Глинглокский лев. (Трилогия) - Степной Аркадий (полные книги .TXT) 📗
— Ключ даже не в самой Айрин, ваше величество, а в ее будущем потомстве. У целителей есть методы…
— Нет.
— Как скажете. Тогда предлагаю нанести удар по самим Вальмондам, ваше величество. Молодой виконт изрядный гуляка.
— Слишком грубо, — Георг поморщился, — обязательно пойдут слухи. И если правда когда-нибудь выйдет наружу… К тому же главные игроки не Вальмонды, Честер. Тебе это известно, как никому другому. У эльфов наверняка наготове несколько запасных фигур…
В дверь деликатно постучали. Получив разрешение, в кабинет вошел королевский секретарь.
— Ваше величество, к вам посетитель. Граф Лондейл покорно просит об аудиенции.
— Я занят, — отрезал Георг, — пускай подождет. Постой… Что ему нужно?
— Граф сказал, ваше величество, что он пришел просить за баронессу Гросбери.
Георг переглянулся с графом Честером и сказал:
— Вот как… Тогда не будем заставлять его ждать. Зови.
Граф Лондейл выглядел усталым и озабоченным. Почтительно поприветствовав своего короля, он сразу перешел к делу:
— Ваше величество, я пришел просить не за себя, а за дочь своего друга Айрин Конелли, баронессу Гросбери. Девушка попала в очень неприятную ситуацию и нуждается в помощи…
Граф рассказал о долге погибшего барона, о набежавших процентах и требовании графа Вальмонда. Не считая нужным скрывать что-либо от короля, он поведал также о желании графа Вальмонда женить своего сына на Айрин и о неприятной истории, произошедшей в комнате горничной. Король слушал молча, не перебивая и очень внимательно.
— Бедная девушка обратилась ко мне за помощью, ваше величество. Но у меня нет такой суммы, и не у кого занять. Мы и сами в больших долгах, восстановление графства обходится недешево. Нам не к кому больше обратиться, ваше величество, кроме как к вам. — Почтительно поклонившись, граф Лондейл закончил свое повествование.
Король многозначительно посмотрел на графа Честера и сказал:
— Барон Гросбери много сделал для королевства. Позаботиться о его единственной дочери мой святой долг.
— Благодарю вас, ваше величество. — Граф Лондейл с облегчением улыбнулся.
— Подождите благодарить, Лондейл, я еще не договорил. Всем известно, что моя казна состоит только из долгов. Пять тысяч золотых — большая проблема не только для графа Лондейла, но и для короля Глинглока. Такие нынче времена, не мне вам рассказывать. Поэтому все, что я вам могу сейчас обещать, так это то, что я лично займусь делами баронессы Гросбери.
— Ваше величество, — поклонился граф, — этого более чем достаточно.
— Будем надеяться. Где сейчас баронесса Гросбери?
— В гостинице «Три короны», ваше величество.
— Пускай сегодня же переезжает в Эрандаль. Я распоряжусь, чтобы для нее приготовили покои.
Прошло четыре дня. Для Айрин это были тяжелые дни ожидания и неизвестности. Для короля не менее тяжелые дни, проведенные в непрерывных совещаниях и консультациях. Георг не лукавил перед графом Лондейлом, пять тысяч золотых были для него сейчас суммой весьма весомой, хотя дело конечно же было не в деньгах. На кону стояли гораздо более высокие ставки. Благодаря информации из ставки герцога Эрандаля король получил определенное преимущество и пространство для маневра. И собирался воспользоваться этим сполна.
Из всех возможных вариантов он выбрал самый неожиданный и неоднозначный. В глазах короля и его советников этот вариант имел множество плюсов и радовал своей перспективностью. Но зато мог вызвать немало вопросов и даже прямое отторжение у его непосредственных участников. Дело было не просто сложным, но и очень деликатным. Поэтому Георг решил взять на себя самую трудную его часть (как ему тогда казалось) и лично переговорить с Айрин. Их разговор состоялся в покоях, выделенных Айрин во дворце, наедине, без нежелательных свидетелей.
