Тень Великого Древа (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич (библиотека книг бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Шут выкрикнул:
- Жена – невиновна! Я поклялся тебе!
- Видишь ли, какой нюанс. Безгрешный человек на месте Карен опасней виноватого. Преступник, коего наказали по заслугам, а после выпустили на волю, чувствует стыд и радость свободы. Он может быть преданным своему спасителю. Но тот, кто был наказан невинно, жаждет мести. Душа, отравленная обидой, делает его крайне опасным существом.
- Карен не на тебя злится, владыка. Не ты же ее наказал!
- Можешь ли поклясться головой, что Карен ничего против меня не замышляет?
Менсон стукнул себя пальцем по шее:
- Лежать мне на плахе, если не прав.
Владыка прищурился:
- Поклянись не своей головой, а ее.
- Это в каком же смысле?
- Хочу ясного понимания, мой друг. Если Карен провинится, я не стану спрашивать с тебя. Спрошу с нее. По всей строгости.
- Владыка… - Менсон стиснул свою бороду в кулак, дернул аж до боли. – Владыка, не будь таким! Мы тебе - никакого вррреда!..
- Вот и прекрасно, - улыбнулся Адриан. – Пускай так останется впредь. Коль ты хозяин в семье, проследи за супругой.
Он выдвинул ставку в середину стола.
- Мои вопросы исчерпались. Имеешь ли свои?
Менсон прошелся по балкону, бурча под нос. Злился на жену: из-за дурных ее выходок страдает дружба с Адрианом, приходится оправдываться на пустом месте. Однако часть гнева – малая, но заметная – адресовалась владыке. Именно это чувство Менсон стремился унять.
Люди на площади разразились смехом – видно, актерам удалось-таки пошутить. Один из труппы взлетел над сценой и задергался вниз головой, грозя кулаками толпе. Разлетались, - подумал шут. Кому не лень, все порхают, что твои мухи! Мими на корабле, шиммерийцы на шаре, а этот на чем?.. Похоже, на механизме камнемета. Видать, еще от Северной Вспышки остался.
- Колпак спросит корррону: справедлив ли ты с северянами, владыка?
Огонь сверкнул в глазах Адриана.
- С мятежниками, бунтарями и предателями? Отнюдь не справедлив. Сейчас я непозволительно мягок. Справедливость наступит в день, когда Ориджины и их генералы разживутся пеньковыми ожерельями.
- Владыка, позволь прррямоту. Кукловод творил от твоего имени мерзкие дела. А ты попускал из расчета на выгоду.
- Какое значение это имеет? Ориджины – мои вассалы, обязаны быть верными при любых условиях. Как бы я ни поступил, их дело – подчиниться.
Менсон шмыгнул ноздрями:
- Прости, владыка, но тут все дело в дерьме. Кукловод – это куча, ты вступил и испачкал сапоги. А Ориджины унюхали.
- Раз обоняние подводит, придется отрезать им носы.
- Не лучше ли извиниться и вымыть паркет?..
Адриан смерил шута пристальным взглядом:
- Больно ты дерзок, мой друг. Проверим твою удачу.
Он грохнул стаканом по столу, выпало пять-шесть. Менсон выкинул пять-четыре.
- Как видим, тебе не везет. Потому тщательней следи за речью… Имеешь еще вопросы?
Менсону вспомнилось: в точно такой же ситуации он велел жене держать язык за зубами. Но Карен тогда не смолчала. Не смолчал и он теперь.
- Минерва помиловала графиню Нортвуд. Ты повесил.
- С каких пор ты волнуешься о ней?
- Я о себе забочусь, владыка. Мне-то казалось, слово императора нерушимо. Даже новый правитель не может казнить того, кого пощадил прежний. Братец Телуриан помиловал меня: заменил плаху эхиотой. Как я понял, ты видишь за собою право взять меня и вздернуть?
- Ты сравнил змею с конем. Змея – ядовитая гадина. Хоть наказывай ее, хоть милуй – она будет опасна, пока жива. Хороша лишь та змея, что рассталась с головою.
- А коня можно впрячь и пахать, он все стерпит…
- Не по нраву мне твои намеки, колпак.
- Да какие уж намеки. Пр-ррямей некуда.
Менсон бросил кости в стакан и принялся трясти. Стук звучал все быстрей и бойчее, будто кости пустились в пляс. Стакан прыгал, вертелся меж ладонями. В последний раз крутанув над головой, Менсон грянул его на стол. И спросил:
- Владыка, ты знал, что Карен жива?
