Золотой ключ. Том 2 - Роут Мелани (библиотека книг TXT) 📗
Молодой Грихальва шагнул вперед, низко поклонился и не выпрямлялся, пока Дионисо представлял его.
— Вот молодой человек, создавший этот шедевр, хотя никто на свете не сумел бы, наверное, написать некрасивый портрет доньи Мечеллы. Его зовут Кабрал, ваше высочество, а оставшихся двоих зовут Северин и Рафейо, все трое — Грихальва.
— Прекрасная работа! — приветливо обратился к Кабралу Фелиссо. — Добро пожаловать в Диеттро-Марейю! Обнесите теперь картину вокруг террасы, чтобы все могли полюбоваться на нее, но не позволяйте никому к ней прикасаться! Мой дворецкий скажет вам, куда ее повесить.
Он опять издал свистящий звук, восхищаясь изображением Мечеллы.
— Замечательная красавица! Грандиа белиссима. Ты и в самом деле пытаешь меня, кузен!
Они вошли внутрь и направились по короткому коридору, затем вверх по длинной лестнице. Тут к ним присоединилась княгиня. Она позволила Арриго поцеловать себя в лоб, ответила старомодным приветствием, приложив руку поочередно к губам и сердцу — в Мейа-Суэрте это давно уже вышло из употребления, — и велела ему называть себя по имени: Розилан.
— К чему нам, родственникам, столько условностей? — игриво подмигнув, спросила она. — Не буду тебя задерживать, ты, должно быть, устал с дороги. Сегодня вечером у нас неофициальный ужин — только мы втроем, и тогда ты все расскажешь мне о семейной жизни.
— Я надеялся получить советы от вас, кузина, — с улыбкой ответил Арриго. — У вас такая счастливая семья и так много детей! А посмотришь на вас и не скажешь, что вы имеете хоть одного ребенка, не то что восемь!
— Девять, — поправил Фелиссо. — Ты неплохо начал, Арриго. Продолжай в том же духе — делай ей одного ребенка за другим!
С этими словами он добродушно шлепнул жену пониже талии. Она рассмеялась и ткнула кулачком в его огромный живот. Так Арриго познакомился с правителями Диеттро-Марейи.
Розилан была столь же прекрасна, сколь Фелиссо безобразен. Ее гладкая, медового цвета кожа контрастировала с его веснушчатой. У нее — изящная фигура и правильные черты лица, а он походил на винный бочонок с ножками, лицо его состояло в основном из носа. Но у супругов были одинаковые, цвета неспелого ореха, глаза, одинаковые вьющиеся каштановые волосы и руки с удлиненными суставами. Это сходство никого не удивляло, так как их матери были родными сестрами, а деды с отцовской стороны — братьями. Их наследники — четверо сыновей и пять дочерей — имели каштановые волосы, простые крестьянские лица и ни проблеска ума в одинаковых карих глазах. Так Арриго воочию убедился в опасности браков внутри семьи.
Позже, оставшись вдвоем с Дионисо в одной из сверх меры разукрашенных комнат резиденции, Арриго сказал:
— Может, мы с Фелиссо и кузены, но, спасибо Пресвятой Матери, браков между нами не было на протяжении четырех поколений! Вы видели их выводок?
— В самом деле выводок, ваша светлость, — таких надо топить при рождении, из милосердия.
Арриго устроился в узком высоком кресле, украшенном нелепой резьбой и позолотой.
— Скажите мне, если, конечно, это удобно, как вы, Грихальва, умудряетесь избегать последствий кровосмешения?
— Мы хорошо умеем вести записи, ваша светлость, — лаконично ответил Дионисо.
— Да, но все же столько лет подряд Грихальва рожали детей от других Грихальва…
— Случаются иногда неудачи. Но, поскольку истинный Дар наследуется по женской линии, можно выйти замуж не за члена семьи и все равно произвести на свет талантливого художника.
— Так у вас время от времени происходят вливания свежей крови? Очень мудро. Не знал такого о ваших женщинах.
— Во время этой поездки я расскажу вам кое-что о Грихальва, чего вы до сих пор не знали.
В его тоне было нечто такое, что заставило Арриго насторожиться.
— Мой отец это знает?
— Эти вещи известны только Великим герцогам и Вьехос Фратос.
— Например?
Дионисо заколебался, как будто считая, что и так уже много сказал, и пожал плечами.
— В настоящий момент я могу сказать только, что было бы неплохо, если б вы с князем обменялись чем-нибудь на память, например, локонами.
— А?
Внезапно он вспомнил, что Тасия всегда стригла его собственноручно и тщательно собирала срезанные волосы, чтобы немедленно их сжечь. Он нервно рассмеялся, но смех не показался веселым даже ему самому.
— Не может быть, чтобы вы верили старым сказкам!
— Фактам, ваша светлость, фактам. Кистью, сделанной из волос князя, можно будет написать икону, которая вызовет в нем верность Тайра-Вирте столь же сильную, как его вера в Мать и Сына. , Великий герцог говорил вам, что моя здесь обязанность — написать подобную икону, соответственно вкусам князя.
— Да, но…
— Грихальва могут незаметно изменить помыслы человека. Я думаю, вы заслуживаете того, чтобы знать такие вещи.
— До того, как стану Великим герцогом? — Арриго выпрямился в кресле. — Скажите мне немедленно, Дионисо, мой отец, он что — болен? Может, ему уже немного осталось жить, и поэтому вы…
— Ваш отец в добром здравии, спасибо Пресвятой Матери, и с ее благословения проживет еще очень долго. Арриго облегченно вздохнул.
— Тогда почему вы рассказываете мне такие вещи?
— Я не согласен с Вьехос Фратос, что наследники должны пребывать в неведении до своего вступления на престол. Насколько больше добра вы сможете принести Тайра-Вирте, если будете знать!
Он помолчал немного.
— Я нарушил определенные клятвы, рассказав вам так много. Надеюсь, вы не станете считать, что данные вам клятвы я нарушу столь же легко.
— Нет, совсем нет, — сказал Арриго рассеянно. — Вы помогли этим мне и нашей стране, я очень благодарен вам. Я этого не забуду.
— С вашего позволения, я пойду проверю, хорошо ли они повесили портрет. Местные жители печально известны своей расторопностью и художественным вкусом.
Он поморщился и жестом указал на окружавшую их вульгарную обстановку. Арриго рассмеялся.
Дионисо откланялся, позволив себе захихикать уже в холле. Затем он поспешил в галерею, не только для того, чтобы проверить, как слуги повесили портрет Мечеллы, но и для того, чтобы приступить к обучению Рафейо.
