Ученик Ведьмака - Дилейни Джозеф (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
ГЛАВА 9
На берегу
Я пошел в комнату, где Ведьмак хранил свою одежду, и выбрал себе старый плащ. Конечно, он был мне велик, и подол только что по полу не волочился, а капюшон все время спадал на глаза. Но от холода плащ защищал. Еще я позаимствовал у Ведьмака посох, чтоб идти было легче. Я выбрал тот, что был короче остальных и толще на конце, – как раз по мне.
Когда я наконец отправился в путь, близилась полночь. На чистом небе всходила полная луна, выглядывая из-за деревьев. В воздухе стояла свежесть недавнего дождя, дул слабый западный ветер.
Я вышел в сад и направился прямо к яме Мамаши Малкин. Мне было страшно, но кто-то же должен это сделать, и кто, если не я? Ведь все случилось из-за меня. Надо было рассказать Ведьмаку о встрече с Алисой и о том, что Лиззи вернулась! Может, тогда он бы во всем разобрался. Его бы не выманили на холм Пендл.
Чем больше я думал об этом, тем сильнее чувствовал вину. Если бы я был умнее, ребенок с фермы на Долгом Хребте остался бы жив. Мысль о том, что из-за меня может погибнуть еще одно невинное дитя, сводила меня с ума. Я во всем виноват.
Миновав вторую могилу, где ведьма была похоронена головой вниз, я осторожно, на цыпочках двинулся к яме.
Сквозь деревья пробивался лунный свет, и его лучи освещали яму. Поэтому мне сразу стало ясно, что случилось непоправимое.
Я опоздал.
Прутья были погнуты еще сильнее, теперь посреди ямы в решетке зияла большая круглая дыра. В это отверстие протиснулся бы даже широкоплечий мясник.
Я долго смотрел в черноту, но так ничего и не увидел. Где-то внутри меня еще жила очень слабая надежда на то, что ведьма обессилела, сгибая прутья, и уже не могла выбраться из ямы.
Однако надежда эта была несбыточной. Луну закрыла туча, и вокруг стало гораздо темнее. Но я все равно разглядел помятые листья папоротника и даже направление, в котором уползла ведьма.
Мне ничего не оставалось, как пойти по следу. Я ступал очень осторожно и медленно. А вдруг она просто спряталась и поджидает меня в темноте? Да и вряд ли ведьма ушла далеко. Во-первых, с полуночи прошло не больше пяти минут. Что бы там ни было в тех лепешках, но силу ведьме вернула черная магия. А эта магия сильнее ночью, особенно после полуночи. Ведьма съела только две лепешки, а не три, и это было в мою пользу. И все же какая силища нужна, чтобы согнуть железные прутья!
Выйдя из-за деревьев, я с легкостью отыскал след в траве. Ведьма ползла вниз по холму, но не к дому Костлявой Лиззи, а совсем в другую сторону. Сначала меня это озадачило, но потом я вспомнил о реке в глубоком овраге неподалеку. Злокозненная ведьма не может пересечь текущую воду – этому меня учил Ведьмак. Значит, Мамаше Малкин придется ползти вдоль берега, следуя изгибам русла.
Завидев реку издали, я остановился на склоне и оглядел берег. Из-за тучи показалась луна, но поначалу, даже при свете, я не мог ничего разобрать, потому что на обоих берегах росли деревья и отбрасывали черные тени.
А потом мне на глаза попалось нечто очень странное. На берегу, что был ближе ко мне, виднелся серебристый след, заметный только там, где его касалась луна. Он был похож на скользкую блестящую дорожку, оставленную улиткой. Через пару секунд я увидел темный, похожий на тень, силуэт. Ведьма, изгибаясь всем телом, ползла совсем рядом с рекой.
Я стремглав бросился с холма, чтобы перехватить ее прежде, чем она доберется до поворота реки и сможет беспрепятственно продолжить свой путь к дому Костлявой Лиззи. Мне удалось опередить ее, и я стал ждать на берегу. Оставалось самое трудное – встреча с ведьмой.
Меня колотила дрожь, руки и ноги тряслись, я запыхался, как будто целый час бегал без остановки вверх и вниз по холму. От страха и волнения у меня подкашивались колени, в любую минуту они могли подвести меня. Чтобы удержаться на ногах, я навалился на посох Ведьмака.