Они долго молчали, отделываясь ничего не значащими фразами. На следующий день Айрин должна была погасить долг графу Вальмонду, и эта мысль не давала ей покоя. Георг же в свою очередь не решался начать серьезный разговор. Хотя они не раз встречались в детстве, он практически ее не знал и не мог сейчас определиться, какой тон лучше всего выбрать: дружелюбно-покровительственный, сухой и властный или откровенный и доверительный.
В темно-синих глазах девушки Георг видел волнение, сдержанность и внутреннюю строгость. Как она воспримет его предложение — оскорбится? расплачется? покорится? Или, напротив, будет сопротивляться до последнего?
На стене напротив висело небольшое овальное зеркало, обрамленное бронзовыми цветами и листьями. Георг случайно посмотрел в него и вздрогнул. На него смотрели точно такие же темно-синие глаза, как и у Айрин, это были его глаза. «Боже, как мы, оказывается, похожи, — подумал Георг. — И почему я не заметил этого раньше? Сестра…»
— Айрин, — взволнованно начал он, и по его тону Айрин поняла, что начался серьезный разговор, — в первый и в последний раз я буду говорить с тобой как с сестрой. И это не фигура речи. Ты — моя сестра. Мы с тобой дети одного отца.
Он сделал паузу, давая девушке возможность осмыслить услышанную новость. Айрин была шокирована настолько, что мысль о долге, мучившая ее все это время, мгновенна была забыта.
— Этого не может быть! — почти выкрикнула она, краснея. — Моя мать не могла изменить отцу.
— Она и не изменяла. Твоей настоящей матерью была сестра твоего отца — Аделия Конелли. Барон с женой лишь удочерили тебя.
Айрин сделала инстинктивный отрицающий жест, но ничего не сказала. По глазам короля она поняла, что он не шутит. Да и как можно шутить подобными вещами? Айрин закрыла лицо ладонями. Георгу показалось, что она плачет, но она не плакала. Сделав над собой усилие, она отняла ладони и посмотрела на короля. Лицо ее раскраснелось, но глаза были сухими.
— Почему… Как все это произошло?
По ее взгляду Георг понял, что если она и не приняла его слов, то, по крайней мере, поверила.
— Я не знаю, — ответил он честно. — В этой истории много неизвестного. Достаточно того, что я сам узнал об этом совсем недавно. Правда была хорошо скрыта, хотя, видимо, все-таки недостаточно.
В последних словах прозвучала горечь, не ускользнувшая от Айрин.
— Что-то случилось… ваше величество?
Глаза короля блеснули.
— Я же сказал, сегодня мы говорим как брат и сестра, поэтому можешь не обращаться ко мне, как к королю.
В другое время Айрин не удержалась бы от ехидного: «Только сегодня?» — но сейчас она была слишком ошеломлена, чтобы язвить.
— Как скажешь, — сказала она совсем тихо и повторила: — Что-то случилось… брат?
— Это простое «брат» неожиданно укололо Георга прямо в сердце. Он вспомнил берег бушующего моря, вспомнил лицо Карла, не того, что отправил его в изгнание, а того, что, бывало, играл с ним в детстве, вспомнил егеря Ксанва, ставшего оборотнем и убившего Карла по его, Георга, приказу… Можно сколько угодно успокаивать себя, говоря, что ты спас королевство. И пусть это будет тысячу раз правдой, все равно ничто не снимет с тебя вины за братоубийство. Вины не перед богом, перед собой. Теперь у него появилась сестра. И история, похоже, начинает повторяться… Георг тряхнул головой, прогоняя наваждение. Он не слепое орудие судьбы. И этот разговор тому доказательство.
— Да, сестра, случилось. И не только со мной, но и с тобой… с нами. Твой долг графу Вальмонду, его упорство в желании выдать тебя за своего сына и наше родство — звенья одной цепи.
— Понимаю, — почти прошептала Айрин, — одно дело баронесса, другое дело дочь короля, пусть даже и внебрачная. Вальмонды хотят породниться с тобой и упрочить свое положение.
— Если бы так, — Георг безрадостно усмехнулся, — я был бы даже, наверное, не против. К сожалению, все намного серьезнее. Ты им нужна только для того, чтобы родить наследника, в котором кровь Нойманидов смешается с кровью Турэ. Ребенка, при котором они смогут быть регентами.
— Регентами? — непонимающе переспросила Айрин. — А как же ты? Ты же король.
