Я-Дракон - Сапегин Александр Павлович (книги хорошего качества txt) 📗
Дорит вернулась в обеденный зал, но доесть пудинг не получилось. Входная дверь открылась, явив миру Трога — командира второго отряда егерей в новых владениях герцога Лерье. Завидев Димира, Трог широкими шагами подошел к занятым егерями столам. Обменявшись с присутствующими короткими рукопожатиями и поцеловав ручку Дорит, Трог плюхнулся на свободное место.
— Есть дело, — сразу начал он, — Мы вчера были у Лысого холма, — Димир и остальные усмехнулись.
— Мы убили колдуна, там же. — снисходительно улыбаясь, перебил Трога Димир.
— Тарг с ним, с колдуном, — отмахнулся Трог. За соседний столик присел королевский маг. — У южного склона в стреляющую «паутину», оставленную браконьерами, попал раненый черный дракон! Крыло у него было перебито! Ты же бывший охотник…
— Что? — одновременно вырвалось у мага и Димира. Маг пересел за их столик.
— Сможете доставить дракона в Растон живьем — заплачу семьдесят тысяч золотом! Я еду с вами! — выпалил маг.
В зале стало тихо, слышно было, как бьется головой в оконное стекло зеленая муха. Командиры егерских отрядов переглянулись. Семьдесят тысяч! Громадные деньги! Глаза всех егерей загорелись жаждой наживы, откажи командиры магу, их бы тут же порвали свои.
— Договорились! — сглотнув слюну, ответил Димир и пожал протянутую магом руку…
Дорит выводила своего хасса из конюшни. Вдруг, спиной, она почувствовала чей-то взгляд — тяжелый, пронизывающий насквозь, заставляющий зябко поеживаться в жару. Гномка обернулась и встретилась глазами с очнувшимся зверенышем. Схватившись руками за прутья клетки, мальчишка смотрел на нее взглядом, в котором светился человеческий разум. От зверя не осталось и следа, перед Дорит был человек. Гномке стало страшно, столько ненависти плескалось в синих глазах к заключившим его в клетку людям, что ее можно было, казалось, пощупать руками. Аура бывшего звереныша ярко полыхала всеми цветами радуги. Раны от волчьих укусов на руках и ногах затянулись… Стараясь не поворачиваться к клетке спиной, Дорит отступала в глубину двора. Королевский маг, сам того не желая, вернул лесной находке разум, лучше бы мальчишка остался зверем. Звери не мстят… Крики погонщиков, и свист плетей заставили мальчишку отвернуться от девушки. Первый воз каравана покинул широкий двор, подводы отправлялись на юг без длиннобородого мага.
Несколько больших костров освещали вставший посреди поля на ночевку караван, тихо перекрикивались часовые. В небе, заливая землю призрачным сиянием, светились ночные глаза Богинь близнецов. Гынуг, в отличие от человека, заключенного в соседнюю клетушку, не спалось. Старая шаманка перебирала костяные четки, она знала, какая судьба им уготована. Разумная дичь на королевской охоте — вот их судьба! Ни она, ни лучшие воины племени, заключенные в тесных клетках охоту не переживут. Человеческий мальчишка повернулся на другой бок, забывшись в беспокойном сне. Маг, у таких как он в человеческих школах большое будущее, но этот еще неопытен, в магии мальчишка как младенец. Потратить личный резерв на излечение ран — верх безрассудства для мага, находящегося в нотриумной клетке!
Человечек застонал и задергал во сне ногами. Ударив об деревянный пол костяшками тыльной стороны ладони, перед оркской шаманкой, проскользнув между прутьями клетки, легла рука странного седого мальчишки. Гынуг посмотрела на оказавшуюся перед ней раскрытую ладонь. Как интересно расположились у человека линии жизни и судьбы…
«Он отомстит! Глупцы, они не знают, кого пытаются сделать дичью! Отомсти им и за нас, мальчик! Твой огонь души горит очень ярко, пусть он осветит наш путь на суд Богини».
