Дай-сан - ван Ластбадер Эрик (библиотека электронных книг TXT) 📗
Зеленые и голубые вспышки освещали место поединка; они исходили от храма за спиной Эка на вершине Священной Пирамиды.
Обезьяна усилила натиск. Ронин медленно отступал вдоль огромного каменного выступа. Он все еще пребывал словно в каком-то тумане, рефлексы были ослаблены, реакция – запоздалой. Даже мысли и те были нечеткими и расплывчатыми. Ему никак не удавалось сосредоточиться.
Он отступал до тех пор, пока не оказался прямо под ястребом, выжидающим на шестом уровне. В то время как обезьяна удерживала его на месте, ястреб сошел на пятую ступень.
Бросив взгляд вверх, Ронин начал понимать, что происходит. Эк не разъяснил ему правил игры, как, впрочем, и умолчал о тех силах, которые могут выступить на стороне Ронина. Теперь он сообразил, что обезьяна намеренно оттеснила его налево, чтобы дать возможность спуститься и ястребу. Он понял, что, пока он находится в зоне одного из противников, ему нужно сражаться только с ним одним, но стоит ему оказаться на границе их зон, они могут напасть на него одновременно.
Он увернулся и отпрянул от обезьяны, предоставив телу действовать самостоятельно и сосредоточившись только на том, чтобы вернуть мыслям ясность. Выйдя из зоны ястреба, он с облегчением отметил, что тот неподвижно застыл на ступени над ним.
Но обезьяна возобновила натиск, заставляя Ронина спуститься на третью ступень. Ронин попытался провести контратаку, но даже сложнейшие из приемов были бессильны против обезьяны. Вскоре он убедился, что одним мечом ему преимущества не добиться. Но, ведь есть же какой-то выход. Не может не быть. Надо подумать, в чем его сила?
Он увернулся от удара посоха, лихорадочно перебирая в уме все возможные пути.
– Теперь ты понимаешь, что поражение неизбежно. Тебе никогда не победить, – воскликнул Эк наверху, далеко-далеко, – ибо сражаешься ты не с людьми, но с последними из богов маджапанов!
Но Ронин понял только одно: сейчас меч ему не помощник. Он быстро убрал клинок в ножны. Предвкушая быструю победу, обезьяна бросилась на него. В темном, наэлектризованном воздухе просвистел посох, и Ронин ухватился за него. Несколько бесконечных мгновений они боролись, связанные друг с другом деревянным оружием. Резной конец посоха оказался у Ронина перед лицом, и он интуитивно согнул колени, копя силу для следующего движения. На могучих его руках вздыбились бугры мышц, на шее витыми канатами вздулись жилы. Скрипнув зубами, он застонал. Сила, зародившаяся где-то в ногах, волной хлынула в торс. Его тело как будто само повернулось в сторону, и, как только обезьяна начала восстанавливать равновесие, Ронин резко изменил направление приложения силы и сделал рывок в противоположном направлении.
Когда человек действует в пределах сознания, он видит лишь то, что ему хочется видеть. Но мозг сам собой отмечает все, что доступно глазу, и при обучении навыкам боя воина учат высвобождать подсознание для охвата всего поля зрения, находить неожиданные пути к победе, разгадывать загадки, неразрешимые на сознательном уровне.
Он завладел посохом.
Когда оружие оказалось у него прямо перед лицом, он сконцентрировал силу и равновесие при помощи сознания. Но подсознание, помимо воли, искало единственный верный способ выжить, и из бесчисленных образов, промелькнувших в его поле зрения, безошибочно выбрало резной конец боевого посоха. Он мимоходом отметил, что ошибался, решив, будто это какой-то зверь. Это была голова человека. Подсознание искало решение и нашло его.
Он с силой ударил резной головой прямо в центр обезьяньей маски. Она разлетелась облаком удушливой пыли, рассыпавшись ослепительными блестками во влажном ночном воздухе. Обезглавленное тело Кана рухнуло на холодный камень.
– Первая схватка закончилась, – безжизненным, механическим голосом объявил Эк. – Человек победил обезьяну.
Значит, победа возможна, подумал Ронин, заметив краем глаза какое-то движение наверху. Это ястреб спустился на четвертую ступень. Ронин поднял посох, но ястреб переломил его пополам твердой, как железо, рукой. Ронин отшвырнул обломки. Перекувырнувшись в воздухе, куски отскочили от нижней ступени и упали на каменную мостовую возле Священной Пирамиды.