Река не была широкой, но от весенних дождей почти вышла из берегов и стала очень глубока. Поток был сильным, вода неслась мимо меня в темноту за деревьями, где была ведьма. Я вглядывался во мрак, но все равно потребовалось несколько минут, чтобы разглядеть ее очертания.
Мамаша Малкин ползла прямо ко мне. Это была тень чернее теней, отбрасываемых деревьями, непроглядная чернота, в которой немудрено утонуть, мрак, способный поглотить тебя навеки. Вскоре я услышал ее, даже сквозь шум реки. Я услышал не только скольжение ее босых ног, которые несли ведьму ко мне по высокой траве. Нет, были еще звуки, те же самые, какие она издавала, поедая лепешки в яме. Это фырканье и чавканье опять напомнило мне волосатых свиней у помойного корыта.
Когда ведьма выползла из-за деревьев на свет, я впервые смог хорошо ее рассмотреть. Она низко наклонила голову, спрятав лицо в спутанной копне белесых, седых волос. Ведьма словно не могла оторвать взгляда от своих ног, которые выглядывали из-под длинного черного платья. Еще на ней был черный плащ: то ли он оказался для нее слишком длинным, то ли за годы, проведенные в заточении, она стала меньше ростом. Плащ свисал до земли, и, кажется, именно он оставлял на траве серебряный след.
Платье ведьмы испачкалось и разорвалось, что меня нисколько не удивило. Правда, были и свежие пятна – темные, мокрые. Что-то даже сочилось на траву из ее левой руки.
В руке была крыса. Ведьма ела крысу. Сырую.
Мамаша Малкин, похоже, меня еще не заметила, но подобралась очень близко, и если ничего не случится, то мы просто столкнемся. Я закашлялся. Не затем, чтобы предупредить ее, а нечаянно – уж слишком я нервничал.
И тогда ведьма посмотрела на меня. Ее лицо, освещенное луной, как будто вышло из ночного кошмара. Ни у одного живого существа не бывает такого лица. Но она-то была жива, судя по звукам, которые издавала, пожирая крысу.
Кое-что еще в ней напугало меня до такой степени, что я едва не упал в обморок. Ее глаза. Они походили на два горящих уголька, два жарких пламени.
И тут она заговорила. Ее голос больше всего походил на нечто среднее между шепотом и карканьем или кваканьем. Как будто сухие опавшие листья шуршат на осеннем ветру.
– Мальчик… – сказала ведьма. – Я люблю мальчиков. Иди сюда.
Я не двинулся и стоял на месте как вкопанный. У меня кружилась голова, во всем теле росла слабость.
Ведьма все еще двигалась ко мне, и ее глаза становились больше и больше. Не только глаза: все тело словно раздувалось. Ведьма превращалась в огромную черную тучу, которая вот-вот накроет меня навсегда.
Без единой мысли в голове, я поднял посох Ведьмака. Вернее, это сделали мои руки, не посоветовавшись со мной.
– Что это, мальчик? Волшебная палочка? – каркнула ведьма и захохотала.
Потом швырнула крысу в сторону и протянула ко мне руки.
Ей нужен был я. Она жаждала моей крови. В смертельном ужасе я раскачивался из стороны в сторону, будто молодое деревце от первого дуновения бесконечной зимы.
Я, бы умер тогда, на берегу той реки. И никто не мог мне помочь, и я сам был без сил…
Но вдруг что-то произошло…
Посох Ведьмака не был волшебной палочкой, но магия бывает разная. Мои руки сотворили что-то особенное, и они двигались быстрее мысли.
Они подняли посох и взмахнули им, ударив ведьму по голове.
Мамаша Малкин истошно зарычала и с громким всплеском упала в реку. Ведьму утащило под воду, но она все еще была рядом с берегом. Сначала я решил, что ей конец, но, к моему ужасу, из воды высунулась ее левая рука и вцепилась в траву. Потом и другая рука дотянулась до берега, и старуха начала выползать из воды.
Надо было что-то делать, пока еще не поздно. Собрав всю силу воли в кулак, я заставил себя подойти к ней.
Что было потом, я помню плохо и неотчетливо. Мне до сих пор снятся кошмары о событиях той ночи. Но разве у меня был выбор? Или я или она. Выживет только один.
Я вонзил в ведьму посох. Вонзил со всей силой несколько раз, пока у нее наконец не ослабели руки и ее не унесло в черноту.
