Рыцарь Империи - Буревой Андрей (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Да на блин ты кому сдался, чтоб Охранка тебя искала, — поначалу не поверил мне хмуро зыркающий по сторонам десятник, не спеша отпускать мой рукав.
На что я язвительно заметил: — А ты хоть прочёл кем мне подорожная выписана? Или читать не умеешь и просто в бумагу пялился?
Десятник бросил взгляд на зажатый в левой руке документ, глухо выругался и отдёрнул свою лапищу от моего рукава. Ещё раз огляделся по сторонам и добавив пару браных эпитетов в мой адрес, ткнул мне в грудь, суя подорожную грамоту, и глухо обратился к подчинённым: — Пошли отсюда. Завтра его арестуем. Когда потерпевшие подадут на него в суд…
— Давайте-давайте, — нисколько не испугался я. И, сожалением констатировав, что мои подозрения полностью оправдались, не сдержался и презрительно бросил вслед римхольским стражникам: — Крысы продажные…
— Да чтоб ты понимал, сопляк! — немедля развернувшись, вызверился на меня седоусый десятник. И, видя как навострили уши стоящие на противоположной стороне улицы парни, продолжил не так громко, но так же зло: — Сидите там у себя в благодати, да горя не знаете, уроды коронные! А мы тут мучайся… Ишь, старший десятник он… Да ещё и кавалер… Тьфу! Воришку, небось, слямзившего у аристократишек столовое серебро, схватил — и уже герой. А нам тут, за пару медяков, чуть не каждую ночь насмерть стоять приходится… — И, сплюнув на мостовую, пошёл прочь. А за ним потянулись и его подчинённые.
— Угу, насмерть им стоять приходится. Как же… — негромко фыркнул я, нисколько не поверив заявлению десятника о безмерных тяготах местной службы. Не, ну понятно, что Римхол с Кельмом в этом планене сравнить, у нас всё же попроще будет. Но кто ж тут виноват?! Сами ведь позволили верховодить в городе бандам воров, грабителей и вымогателей!
«И всё-таки моё наставничество исключительно положительно на тебя влияет!» — неожиданно самодовольно изрёк постоянный спутник — бес, сидя на моём левом плече.
«Это ты к чему?» — недоумённо покосился я на него.
«Ну как же? — немного удивился этот прохвост. — Случись такое всего лишь год назад, ты бы ни за что не заподозрил подвоха и как тупоголовый баран, попёрся бы со стражниками в управу. Где тебя и прирезали бы тишком. А благодаря мне уже соображать кое-что начал… Хотя бы то, что людям верить нельзя!»
«Ты не прав, бес, отнюдь не все люди лживые и продажные уроды», — несогласно буркнул я, в последний раз глянув вслед удаляющемуся патрулю и, повернувшись, потопал дальше.
«Ну-ну, — ухмыльнулся рогатый. И с ехидством пообещал: — Чую, ждут тебя ещё ба-альшие разочарования в этой жизни…»
Я ничего на это не ответил. Ни к чему сейчас бессмысленные споры с тупорылой нечистью затевать. И без того есть чем голову занять… Например, поразмыслить надо над тем, чего мне ещё от местных злодеев ожидать. Не так просты они, как думалось. Кто-то сильно хитроумный ими руководит… Вон какую продуманную афёру затеял, чтоб разобраться со мной…
Поглощённый невесёлыми думками, как-то незаметно и до «Драконьей головы» дошагал. В таверну вошёл, огляделся, посмотрел на бьющую ключом жизнь, да махнул на свои опасения. Переживу как-нибудь немилость здешних бандюг. Хитрован конечно тот ещё этот Угрюмый, но надо полагать и у него ума не достанет сходу измыслить ещё какую-нибудь подставу. Тем более что и возможностей для этого у него практически не осталось. Сейчас я со снаряжением разберусь, искупаюсь, поем, да спать завалюсь. А завтра поутру, фью-ють, и из города испарюсь.
Кивнув своим мыслям, я принялся следовать своему плану. Сразу в свою комнату прошёл, где первым делом походный мешок собрал, всё необходимое в него уложив. Затем стреломёт свой разобрал, придирчиво проверил целостность всех деталей сложного механизма и разгонных пружин, почистил их и смазку обновил. Проверил взвод, разрядил, да сел дополнительные обоймы снаряжать. Решив, что не помешает их под рукой иметь. На всякий случай.
После этого оставалось лишь вновь обмотать льняными тряпицами свою слишком приметную стреломётную машинку, да вместе с боеприпасом на самый верх мешка её уложить. А фальшион у меня и так в полном порядке — не далее как вчера его обиходил.
