Тарра. Граница бури - Камша Вера Викторовна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Шани, что Стефан? Он сможет сегодня встать?
– Боюсь, что нет. Улучшение оказалось временным.
– Кто с ним?
– Камердинер и моя дочь. Утром со Стефаном была Герика, сейчас она поднялась к себе.
– Геро не поехала вместе с отцом?
– Вы же знаете, она не очень любит ездить верхом, особенно после случая с герцогом Гергеем. Отец позволил Герике остаться в замке.
– Что ж, ему виднее. Кажется, показались?
Король быстро, чтобы не заметили – негоже его величеству, подобно неверной жене, высматривать с башни дорогого гостя, – спустился в свои покои; Гардани задумчиво посмотрел ему вслед. Марко был далеко не молод, но живость и быстрота движений не позволяли считать его стариком. Впрочем, в последние месяцы король здорово сдал. Две смерти и исчезновение для одной семьи, пусть даже королевской, – это слишком, а если учесть, что наследником вот-вот окажется желторотый дурачок… Шандер с трудом отогнал от себя мерзкую мыслишку. Стефан может поправиться. Должен, Проклятый побери! Однако вряд ли ему, Шандеру Гардани, удастся выполнить поручение и сразу же привести к нему гостя. Похоже, эландцем сначала завладеет зять, а племянник уже потом. Шани поймал себя на мысли, что безумная вера Стефана и Марко в эландского Счастливчика передается и ему. Что ж, людям свойственно надеяться на чудо…
2
Роман запоминал все особенности подъездов к замку. Не то чтобы бард предполагал, что ему в ближайшем будущем предстоит спасаться бегством или тем более руководить штурмом, а на будущее. В мозгу либера хранились точнейшие сведения о множестве крепостей, и он готов был признать, что Высокий Замок едва ли не самая неприступная из них. Гора омывалась быстрыми волнами Рысьвы, при необходимости вода за пару десятинок [36] могла заполнить целую систему рвов и ловушек у ее подножья. От него к вершине вели две спиральные дороги, над пересечениями которых красовались невысокие, но грозные башни. Сама гора была разделена стенами на три яруса. Первая треть горы, относительно пологая, поросла тщательно скашиваемой травой, в которой не смог бы укрыться и кролик. Между второй и третьей стенами высились вековые деревья с подлеском, прорубиться через который было очень непросто. Ложные тропинки, волчьи ямы, настилы для лучников на деревьях – все это превращало путь через второй пояс защиты в преисподнюю. От третьей стены до башен Высокого Замка гора становилась крутой, земля сбрасывала глинистую шкуру, обнажая гранитные кости. Камни были искусно обработаны таким образом, что подняться наверх прямо по склону без помощи из замка казалось почти невозможным, а обе дороги, ведущие к двум воротам – Полуденным и Полуночным, проходили под нависшими скалами, с которых незваных гостей можно было угостить хоть великолепным обвалом, хоть кипящей смолой.
– Да, вот так. – Аррой словно читал мысли. – Добавьте к этому, что под замком находится целый лабиринт, а еще ниже пещеры, через которые протекает подземная река.
– Есть нечто, перед чем не устоят никакие стены. Это предательство.
– Это так, но предателям в Таяне делать нечего.
– А в Эланде?
– Надеюсь, тоже. Когда я перестраивал идаконскую цитадель, то постарался использовать все, что видел здесь. В Таяне – лес и река, у нас – море… Но места чем-то похожи.
– Это древние места, монсигнор. Их действительно создавали для боя, я… читал об этом.
– Я хотел бы увидеть эти книги, где они?
– Везде. Что-то в Кантиске, что-то в Эр-Атэве, что-то, я думаю, можно найти и здесь. О, открыли ворота.
– Вот и конец нашему путешествию. Оно выдалось не столь безоблачным, как думалось, но, похоже, главные пакости впереди.
– Монсигнор так думает?
– Так же, как и либер…
3
Лупе сосредоточенно протискивалась сквозь толпу возбужденных горожан, ловко проскальзывая между дородными торговцами и их расфуфыренными супругами. Люди с удивлением оборачивались на странную женщину в полудеревенском наряде, с бледным напряженным лицом и дрожащими губами и тут же о ней забывали, а она с какой-то одержимостью уходила все дальше и дальше от единственных в мире людей, которые ей были дороги. В глубине души Лупе ничего так не желала, как чтобы кто-то из свиты Арроя заметил ее бегство и силой вернул, но этого не случилось. Честная во всем, знахарка сбежала, применив все свое немалое уменье, а спутники были заняты кто разговорами с таянскими нобилями, кто разглядыванием славного города Гелани, кто, как либер Роман, собственными мыслями.
