Кристальный пик - Гор Анастасия (бесплатные полные книги TXT, FB2) 📗
— В зимнем снегу, под летним дождем, в половодье весенних вод, в любом убежище беда тебя найдет! — шипел мужчина, даже когда очередной удар копья Ясу лишил его нескольких зубов. Слюна пузырилась на скошенном подбородке, долетая до моих носков вместе с ядовитыми словами. — Королева мертвечины! Их плоть в тебе, и души навеки лишены покоя. Фергус никогда не простит тебе этого! Боги тоже не простят!
— Плоть во мне? — переспросила я.
Несмотря на то что воин не умолкал ни на секунду, все окружающие звуки для меня исчезли. Ясу пинала мужчину, пытаясь выбить из него извинения и ответы, Дайре отряхивался от грязи и кривился, вычищая из белокурых кос кровяные сгустки, а Сол по-прежнему стоял рядом, прижимая меня к своему боку. Это умиротворяющее, горячее касание было единственным, что удерживало меня в реальности, пока оглушительный стук крови в висках наконец-то не утих.
— Он потерял рассудок, — подытожила Ясу, оставив попытки вразумить сыплющего проклятиями воина. — Не слушайте его, госпожа. Говори, что здесь случилось, или я тебя прирежу, вражеская ты погань!
Но даже когда короткий меч Ясу оказался приставлен к его брюшине, где билась самая крупная в человеческом теле артерия, воин продолжил безустанно вторить, таращась на меня жуткими налитыми глазами:
— Дикий, Дикий. Не дайте ей обмануть себя! Она пришла из ниоткуда и в никуда ушла, забрав их всех с собой. И вас тоже заберет! Это не королева Дейрдре! Это Дикий!
В конце концов голос воина затих, и сам он потух, как свечной огарок. Тогда в Свадебной роще стало по-настоящему тихо. Встрепенувшись, Ясу принялась трепать воина и так и сяк, ругаясь, чтобы он не вздумал помирать, не ответив на все наши вопросы. Дайре тем временем молча расхаживал вокруг, но смотрел при этом на меня. Я чувствовала, что Сол тоже смотрит, но не могла голову ни повернуть, ни отвернуться. Подсчет, занявший все мои мысли, требовал предельной концентрации.
— Сколько здесь тел? — спросила я, судорожно оглядывая поле. — Проверьте еще раз. Посчитайте! Сколько их?
Солярис понял все первым. Переступив через разбитые щиты и сломанные мечи, он принялся быстро обходить рощу по новой, пока, проделав круг, не вернулся и не доложил:
— Около тысячи.
— Точно? Не больше?
— Не больше, — Солярис плотно сжал губы. — Я все еще помню, как выглядит тысяча мертвецов. То были дети, а не взрослые, но, поверь, разницы никакой. Здесь определенно тысяча.
— Вот только Мидир говорил, что разведчики насчитали не менее двух тысяч воинов, — прошептала я, вытирая руку о штанину после того, как, сняв перчатку, подобрала кусочек чего-то скрученного и розового, при рассмотрении оказавшегося селезенкой. Вкус желчи наполнил рот, но я заставила себя самостоятельно порыться в останках, чтобы убедиться наверняка. — И погляди, почти нигде нет туловищ. В основном только конечности и головы…
— Вот уж и впрямь яблоко от яблони, — протянул Дайре с неуместным весельем, вытряхивая последние капли вина из фляги себе в рот, и, к его счастью, я не успела понять, что он имеет в виду. — Здесь нет двух тысяч, ящер прав. Но, быть может, разведчики просто от браги окосели, вот и обсчитались?
— В пользу врага? Нет, Мидир в своих рядах таких не держит. — Я подтолкнула носком щит с гербом в виде кирки на фоне горного хребта, и тот перекатился на бок, демонстрируя вырезанные руны богатства и чести с внутренней стороны. — Уверена, что в сумме их было порядка двух тысяч… Но вот вопрос: куда же делась половина?