Вопрос не допускал разночтений. Ответ прост, как удар топора: либо «да» - либо «нет».
Но Адриан отчего-то замешкался. По странной паузе произнес:
- Я не знал.
- А если бы знал, то вернул бы ее мне?
- Конечно, друг мой.
Владыка никогда не лгал шуту. Менсон привык не просто верить его словам, а опираться на них, словно на камни мостовой. Но сейчас захотелось уточнить:
- Ты не врешь?
И тут вернулась еще одна давняя болячка: воспринимать слова картинками, а не звуками. Шут увидел, как изо рта императора вылетел шмель. Затем еще несколько. Жужжащий рой завертелся вокруг головы Менсона, и каждый норовил ужалить его в лоб.
Шут замахал руками и побежал прочь…
Леди Карен и Форлемей вместе занимались рукоделием. Жена штопала чулки, ординарец зашивал рубаху хозяина. Оба выронили иглы, когда шут влетел в комнату, лупя себя по голове.
- Любимый, что с тобой?!
- Покусали!
Она уложила его, осмотрела.
- Ничего не вижу...
Форлемей догадался:
- Колпак, родной ты мой! Старое вернулось, да?
- Что вернулось? – ахнула Карен.
- Салат в мозгу. Все со всем путается: звуки с картинками, слова с чувствами. Не покусали его, а обидели. Правда, Колпак?
Менсон отогнал последних шмелей и стал успокаивать жену:
- Ничего страшного, я так десять лет жил, и ничего. А хлебну из пузырька – так совсем все пройдет. Дай-ка мне его…
- Любимый, не нужно!
- Всего разочек, чтобы тебя не пугать. Форлемей, найди пузырек!
Ординарец пошел рыться в поклаже. Карен испуганно глядела на Менсона. Муж обнял ее, погладил по спине.
- Карен, какой сейчас день?
- Кажется, четверг…
- Я тебе во вторник говорил комплимент, правда?
- Было дело.
- Нехорошо мужчине частить с похвалами, ну ладно, скажу кое-что. Помнишь, мы с тобой спорили об Адриане? Похоже, ты была чуточку, на волосинку права.
Леди Карен поцеловала его. Затем попросила Форлемея:
- Будьте добры, поищите пузырек в коридоре.
- Но он-то не там, а здесь!
- Именно поэтому в коридоре вы будете искать его долго.
Ординарец вышел, закрылась дверь. Леди Карен тихо сказала мужу:
- Я послала брату шифрованную волну.
- Какую еще волну?!
- Написала, что здесь развелись шмели. Брат знает пасечника, который найдет на них управу.
Менсон пожевал конец бородки и буркнул:
- Тьфу на тебя. Я сказал: ты на волосок права, а не на целую косу!
Стрела - 9
Начало ноября 17 75г. от Сошествия
Беломорье (герцогство Ориджин)
Леди Агния Флеминг пребывала в сильном замешательстве. Впервые за год ее навестила старшая дочь - Молли. Это было тем более радостно, что вот уже полгода, от самой Весенней Зари, леди Агния не покидала замок. Визит дочки мог развеять скуку… но почему она приехала без мужа?
- Родная, все ли хорошо у лорда Велентайна? Здоров ли он?
- Маменька, не беспокойтесь совершенно! Мой любимый жив и здоров, и был удостоен особенной почести от графа Бенедикта.
- Тогда отчего ты не с ним в такой радостный день?
- Маменька, он тут, неподалеку! Вместе с сотнею воинов высадился в Зеленой бухте – ну, там, за городом. Выгрузить людей и коней, и припасы – это долгое дело. Пока сам он занят, любимый позволил мне…
Леди Агния осознала сказанное и схватилась за голову:
- О, боги! Лорд Велентайн привел солдат? Он тоже будет участвовать в этой страшной войне?!
Весною граф Бенедикт Флеминг, муж леди Агнии, оставил ее дома, а сам отправился в Уэймар, откуда позже выступил в поход. В письмах он сообщал, что война идет наилучшим образом, на стороне Избранного великая сила Предметов, и победа состоится еще до Сошествия. Несмотря на это, Агния ужасно боялась за мужа и не чаяла увидеть вновь. А теперь та же судьба постигнет бедную Молли!..
