До неба трава (СИ) - Шишкин Артемий (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Подле большего из сундуков, стоя на коленях, перекладывала вещи Ока. Она быстро нашла то, что там искала и, поднявшись на ноги, закрыла крышку.
- Вот, можешь это надеть. - Ока подала Асилисе ночную рубаху и, прищурившись, осмотрела княжну:
- Думаю, тебе подойдёт.
Поскольку усталые пальцы княжны напрочь отказывались её слушаться, касоженка сама помогла гостье разоблачиться из своего странного и необычного одеяния.
- За куполом все княжны кожей такие белые? - Ока добродушно улыбнулась, глядя на обнажённую Асилису.
Та смущённо отвернулась, и поспешно надела сорочку. Рубаха была длинная, ниже колен, снежно-белая, и ароматно пахнущая мятой. Девичий узор - ромбы с четырьмя точками по углам, украшали красной искусной вышивкой орнамента её края. Асилиса устало опустилась на край постели.
- Ока, это правда? Правда то, что Асот молвил? - княжна снизу вверх посмотрела на девушку. - Он мёртв, и родных мне боле не свидеть?
Ока бросила в угол комнаты кучу тряпья, бывшую недавно единственной княжниной одеждой, и присела подле своей гостьи.
- Да, отец завсегда правду молвит. Но ты не держи на него обиды, он не камнесердый, но просто промысливает обо всех и держит ответ за многих. - Ока приобняла Асилису одной рукой за плечи, а другой утёрла платком ей со щёк солёные капельки:
- Ты очи не слези. У нас мама ровно, как и ты, из-за Закрова. Они с бабушкой и дедом ехали из города и попали сюда. Деда вмиг убиша, а бабушку с мамой, - она тогда ещё младицей была, восины кратьбу учинили. И кончить бы ей свои дни лютой и похабной смертию, коли отец бы мой и не спас. Ровно как тебя, Вереск.
- А почто восинам жёны? Они их едят или бесчестят? - Асилиса подняла глаза на Оку и впервые увидела в них глубокое сострадание.
- Им нужны отроковицы... - не досказав, Ока вздохнула и поднялась. - Почивать пора, а то вон - глубоконощье за окном.
Она задула лучину и стала стягивать с себя одежду. Лунный свет высеребрил её красивое и полное сил, крепкое и натренированное от постоянных лазаний по стеблям, девичье тело. Стоя спиной к Асилисе, Ока надела ровно такую же рубаху, какую дала ей, и юркнула под одеяло. Княжна последовала её примеру. Постель была мягкой и пахнущей свежестью, а деревянные доски лавки нимало не ощущались под толстой периной. Большая и мягкая подушка сразу же похитила волю девушки, а долгожданный сон медленно растёкся по мыслям и воспоминаниям. Сквозь полудрёму Асилиса услышала голос Оки:
- Спи, Асилиса, Род уже простёр над тобой свои длани, раз ты жива осталась...
И уже через мгновение, княжна спала крепким сном и снился ей Яромир и клятвы, которые он давал ей. Впервые, Яромир поклялся оберегать Асилису когда его приставили к ней гриднем, лета эдак три назад. И второй раз уже ей лично, наедине, держа её руки в своих руках, стоя подле осёдланного и собранного коня. Дюжий и по-медвежьи грубоватый Яромир совершенно переменился за эти два года, став единственно любезным её сердцу. И хотя плечи с "подставышем", могута богатырская и великомощие Асилисиного избранника увеличились от роду, но вот осанка, витийствование, обходительность, приобретённые за это время, княжна приписывала исключительно своим заслугам. Блистал Яромир и доблестью ратной, не единожды выезжая со дружиною княжескою на бранные дела. Даже воевода Светобор завсегда благохвалил его перед князем. Горячо благовосхвалял, покудова не узнал об их любви...
Клятвы, и пламенная вера Асилисы в то, что Яр исполнит их, хранили княжну от отчаяния и последнего в её жизни прыжка в зелёную бездну.
В сокальнице за столом сидели два человека. Асот долгим и усталым взглядом смотрел на Вереска:
- Знамо, придётся тебе вести княжну свою на дорогу, - насмертника её рыскать.
- Ведаешь сам, - не сыскать его там. - Вереск устало откинулся о стену. - Зверьё, да ночь все следы укроют.
