Голос демона - Якоби Кейт (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Мне кажется, мы нашли того самого зловредного колдуна, о котором говорили, — улыбнулся Нэш. Прикосновение неожиданно прекратилось — скользнуло прочь, продолжая поиск. — Ты что-нибудь почувствовала?
— Нет.
— Значит, это не был один из твоих братьев-малахи. Замечательно! — Нэш удовлетворенно усмехнулся. — Он облегчил нам задачу. Теперь не придется его искать, он здесь, в Марсэе.
— Но ведь тебе не удалось точно определить место?
— Точно не удалось. Но я знаю, откуда начать поиски, и к тому же нет нужды куда-то мчаться. Я просто дождусь, когда он попытается еще раз. — Нэш снова рассмеялся и обнял Валену. — Думаю, он снова возьмется за свое в сумерки. Тут-то я его и поймаю!
Розалинда сидела у постели дочери и держала ее за руку. Только теперь, когда в окна уже заглядывал рассвет, девочка, наконец, уснула спокойно. Лоб ее был покрыт потом, но, по крайней мере, она не металась больше от мучительных кошмаров. Светлые волосы, разметавшиеся по подушке, спутались; утром Розалинда расчешет их, а пока нужно дать ребенку отдохнуть.
Сама Розалинда не ощущала усталости. Она рассеянно смотрела на встающее за дальними холмами солнце. Разве можно так обращаться с чувствительной, робкой девятилетней девочкой! Впрочем, Кенрик, которому было всего семь, не испытывал никаких неприятных последствий оттого, что видел казнь. Он спокойно наблюдал за мучениями жертвы, а потом радовался похвалам отца. Чем больше Селар превозносил стойкость Кенрика, тем более самодовольным становился мальчик. Скоро отец и сын станут неразлучны…
В дверь тихо постучали, и в спальню скользнула Самах. Покрывало, обычно скрывавшее ее длинные русые волосы, было откинуто, а милое лицо разрумянилось.
— Уснула, наконец? — прошептала Самах, подходя ближе.
— Спит уже час. Как Кенрик?
— С ним все прекрасно. Думаю, он уже скоро проснется и примется за обычные шалости.
Розалинда вздохнула:
— Как жаль, что тебе придется уехать. Я понимаю, что твое призвание монашеская жизнь, но я эгоистична и предпочла бы, чтобы ты осталась здесь, со мной. Как было бы хорошо, если бы ты помогла мне с детьми! Им так нужны твоя любовь и доброта…
Самах опустилась на колени рядом с Розалиндой и взяла ее за руку.
— У них есть ты, сестрица, любящая мать.
— О боги, — вздохнула Розалинда. — Долго ли еще так будет? Через несколько лет он выдаст Галиену замуж и отошлет прочь. Кенрик покинет детскую, и мое влияние на него прекратится; Селар превратит его в собственное подобие. Что станется с нашей любимой Люсарой, когда на троне окажется еще один король, которому нет дела до народа?
— Но ведь в Кенрике течет кровь люсарца. Может быть, он не станет, похож на отца.
— Селар позаботится об этом, поверь, так повелось еще со времен его отца. Злобный тиран всегда вырастит себе на смену такого же сына. Селар копия своего отца, так что ждет моего мальчика? — Розалинда помолчала и отвела со лба Галиены прядь волос. — Мне, наверное, следовало бы больше стараться завоевать благосклонность Селара тогда, давно, когда я еще имела такую возможность. Данлорн прекрасный пример того, чего можно добиться таким способом. Будь я посообразительнее, я действовала бы так же. Но я была тогда молода и наивна, понятия не имела о том, как нужно бороться за выживание. Теперь слишком поздно мне пытаться остановить Селара.
— Может быть, это от тебя и не потребуется, — ответила Самах, пытаясь утешить сестру и дать ей надежду. — Может быть, народ поднимется против него. Так и случится, если только во главе встанет человек, которому народ верит.
Розалинда покачала головой:
— Есть только один человек, за которым пошли бы люди, — а он никогда не нарушит клятвы. И даже если Селар будет, свергнут, что тогда ждет моего ненаглядного сына? — Стиснув руку Самах, Розалинда вздохнула. — Нет. Боюсь, что ни для кого из нас надежды нет.