— Он сказал, их съели, — произнес Солярис, кивнув на почти бездыханного воина, оттащенного Ясу к кромке леса, где она и осталась приглядывать за ним, связав тому руки и лодыжки кожаным шнуром. — Он считает, будто это ты сделала с ними. Неужто кто-то использовал сейд, чтобы повторить твою личину? Помнишь, как Сенджу притворялся твоим отцом… Может, и тут он…
Я покачала головой. Перебив две тысячи моих врагов, этот человек, — или нечеловек, — сделал мне одолжение. Он избавил меня от хлопот и необходимости расправляться с ними собственноручно, фактически подавил один из очагов восстания и вдобавок устрашил Фергус настолько, что, приди они сюда и обнаружь все это, точно не решатся выступить против меня вновь. Пусть это не то, к чему я стремилась, но если так мне удастся удержать Круг…
— Прийти и расквитаться с врагами королевы — так себе месть, — озвучил мои мысли Дайре, явно размышляя о том же самом. — Это сделал не Сенджу. Кто-то другой. Тот, кого ты должна благодарить, а не ненавидеть, госпожа.
— Благодарить? А вот и оно — яркое подтверждение тому, что ты слишком молод и невежественен, ярлов сын, чтобы находиться здесь, — фыркнул Сол. После того, как Дайре пытался убить меня, даже победи он Красный туман и весь Круг в одиночку, Солярис все равно никогда не простил бы его и не начал ему доверять. Он цеплялся за любую возможность напомнить о своем уничижительном отношении. И когда мнения их разошлись, сразу же обнажил острые зубы. Буквально. — Такая помощь — медвежья услуга! Рубин начнут бояться, а на страхе, как мы уже знаем, крепкий союз не построить.
— Но и на нежной дружбе его не построить тоже, — парировал Дайре и обратился ко мне, нарочито игнорируя Сола: — Оставь свои попытки понравиться ярлам для деревенских детей и простаков. Их не пронять ни женским очарованием, ни королевской щедростью. Сила — вот что держит людей в узде, и это, — Дайре обвел рукой в бронзовых наручах поле, как проявление той самой силы, о которой говорил. — Твой шанс. Пусть думают, что это и впрямь содеяла ты, иначе Круг тебе не удержать.
— Не указывай ей, как поступать. Ты не советник, — процедил Сол, и они с Дайре оказались друг к другу так близко, что едва не столкнулись лбами. Кровавая земля хлюпнула под их весом.
— Так и ты тоже, — усмехнулся тот, и Солярис демонстративно разжал стиснутые челюсти, чтобы показать, как во рту у него вьется тонкая струйка пламени. — Ах, как страшно! Королевский зверь есть зверь.
Мне следовало вмешаться и положить конец их распрям, но вместо этого я замерла и обратилась в слух.
Преврати неделю в год,
Преврати год в век,
Я не могу заставить свою любовь заговорить со мной,
И прийти к ней на ночлег.
Преврати реку в колодец,
Преврати колодец в дом,
Я не могу заставить свою любовь делить со мною мысли,
И разделить со мной тот самый дом.
Подведи коня к хомуту,
Подведи кота к миске с молоком,
Ах, я не могу заставить свою любовь сесть мне на колени,
И целовать ее тайком.
Я была готова поклясться, что сквозь перебранку Сола с Дайре слышу, как Свадебная роща поет. Глас этот был ни мужским, ни женским, и звучал, как пастушья флейта, а не как человеческая речь. Однако я все равно каким-то образом разбирала слова — не умом, но сердцем. Старая керидвенская песнь, которую распевали пьяные хускарлы в трактирах и на пирах… Она звучала здесь, среди вербеновых цветов, залитых кровью; звучала для меня, точно зов давнего друга. И, внимательно посмотрев на Соляриса, который ни на секунду не отвлекся от спора, я вдруг поняла: никто более эту песнь не слышит. Она лишь в моей голове, крутится снова и снова, застряв в мыслях так крепко, что даже усилием воли не удавалось ее прервать.
Почему я вспомнила ее именно сейчас? И вспоминала ли вообще?
— Довольно тратить время на пустую болтовню! — воскликнул Солярис и, задев плечом глумящегося Дайре, двинулся к Ясу, чтобы помочь ей поднять бессознательного воина. Мелихор к тому времени как раз приземлилась на окраине поля, подставляя свою спину. — Нам нужно скорее отыскать дружины и сообщить им, что угроза Брикте миновала. Давай, Рубин, чего стоишь? Идем же!
Пока осень лето сменяет,
Пока море соль сохраняет,
Пока старики носят гриву седую,
Я никогда не оставлю свою дорогую.
Когда мы поднялись в небо и набрали высоту, я посмотрела вниз на рощу и увидела, как солнечный свет странно клубится по земле, словно туман.
