире и размахнулся, собираясь вновь швырнуть в Киву пламя.
– Нет! – до хрипоты закричала она и вскинула обе руки, закрываясь.
– Что, во имя вечности, здесь творится?
При звуках этого нежного женского голоса Ксуру бросил взгляд за спину Кивы и быстро погасил огонь. Она оглянулась следом и увидела девушку, которая стремительно вошла в тронный зал вместе с молодым мужчиной; оба были одеты элегантно, но по-дорожному.
– Нав? – настаивала девушка. Ее золотистые волосы, темнее, чем у короля, выгорели на солнце, а глаза были спокойного бледно-зеленого цвета. Все в ней было нежное, от фарфоровой кожи до изящных черт лица.
Ее спутник казался ее противоположностью, хотя и не менее яркой. Кожа у него была насыщенного темно-коричневого цвета, телосложение – некрупное, но с очерченной мускулатурой, черные волосы коротко подстрижены, а на лбу – золотой обруч. Картина была столь притягательная, что Кива, даже несмотря на боль, не могла отвести взгляд.
– Тебя это не касается, Сера, – ответил Навок, и Кива поняла, что угадала: новоприбывшие были его сестрой и ее нареченным.
– Не видел ее месяцами и теперь встречаешь вот так? – с легким акцентом спросил Вошелл глубоким медовым голосом, в котором пылал гнев.
Кива удивилась: на лице принца не заметно было ни единого признака слабости, о которой говорил Навок. Напротив, Вошелл смотрел на короля Мирравена твердо.
– Не стоит, Вош, – устало произнесла Серафина, опуская ладонь на его руку. – Я бы лучше спросила, что такое мы прервали, когда…
Она охнула и умолкла: Кива чуть повернулась и нечаянно продемонстрировала ожог.
До этого Серафина спокойно шагала к трону, но, едва заметив рану Кивы, рванулась вперед так, что дорожный плащ взметнулся за плечами. Замедлила шаг она лишь после того, как заметила испуг на лице Кивы, который та не смогла спрятать.
– Все хорошо, – успокаивающе сказала Серафина. Подойдя ближе, она хотела получше рассмотреть рану, но Кива отшатнулась, настороженная и неуверенная.
– Твоих рук дело?
Кива решила, что полный гнева вопрос Вошелла обращен к ней, но тут поняла, что он все еще сердито смотрит на Навока – даже яростнее, чем раньше.
Король предупреждающе сверкнул глазами, но ответил спокойно, даже со скукой:
– Моя неуклюжая невеста споткнулась и наткнулась на люминиевый фонарь. Выглядит страшнее, чем на самом деле.
Серафина задержала взгляд на горячей, пульсирующей щеке Кивы и сощурилась.
– А с лицом у нее что, брат? – спросила принцесса все тем же мягким тоном, но с некой жуткой ноткой, которую Кива не ожидала услышать. – Тоже люминиевый фонарь?
Она показала на синяк в форме ладони на предплечье Кивы.
– И это?
Навок стиснул зубы:
– Я же говорю, неуклюжая она.
Ксуру соглашался, стоя рядом, и Кива возненавидела их обоих.
Серафина вздернула подбородок:
– Неуклюжая она или нет, но моя будущая сестра ранена. Я провожу ее в комнату и присмотрю, чтобы ей оказали помощь.
Тут случилось нечто странное: Навок рассмеялся. Веселья в этом смехе не было, только злоба и язвительность. Серафина заметно напряглась, будто жалея о том, какие слова выбрала.
– Все мечтаешь занять теплое местечко, до сих пор? – издевательски спросил Навок. – Мог бы догадаться, что моя свадьба порадует тебя больше, чем меня.
Он бросил на Киву похотливый взгляд и добавил:
– Хотя первая брачная ночь не должна разочаровать. Уж ее-то я буду ждать с нетерпением. – Выразительная пауза. – Если смогу дотерпеть до завтра.
У Кивы теперь не только плечо горело – по венам поползли ужас и отвращение.
– Никто тебя не заставляет жениться, – сказал Навоку Вошелл, недовольно кривя губы. – И ты сейчас говоришь о собственной невесте. Поосторожнее со словами.
Навок высокомерно взглянул на него.
– А не то что, Вош?
Караморский принц не отступил, как того явно ожидал Навок.
– А не то у нас с тобой появится больше проблем, чем уже имеется, – заявил Вошелл.