Над лагерем разнесся каркающий смех старой шаманки…
Колесо телеги подпрыгнуло на очередном ухабе, клетку дернуло в сторону, Андрея в сотый раз за день бросило на прутья. «..Твою..», выругался он, что-то гортанно пробормотала в соседней клетушке Гынуг, судя по тону не куплет из Святого Августина, нечто покрепче. Второй день они плетутся со скоростью быстро бегущей черепахи, считая все ухабы, корни и выбоины. Андрей не знал как тренируют космонавтов, но его точно можно будет запускать на орбиту, вестибулярный и прочие «аппараты» у него проверены на двести процентов.
Мимо клетки проскакала тройка охранников на верховых ящерах. «Хасс», как говорит Гынуг, интересные ящерки. Издали хасса можно спутать с лошадью, если остричь ей гриву и хвост, но вот вблизи… Мощные высокие лапы с убирающимися когтями, крепкая, плотно посаженная чешуя, клиновидная голова на длинной шее и зубастая пасть. На груди у хассов чешуя отсутствовала, вместо нее были широкие костные пластины, свободно накладывающиеся друг на друга и не мешающие при движении, такие же пластины были на спинах животных, проглядывая из под седел всадников.
Последний охранник стукнул по клети древком копья и захохотал, увидев как отшатнулась Гынуг, Андрей плюнул вслед, как ни странно — попал. Плевок размазался по подвешенному за спиной весельчака круглому щиту с выступающим умбоном и ромбическими металлическими набойками. Соседка по клетке одобрительно постучала ладонью по полу. Самураи хреновы.
Одеты охранники были в подобие японского средневекового доспеха из толстой выдубленной кожи. «О-ёрой!» — вспомнил Андрей название, почерпнутое из книги, что читали они с Мослом и Винтом у Сергеича в прошлой жизни. «В прошлой жизни», фраза заставила замереть на минуту и оглядеться вокруг. Именно так, даже если неведомые силы перенесут его в эту минуту домой, то «та» жизнь так и останется «прошлой». Прежний он умер, уступив свое место другому существу — с диким зверем внутри, готовому убивать людей за свою жизнь и свободу, без всяких рефлексий и переживаний. Почему произошла такая резкая переоценка ценностей Андрей не задумывался — некогда было, если бы он не счел за труд и подумал, то его, наверняка, ужаснула бы эта перемена, но гибкая психика подростка и здесь изогнулась дугой и обошла стороной скользкий вопрос «общечеловеческих» ценностей. Нет, он не совсем съехал с катушек чтобы убивать всех вокруг, но, по крайней мере готов и хочет убивать караванщиков. При воспоминании, как вчера эти сволочи забили насмерть плетьми серокожего раба, у Андрея сжимались кулаки и в груди клокотал звериный рык. Как быстро его переделал новый мир, сломав одни психологические настройки и вместо них установив другие…
Выкинув из головы все размышления о своем светлом прошлом и жестоком настоящем Андрей уставился на конструкцию доспеха. Она была довольно оригинальной. Живот закрывали четыре горизонтальных ряда пластин, начинавшихся от правого бока и идущих по передней поверхности туловища налево, пластины огибали левый бок и по спине возвращались обратно, не соединяясь между собой. Связывала их друг с другом узкая пластина, пристегнутая к переднему и заднему краям с помощью застежек, представляющих собой сдвоенные шелковые шнуры, одна пара которых имела на конце петлю, а другая — костяную пуговицу овальной формы.
Грудь и верхнюю часть спины охранников прикрывали три ряда горизонтальных пластин, дополнительно верхнюю часть груди защищала металлическая пластина с полукруглым вырезом по центру. Полукруглый вырез позволял свободно двигать шеей. Сзади была такая же пластина. Места прикрепления застежек, уязвимые для врага, были закрыты двумя подвижными металлическими пластинками.
Куски кожи были прокрашены рисунком из красных ромбов. Характерный вид доспеху придавали широкие наплечники и набедренники. Благодаря этому они защищали бедра охранников, сидевших на хассах. Набедренники, закрепленные шнурами, переплетающими все доспехи, прикрывали обе луки седла. Крепление широких наплечников, несмотря на их громоздкий внешний вид, позволяло свободно стрелять из лука, что было совсем немаловажно при передвижении по лесу и при возможном нападении разбойников. Когда охранник поднимал вверх руку с луком, наплечник «съезжал» за спину, не мешая движениям, стоило опустить лук и взяться за поводья, возвращался на место, прикрывая руки до локтя.