С доспехом всё ещё проще — благо он починен давно. Дед его ещё когда я у него дома валялся к знакомому мастеру-оружейнику сволок. Так что я только из сундука свою сегментно-пластинчатую бронь вытащил и на стол пристроил, чтоб не лазать за ней утром.
Разобрался я с делами и в купальню пошёл. Поплюхался всласть, памятуя о том, что нескоро мне эдакая благодать вновь выпадет. В горах-то даже при желании искупаться негде… Не, есть конечно и речки и озерца, но вода в них даже летом ледяная, не то что зимой. В общем совсем не вариант, для такого теплолюбивого человека как я.
В зал «Драконьей головы» я выбрался уже в довольно благодушном настроении — словно все тревоги и волнения с себя смыл с водой. О встрече с продажными стражниками, к примеру, и думать забыл. Сосредоточив все свои помыслы на притащенном расторопной прислугой жарком… Что подавалось с острым соусом и рассыпчатой гречневой кашей.
Налопался я от души. Аж три порции умял! А напоследок глинтвейном решил себя побаловать. Немного — всего кубок заказал, но просидел с ним в зале наверное с четверть часа, смакуя местный напиток.
Пребывая в весьма благодушном настроении, собрался уже подниматься к себе, когда в зал ввалилась какая-то странная, вооружённая до зубов компания в одинаковых длиннополых кожаных плащах и тёмных шляпах, заставившая дремлющего вышибалу со стула подорваться, а гостей и завсегдатаев «Драконьей головы» взволнованно загудеть.
«Необычные видать посетители, коль даже тьер Труно не остался равнодушным к их появлению и немедля подскочил к ним», — немедля решил я. — «Может даже аристократы какие… Так как стражниками они определённо не являются, а меж тем по длинному мечу у каждого на поясе висит».
Но ошибся я малость, это стало ясно уже через миг. По обращению хозяина «Драконьей головы» отнюдь не исполненного пиетета перед благородными людьми.
— И какого вам здесь понадобилось, Молох? — раздражённо поинтересовался тьер Труно, обращаясь к стоящему впереди всех человеку, в котором росту было не меньше шести футов и семи, или даже восьми, дюймов, да весу, наверное, под три сотни фунтов. — У нас с Угрюмым вроде твёрдый уговор, что он и его люди в моё заведение не суются.
— Да ладно тебе разоряться, Калвин, — легкомысленно отмахнулся от него этот незваный, как выясняется, гость. — Договорённости я ваши рушить не собираюсь. Мне тут просто с человечком одним надо перетереть… А потом я спокойно уйду. — И осклабился, оглядев притихший зал. — Не буду твоих клиентов своей злодейской рожей пугать…
— А своих подручных тогда какого демона за собой притащил? — хмуро осведомился у него хозяин «Драконьей головы». — Они тебе что, нужные слова подсказывать будут?
— Да не, сам как-нибудь разберусь, — заверил его широко улыбнувшийся бандюга. И, вальяжно похлопав Калвина по плечу, предложил: — Но если ты так их опасаешься, то они выйдут.
— Пусть валят, — немедля мотнул в сторону двери тьер Труно. И процедил сквозь зубы: — Да и ты не задерживайся… Говори что хотел, да иди.
Только к тому времени Молох утратил интерес к словам хозяина таверны и не слушал его. Мотнул головой своим, указывая на выход, выметайтесь покудова дескать, а затем неторопливо обвёл цепким взглядом зал. И неожиданно на его не располагающем к общению лице возникла широченная улыбка, такая словно он увидел своего старого друга, которого не встречал уже много лет. А смотрел он в этот миг прямо на меня…
— О, на ловца и зверь бежит! — обрадованно произнёс он, хлопнув вроде как от избытка чувств в ладоши, что были затянуты в тёмные перчатки из плотной кожи.
— Не так быстро, — покосившись на хозяина таверну и дождавшись от него подтверждающего кивка, остановил шагнувшего было вперёд Молоха вышибала. — Оружие здесь оставь.
— Чё ж вы все такие пугливые?.. — насмешливо покосился на него Молох. Но обострять не стал и легко расстегнув поясной ремень, передал его охраннику заведения. После чего, протянув вперёд свою длиннющую мускулистую ручищу, без каких-либо видимых усилий задвинул отнюдь не мелкого вышибалу в сторонку. И пошёл вперёд. На ходу доставая из кожаного кошеля крупную серебряную монету и бросая её обретавшейся на его пути прислуге, со словами: — Метнись в погреб, да винца мне хорошего нацеди. Быстро.