- Вот пущай сама и узрит. Опосля, как очи-то просохнут, сама за тобою последует. - Асот потёр ладонью загривок и зевнул. - А иначе как же? В обрат ходу нет, в Лодь дойти ещё потребно, да и свои такие же княжны имеются, а у чернолатников, коли встретит их, сама не схочет остаться. Не смереть же ей на дороге этой? Это она за Куполом княжна - хоть награду, хоть выкуп сполучить можно. А тут она - самая обычная девка. Шестиглаву на профит, крысам летучим на поругание.
Тут вернулась Зовия и принялась убирать со стола.
- Почивает твоя княжна, - мягко улыбнулась она Вереску.
Асот широко зевнул в ладонь и поднялся.
- Ничего, сведи её на дорогу. Поплачет, слёзы утрёт, - вот и веди тогда в обрат. - Сочувственно похлопав брата по плечу, Асот вышел в дверь, ведущую в светлицу. За ним поднялся и Вереск.
- Благодарю тебя, Зовия. Добрая ты и ласковая. - Касог в раздумьях поплёлся следом за братом.
- Вереск! - окликнула его Зовия. - Она подошла к нему и погладила по голове, взъерошив волосы, как это обычно делала его мама.
- Вереск, милый, княжну своего сердца можно найти не только в своей паутине. Её надо сперва отыскать у себя в сердце.
Парень заглянул в понимающие глаза Зовии, которые тут же перелили свою улыбку в его очи. Он улыбнулся ей в ответ, и отправился спать.
Лёгкий ветерок проникал в открытое окно и, отворачивая край плотной шторины, подглядывал за спящей. Ветерок был робок и ограничивался лишь лицезрением. Лучик солнца, который появлялся в прорехе каждый раз, когда та образовывалась, имел характер намного смелее и настойчивее. Его длинная полоса постепенно чертила линию от окна до самой девушки. С течением времени, солнечный луч приближал свой свет всё ближе и ближе к спящей. Казалось, что солнце только для этого и гуляет по небу, чтобы обязательно достать своим лучом до лица Асилисы. Однако ему всего лишь было обидно, что давно освещаемый им мир был совершенно далёк от почивающего не по времени человека. Призвав в помощь ветер, свет добился-таки своей цели. Солнце нашло, наконец, нужное место на небосводе, когда протянувшийся от него луч прямой стрелой лёг на лицо девушки, и достал её веки, смежённые сном.
Асилиса проснулась. Она видела во сне свой терем, батюшку, молодую девку Лушу, которая ей прислуживает, и даже то, как княжна даёт Луше наказ разбудить её рано поутру. Луша как всегда смеётся и только кивает головой, а Асилиса сердится и вновь ей выговаривает. Не открывая глаз, княжна потянулась и хотела перевернуться на другой бок, подальше от лучика, но что-то её остановило. Вместе со сном мигом улетучились спокойствие и безмятежность. В память ворвался вчерашний день, и страшная действительность до боли сжала сердце девушки. Она открыла глаза и огляделась. Вчерашняя комната выглядела гораздо веселее, чем при свече. Вышитые платы красивым своим узором красили стены комнаты. Оба сундука оказались ярко раскрашенными растительными орнаментами: цветами и ягодами. Сама чудесная горница оказалась милой и очень уютной.
Осоки в комнате не было, а её постель была ровно заправлена. Княжна села и обнаружила на ближайшем сундуке одежду. То были длинная юбка, рубаха, сарафан и пара платков. Асилиса выбрала рубаху с юбкой и однотонный синий платок. Выбор обуви не предполагался. Единственная ныне присутствующая обувка - плетённые из толстых листьев лапти, которые оказались точно впору, и мягко обвили ступни княжны.
Обрядившись, Асилиса открыла дверь и ступила на небольшой островок листа, который располагался сразу за дверью и напоминал балкон. Княжна ощутила яркие и дурманящие запахи этого огромного травяного мира. Невидимые глазу цветы манили сладкими ароматами, и что-то неизвестное слегка дурманило голову горьковатым и терпким полынным запахом. Асилиса вспомнила мгновенное ароматное потрясение, которое испытала вчера. Потрясение не менее сильное, нежели от увиденного и ощущаемого, как только они с Яромиром оказались под Закровом.
Перил на балконе не было, но к нему крепился конец подвесного мостика, на коем были поручни и который другим своим концом утыкался к соседнему листу. Лист тот рос ниже и был гораздо больше девичьей спальни, хотя и был собран по тому же принципу. Княжна догадалась, что на противоположном листе находится вчерашняя кухня.
