Рассвет (ЛП) - Форд Ша (лучшие книги txt) 📗

— Хоть остальные и уходили, я думал, что Аэрилин всегда будет тут. «Она меня не бросит», — говорил я себе. Но прошло два утра после того, как все разлетелись, и моя любимица убежала ночью, явно в Великий лес! У старика не выдержит сердце, обещаю, если вставать каждый день и бродить по пустому дому!

Килэй посмотрела на засыпающего Данте.

— Это не похоже на Аэрилин. Она не назвала причину?

— О, какой-то бред про спасение морей, — буркнул он, рассеянно раздавливая печенье на скатерти. — Она все записала, я не помню подробности. Она всегда говорила загадками, и это ее единственный недостаток.

Килэй сжала губы в тревоги, Каэл ощущал это.

— Мы можем посмотреть письмо?

— Я его сжег.

— О, что же такое!

— Я вспыльчив, — возразил дядя Мартин. — Я прочел письмо и не смог бы прочесть его снова. Так что я бросил его…

— Мистер Мартин!

Они вздрогнули от возмущенного вопля. Пухлая женщина с румяными щеками вырвалась из кухни. Ее привычный фартук сменили тонкий плащ и широкая шляпа поверх волос в пучке. С ее руки свисала маленькая корзинка, и она взмахнула ею на дядю Мартина, как мечом.

— Перестаньте втирать еду в ткань! Там и без того хватает пятен… — она замолкла и посмотрела на крошки. — Это печенье?

Дядя Мартин расправил плечи.

— И что, если это так, Бимпли?

— Вам нельзя сладкое, мистер Мартин. Это плохо для… ладно. Не сегодня, — миссис Бимпли поправила шляпу и прошла к двери.

Дядя Мартин чуть не уронил стул, спеша встать.

— Куда ты?

— Ухожу!

— Что? — он словно не слышал никогда это слово.

Миссис Бимпли развернулась на пороге.

— Да, ухожу. Гарольд пообещал взять меня в плавание. Мы наловим рыбы и устроим пикник на борту.

— Гарольд? Кузнец? — лепетал дядя Мартин. — Но… как же готовка?

— На кухне великанша, мистер Мартин. Великанша. Она справится. Я вернусь поздно. Хорошего всем дня, — добавила она с реверансом и вышла за дверь.

Дядя Мартин смотрел ей вслед с таким видом, будто его ударили по штанам.

— Все разваливается, точно. Моя жизнь рушится перед глазами, — застонал он и рухнул на стул.

Килэй похлопал его по плечу.

— Веселее, Мартин. Все наладится. А пока ты побудешь с малышом.

Данте смог уснуть в шуме. Килэй нежно опустила его на руки дяди Мартина, серьгу Клейри оставила рядом с ним на столе.

— Да, ты права, — прошептал дядя Мартин, улыбаясь малышу. — Все наладится, да?

Килэй отошла, потянула Каэла за руку. Он пошел за ней за дверь, оглянулся в последний раз… и понял.

Они могли больше не вернуться сюда. Пока король искал Килэй, они не могли вернуться. Они не могли рисковать жизнями друзей. Пустота, как в пути в горы, снова надавила на него.

Но в этот раз она… задержалась дольше.

Они шли по коридору, рука Килэй скользнула с его запястья и сплелась с его пальцами.

— Можно подумать, что после всех моих прощаний я уже привыкла, — прошептала она с тяжелым взглядом. — Но боль всегда прежняя.

* * *

Они шли по коридорам и лестницам, и они становились все теснее и извилистее. Когда они добрались до пустой и пыльной комнаты, где глаза Каэла начали слезиться от вида, он подумал, что они добрались до конца.

— Что здесь?

Килэй оглянулась через плечо.

— Как по мне, только пыль.

Потолок был таким низким, что задевал макушку Килэй. Каэл пригнулся, следуя за ней.

— Тогда зачем мы здесь?

— Терпение, — прорычала она.

— Что…?

Каэл затих, когда Килэй ударила боком кулака по доскам над ним. Открылся люк, просыпав дождь пыли на его шею.

Он пытался стряхнуть пыль раньше, чем она засыплется за воротник, но ударился головой о низкий потолок.

— Можно было хоть предупредить! — завопил он, застонав, когда пыль посыпалась за его рубаху. — Это ведь пустяки… это не смешно!

— Смешно! Это всегда смешно.