Годфри вышел из кельи и ступил на нагретую солнцем траву. Медленно подойдя к каменной скамье, он опустился на нее, по привычке спрятав руки в рукавах сутаны.
С Хильдериком все труднее иметь дело. Даже сейчас, по прошествии времени, в ушах Годфри все еще звучали гневные крики старика по поводу проповеди, произнесенной Бромом. На следующий же день после казни Блэра епископ выбрал темой проповеди греховность измены, и этого было достаточно, чтобы Хильдерик впал в неукротимую ярость. Многие священнослужители слышали его громогласные проклятия и угрозы. Теперь уже арест старика был неминуем и весьма скорый арест. Когда-то могучий разум был ослеплен ненавистью, и ненависть неизбежно должна была погубить Хильдерика.
Годфри чувствовал, что бессилен остановить архидьякона. Чем больше он старался успокоить Хильдерика, тем большая пропасть разверзалась между ними. После сегодняшнего разговора старик, наверное, и слушать его больше не захочет.
Годфри вздохнул и, запрокинув голову, стал смотреть на легкие облачка, скользящие по небу. Если бы только был какой-то способ освободить МакКоули, но до сих пор от Пейна не было никаких вестей. Да если бы они и появились, доверять Хильдерику теперь уже было нельзя.
Будь он проклят! Почему, после всех этих лет совместной с Даунхоллом борьбы против тирании Селара Хильдерик выбрал именно этот момент, чтобы сломаться?
— Простите меня, отец мой. Мне жаль, что приходится вас тревожить.
Годфри обернулся и обнаружил, что позади скамьи стоит отец Джон.
— Что-нибудь случилось? — пробормотал Годфри, жестом подзывая его ближе.
Джон обошел скамью и встал перед Годфри, стиснув перед собой руки. Прежде чем заговорить, он помялся, словно выбирая подходящие слова.
— Нет, дьякон… но отец Хильдерик… О нем тревожатся многие братья. Я тоже обеспокоен.
Годфри кивнул:
— И я. Вы ведь знаете: я пытался его остановить, но он не желает меня слушать, да и никого другого тоже. Мне кажется, что он в определенном смысле намеренно навлекает на себя опасность. Иногда такое действие на человека оказывает чувство вины.
Джон нахмурился.
— Разве не возможно, чтобы Селар освободил МакКоули? Прошло ведь столько времени, и никакие обвинения против него так и не были выдвинуты. Селар может счесть, что положению Брома уже ничто не угрожает, и не станет опасаться противодействия со стороны МакКоули.
— Дело не в противодействии, Джон. Есть неоспоримый факт: МакКоули помазанный епископ и останется им до самой смерти. С этим Селар ничего поделать не может. Самое большее, на что он может рассчитывать, это что МакКоули добровольно сложит с себя священнический сан, а оба мы знаем, что такого он никогда не сделает.
— Тогда почему же Селар до сих пор ничего не предпринял?
— Потому что в этом нет нужды, — пожал плечами Годфри. — Зачем подбрасывать дрова, если котелок и так кипит?
Джон молча обдумал услышанное, потом с загадочным выражением лица сел рядом с Годфри на скамью.
— Дьякон, будет ли мне позволено со всем смирением сделать предложение?
— Если у вас есть хоть какая-нибудь идея о том, как заставить Хильдерика молчать, буду, счастлив ее услышать.
Джон твердо взглянул в глаза Годфри; его обычная кротость на мгновение исчезла.
— Прошло много лет с тех пор, как Хильдерик совершал паломничество.
Сердце Годфри на мгновение замерло. Он с трудом удержался от того, чтобы не вскочить на ноги.
— Архидьякон Френсис, — продолжал Джон, — провел шесть месяцев в уединенном монастыре в прошлом году и появился только на похоронах Даунхолла. Архидьякон Олер за год до того отсутствовал четыре месяца. Хильдерик отказывался от паломничества, ссылаясь на то, что из-за болезни Даунхолла у него слишком много работы. Теперь же…
— Бром с каждым днем передает все больше дел, которыми занимался Хильдерик, другим. Клянусь сердцем Минеи, вы гений, отец Джон! — Годфри выпрямился на скамье. — Скажите, куда в последний раз совершал паломничество Хильдерик?
— В монастырь Святого Аустелла, в западных краях.