Прошло не менее получаса, прежде чем знахарке удалось выбраться из толпы; она быстро прошла почти пустой улицей Гелены Снежной и возле церкви уверенно свернула в кривоватый переулок, юркнула в щель между двумя домами и оказалась в городе ремесленников. Здесь было относительно тихо: те, кто собрался к ратуше, давно ушли, оставшиеся занимались своими делами. Лупе брела, низко опустив голову, словно боясь, что ее узнают. Наконец ноги вывели ее к аккуратному домику, украшенному изображениями Лиса [37]. Женщина дернула шнур звонка, и колокольчик у дверей ответил знакомым звоном.
– Иду-иду, милая, – раздался бархатный баритон, – сейчас все будет хорошо, ты только не волнуйся. – Калитка распахнулась, и кругленький человечек в оранжевой лекарской мантии потрясенно всплеснул чисто вымытыми руками: – Триединый и все его вестники! Леопина, радость моя, мы и не надеялись, что ты вернешься…
Глава 6
2228 год от В. И. 16-й день месяца Медведя
Таяна. Гелань
Таяна. Высокий Замок
1
Роман лениво рассматривал себя в высоком зеркале, словно бы от скуки задавая вопросы личному цирюльнику герцога Михая Годоя. Тарскийский властелин, узнав, что Рене не озаботился прихватить с собой куафера, навязал «дорогим друзьям» своего. Бард, правда, подозревал, что со своей шевелюрой, равно как с бородой и усами, Аррой управляется сам. Это лысеющему Михаю опытный цирюльник был нужнее воздуха, но угодливый раздушенный красавчик битый час крутился в отведенных эландцам апартаментах. Сам герцог отсутствовал – беседовал с королем, и раздраженный навязчивой любезностью либер не выдержал и принял удар на себя, подставив цирюльнику золотистые локоны. Прогонять кудреватую «любезность» Роман счел неудобным, хотя не сомневался, что адмирал, окажись он у себя, сделал бы именно это.
Отдавая себя в тарскийские руки, бард решил извлечь пользу из болтливого, как у всех куаферов, рта и несколькими ловкими вопросами ввел разговор в нужное русло. К концу процедуры Роман знал, что принц Стефан за время болезни сильно изменился, став капризным, подозрительным и злым; кардиналом Иннокентием довольны не все, а кое-кто поговаривает, что клирик втайне читает еретические книги и вообще епископ Тиверий был бы куда лучшим пастырем. С явным неодобрением тарскиец отозвался и о капитане Серебряной гвардии графе Гардани, из чего Роман сделал вывод, что тот наступил тарскийскому герцогу на мозоль.
Познаний в магии, которыми располагал Роман, хватало, чтобы понять – господарь Тарски грешит волшбой, причем такого рода, с которой либеру сталкиваться еще не доводилось. Сильной, холодной и очень, очень древней. Из этого вытекало, что все, кого недолюбливают Годой и его подручные, заслуживают пристального внимания.
До Великого Приема оставалось не более часа с четвертью. Цирюльник закончил свое дело вовремя, но усиленно делал вид, что продолжает подправлять безупречно лежащие локоны; похоже, ему было велено дождаться Арроя. Именно поэтому Роман с некоторым злорадством выпроводил беднягу, которому было не миновать взбучки за проваленную миссию.
Либер был несказанно доволен, когда Аррой объявил, что они со знаменитым бардом – давние друзья и будут жить в одних покоях. Ощущение глухой тревоги, не покидавшее моряка и либера после Белого Моста, объединяло лучше любой старинной приязни. Роман хотел поселиться с Рене еще и потому, что не слишком надеялся на Жана-Флорентина. Кроме яда существуют и кинжалы, и стрела, пущенная в окно, а на сей счет у Романа имелось несколько сюрпризов, раскрывать которые он пока не хотел даже эландцу. Теперь же либер мог сколь душе угодно превращать спальни и гостиные в крепости, чем и занимался, пока не явился непрошеный цирюльник. Когда дверь за пронырой наконец закрылась, Роман вернулся к прерванной работе. Последнее слово он произнес за мгновение до того, как вернулся хмурый Рене.