Улыбка невольно давила на уголки его губ от звука ее смеха. И он отодвинул ее и полез в люк, собираясь решительно пройти по коридору, что ждал их дальше.

Но он поджал пальцы в сапогах.

Он стоял на вершине поместья, на ровной части крыши, где ветер ощущался сильнее обычного. Бухта тянулась внизу, чаша океана с тучами над ней. Выше него были только белые скалы вокруг деревни.

— Что думаешь? — крикнула Килэй сзади. Она выбралась из люка и стряхивала пыль с брони, а потом увидела его лицо. Она рассмеялась. — Еще не поздно, шептун. Ты еще можешь вернуться.

Каэл нахмурился, скрывая шок.

— Я никуда не пойду.

— Хорошо.

Килэй вытянула руки над головой, изгибаясь так, что он забыл о своих ногах…

— Каэл?

— Что?

— Тебе лучше отойти.

Он знал, что скрывать смысла нет: слепой увидел бы его румянец.

— Не нужно так отвлекать видом, если не хочешь взгляды людей.

— Твой взгляд меня устраивает. Даже нравится, — добавила она с улыбкой, что заставила его кожу пылать.

Он восхищенно смотрел, как Килэй превращалась. Ее конечности удлинились, шея изогнулась изящной аркой. Ее броня растянулась, и чешуя стала белой. Крылья развернулись от плеч. Он отошел, но ему пришлось пригнуться, чтобы крылья не смели его с крыши.

Дракон стоял там, где была Килэй пару мгновений назад. Ее чешуя была белоснежной, а глаза — зелеными. Ее когти шаркнули по крыше, и слышно было только это.

И тревожный стук сердца Каэла.

— Хорошо, — сказал он, когда она отклонила крыло. Он проследил за ее взглядом и понял намек забираться на ее плечи. Тепло под ее чешуей заставляло его пальцы покалывать, когда он прислонился к ее боку. Он робко поднял ногу. — Мне стоит…? Или так? Я не хочу… ой!

Он ухватился за шип, и она подтолкнула его. Каэл чуть не упал с его спины. Как только он сел, перед глазами появились смутные картинки. Он понял, что Килэй пыталась поговорить с ним, что-то показать.

Он сосредоточился, увидел другие руки на ее спине. Другие ноги надежно прижимались к ее бокам. Каэл повторил указания.

— Это ты делала с Сезераном? Когда отнесла его к горе…? Да, знаю, — сказал он, когда она показала, что будет, если он забудет о шипе сзади. — Я знаю, что раздавится. Не нужно показывать так… подробно.

Ее гулкий смех вызвал жар под ее чешуей, и Каэлу пришлось привстать, чтобы не сгореть.

Он в третий раз настоял, что готов, она подняла крылья. Каэл сжал ногами ее ребра, Килэй склонилась у края, и он увидел обрыв, ждущий их. Он крепче сжал шипы, ладони начали потеть. Он ослабил хватку, желудок сжался, крича, что он держится не крепко, и от этого пота на руках стало больше.

Ее низкое рычание прозвучало как вопрос.

— Давай уже, — простонал он.

С гулким смехом Килэй бросилась в пропасть.

Рев оглушал, они сорвались с крыши. Он прищурился из-за ветра. Они опустились наполовину, и Каэл понял, что желудок остался на крыши, а в нем была пустота, что подступала к горлу.

Килэй устремилась вниз, вода блестела, зовя ее. И когда Каэл подумал, что они врежутся в волны, крылья развернулись.

Он держался, а она несла их к облакам. Они покинули бухту, вырвались в белый тихий мир. Тут была неровная поверхность, похожая на снежные вершины гор…

— Куда мы? — сказал он, отгоняя те мысли.

Его сердце заболело, когда она показала ему чудовищные стены, темные башни. Он увидел толпу в позолоте, слышал гром шагов.

— Средины? — охнул он. — Ты не серьезно… Король тебя увидит!

«Разве не в том смысл?».

Он вздрогнул. Ее голос звучал в голове, словно она говорила на ухо.

— Стоило меня предупредить.

«Как мне предупредить, что я заговорю?».

Он не знал. Пока они соприкасались, целитель в нем позволял видеть то, что она хотела показать: мысли, воспоминания, даже слова. Хотя мысли Килэй всегда четко доходили до него, ему часто было сложно ответить.

Даже теперь его разум двигался в тысячу направлений. Там был гнев за случившееся в Коппердоке, смятение из-за неопределенности, и все это покрывали тучи тревоги, что мешали думать.