К каждому противнику – свой подход. Но как его вычислить?
Ястреб добрался до третьей ступени.
Ронин победил обезьяну, но при этом спустился на одну ступень. В запасе осталось две. Если так пойдет дальше, то его все-таки вытеснят с пирамиды.
Он полностью сосредоточился на втором противнике. Оружия у ястреба не было. Но когда он поднял руки, тонкие, желтовато-коричневые и чешуйчатые, Ронин увидел, что вместо кистей у него – четырехпалые лапы с загнутыми когтями. Ястреб бросился на него.
Лапы с когтями молниеносно рванулись вперед, и Ронин метнулся в сторону, услышав, как они просвистели совсем рядом с ухом. Ястреб, мгновенно собравшись, снова выбросил лапу вперед, целясь Ронину в лицо. Ронин присел, уходя от удара, и в это мгновение вторая лапа вцепилась ему в плечо, раздирая плоть. Он застонал, пошатнулся, заступил одной ногой за край и рухнул на вторую ступень, увлекая ястреба за собой.
Он принялся лихорадочно шарить по поясу в поисках кинжала, а тем временем когти все глубже вонзались ему в плечо. Наконец ему удалось вынуть кинжал. Отраженный свет блеснул на коротком клинке, когда лезвие скользнуло по чешуйкам ястребиной лапы. Однако хватка его не ослабла. Боль сделалась невыносимой. Когти провернулись в его плоти. Тело ожгло как огнем. Задыхаясь, Ронин ударил уже острием. Пронзительный крик вырвался из-под маски ястреба, и Ронину в ноздри ударила вонь, тошнотворная и сладковатая, – мерзкий запах мумифицированных останков, пролежавших столетия в затхлых коридорах времени, запах обрушившихся цементных и глинобитных стен, перегнивших растений, зловонных пузырящихся болот…
Боль. Край второй ступени лезвием меча вонзился в спину. А ястреб давил на него всем телом. Еще немного – и Ронин свалится на первую ступень!
– Мойши! – закричал кто-то. – Мойши!
Вверх по горлу – вопль.
Вопль рвется наружу.
Шорох, стук башмаков.
Его тело балансировало на краю, а ястреб давил все сильнее.
– А-а-а!
Легкое дуновение за спиной.
Когти погружаются все глубже, и он закрывает свой разум для боли.
Ястреб вонзается в его тело.
Он падает.
Нет! Нет!
Он так и не упал на первую ступень. Спина его уперлась в твердое тело, неподвижное, как скала. Закрепившись на этой неожиданной опоре, он немного собрался с силами, ощущая гулкие удары сердца, отдающиеся в напряженных мышцах спины. Он напрягся, вытянул обе руки вперед, уронив бесполезный кинжал, и с яростным криком оторвал судорожно сжатую лапу от своего плеча.
Глубоко вдохнув, Ронин почувствовал прилив новых сил и, опустив одну руку для лучшей опоры, ударил кулаком по когтистой лапе. Пот стекал по его лицу, катился по вздымающимся бокам, по напряженным ногам – вниз. Хрустнула кость, сухожилия лопнули, ястреб издал дикий вопль… и лапа оторвалась. Зазубренные края полой кости прорвали кожу, из оторванной конечности ледяной струей брызнула черная кровь.
Маска ястреба затрепетала, словно содрогаясь от ненависти, и уцелевшая лапа отчаянно замолотила по воздуху. Потом ястреб прыгнул на Ронина.
Смертоносный серый промельк. Тяжелое дуновение забытых столетий. Без дальнейших раздумий Ронин рванулся наверх и чуть в сторону.
На третьей ступени он повернулся, тяжело дыша, и глянул вниз. Искалеченное тело ястреба рухнуло на колени, ударившись о Мойши, словно он налетел на каменную стену, а не на…
– Вторая схватка закончилась, – провозгласил Эк с вершины пирамиды. – Дом победил ястреба.
Наверху что-то зашелестело, и на четвертую ступень спрыгнула Кин-Коба в маске крокодила. Ронин повернулся к ней. Длинные челюсти раскрылись в нескольких сантиметрах от его лица. Он откатился в сторону, и Кин-Коба пошла на него, размахивая боевым топором с короткой рукоятью, который держала в правой руке.
Он снова выхватил меч и встретил ее удар. Металл со скрежетом сшибся с металлом. Она развернулась, ударила еще раз и, когда он присел, спрыгнула на третью ступень.
