Мастер Иллюзий (СИ) - "Su.мрак" (книги онлайн без регистрации txt) 📗
- След от петли?
- Да. Это и есть причина смерти.
- Но, как же тогда, сердечный приступ и внезапная остановка сердца, как написано в некрологе? – Герми была возмущена действиями местных властей, - Они же фактически, замалчивают преступление.
- Им не хочется признавать, что Британская война докатилась и до них. Для местных властей – так спокойнее. А что касается внезапной остановки сердца, то – это правда. Я, к примеру, не видел мертвецов с бьющимся сердцем.
Они провели в доме Грегоровича полдня, отдавая дань уважения погибшему магу, а когда его тело было предано земле, Гелерт, как только они простились с соседями покойного и отошли от дома, велел всем возвращаться в Сноукастл, не дожидаясь его:
- У меня тут есть ещё кое-какие дела.
- Подозреваю, что эти дела ждут тебя в Дурмстранге? - Марк не собирался выполнять распоряжение своего учителя и оставлять того один на один с опасностью, грозившей тому в контролируемой Пожирателями школе. Со слов Северуса он знал, что Навский уже не скрываясь проповедует там служение Воландеморту, а несколько членов преподавательского состава заменены на Пожирателей из числа приближённых к Тёмному Лорду.
- Ты прав, но я знаю эту школу лучше любого другого человека, поверь мне. Можете за меня не волноваться. Я не собираюсь разворачивать там полномасштабные военные действия.
- Мы идём с тобой. И это не обсуждается, - Марк увидев, что Грин-де-Вальд собирается отстаивать свою точку зрения, нанёс «удар ниже пояса», - Ты – опытнейший боевой маг, Мастер Боя и знаешь школу, как свои пять пальцев, но… Гелерт… ты сам говорил, что тюрьма высосала почти всю твою магическую силу. Что если тебе придётся столкнуться с отрядом Пожирателей? Одного опыта и знаний в этих условиях окажется мало.
- Хорошо, - старик, скрепя сердце, шагнул на широкую дорогу, ведущую к виднеющемуся на горизонте мрачному замку, - Только, чур, слушаться каждого моего слова.
Эту вылазку юные маги запомнили на всю жизнь. Мрачные катакомбы подземного хода, скрытые в казалось бы, глухих стенах потайные двери и крутые лестницы, сотни ступеней и поворотов и, наконец, кабинет человека, который отдал приказ об образцово-показательной казни старого мастера, отказавшегося служить Воландеморту. Директор Навский не одну сотню раз успел пожалеть за оставшиеся часы своей жизни и о том, что посмел нарушить закон гостеприимства и убить Лекса Грегоровича в таком убежище, как Дурмстранг, и о том, что лишил студентов так нужной им защиты, и о том, что вообще пошёл служить Тёмному Лорду. Смерть его была нелёгкой… так же как и тех преподавателей, что участвовали в издевательствах над старым Мастером. Старшекурсники же, пошедшие на это, чтобы выслужиться перед Воландемортом – отделались более лёгким наказанием. Вернее, это они так думали, с радостью встречая на следующее утро, вызванных в школу анонимным сообщением авроров.
Молчаливая и мрачная компания, вернулась в Сноукастл только глубокой ночью. Они так и не узнали, да их в общем-то это и не интересовало, что их «визит справедливости» в Дурмстранг вызвал грандиозный скандал в Авроратах сразу нескольких европейских стран, чьи отряды быстрого реагирования, были вызваны в школу путём активации оставленной там когда-то Гелертом, эмблемы «Ночных волков». А руководитель местного Аврората Дольф Боровски, после доклада своих подчинённых, засел в своём кабинете с бутылкой огневиски, оплакивая свою погубленную карьеру. Замять ТАКОЕ не смогла бы даже команда профессиональных Стирателей Памяти. Да и сложновато было бы замять ситуацию, когда почти сотня боевых магов, не считая старшекурсников и профессоров Дурмстранга, собственными глазами видела тело господина Навского, повешенного прямо в Большом зале. Левое предплечье директора, с отчётливо видимой на нём Тёмной Меткой было выставлено напоказ, а неподалёку, сложенные рядочком, бок о бок, покоились тела ещё трёх недавно принятых на работу профессоров с точно такими же знаками на руках. В противоположном же углу зала, запуганные до икоты сидели одиннадцать старшекурсников школы, судя по всему, недавно присягнувшие Тому-Кого-Нельзя-Называть и… не у одного из них не было обнаружено ни малейшей крупицы магии. Вердикт колдомедиков гласил – эти молодые люди навсегда останутся сквибами. Кто это с ними сделал, пострадавшие от рук таинственного мстителя, или мстителей, рассказать не могли, но все в один голос заявляли, что это наказание за убийство мастера Грегоровича. Того-самого Грегоровича, который по официальной, причём, одобренной начальником Аврората, версии – умер от сердечного приступа и внезапной остановки сердца. Да-а, господину Боровски было о чём беспокоится.
А вернувшимся после событий, случившихся в Дурмстранге, магам, не хотелось общаться. Когда они отправлялись на разведку в школу, то собирались всего-лишь выяснить, как погиб Грегорович, ни о какой мести друзья тогда не думали… Вернее, Грин-де-Вальд-то, как раз, вероятнее всего и собирался посчитаться с виновными в смерти его старого приятеля, а вот остальные, просто пошли следом, опасаясь за его жизнь. Мысль о невозможности оставить преступление безнаказанным пришла уже после нескольких сеансов Легиллименции и длительного разговора «по-душам» с директором Дурмстранга. То, что они увидели в воспоминаниях этого мерзавца и его соучастников, очень повлияло на ребят и… запустило цепь дальнейших событий. Теперь каждый из них, кроме Драко с Герми, всегда переживавших все потрясения вместе, хотел побыть в одиночестве, самостоятельно приняв решение, как ему жить дальше. Раньше, им уже приходилось убивать противников, но это происходило в горячке боя, когда «или ты его, или – он тебя», а то, в чём они участвовали этой ночью, как ни крути, являлось казнью. Всем было не по себе от этого, но каждый справлялся с этим по-разному.
Марк, прокрутившийся полночи на собственной кровати, уже по-другому взглянул на некоторые действия своих возлюбленных-Пожирателей, которые немного коробили его раньше. Теперь он понимал их. Их философское отношение к жизни и смерти, их жёсткую реакцию на попытку причинить вред близким им людям, их преданность своим подчинённым. До этого он не мог понять, почему, Сев с Люциусом так покрывали свою команду на допросах в Аврорате. Ведь те были всего лишь обычными убийцами-Пожирателями. Так зачем было терпеть отнюдь не дружественное внимание «миляги» Грюма, для того, чтобы защитить таких ублюдков? Теперь всё встало на свои места – для таких людей, как Снейп и Малфой не существовало «светлых» и «тёмных», были только «свои» и «чужие», и… Марк понял, что полностью разделяет эту «философию». В таком свете, весь испытываемый им ранее ужас, от проведённых ими «операций», становился каким-то… ненастоящим, что ли. Юноше уже было всё равно, чем они занимались по заданию Воландеморта, лишь бы возвращались целыми и невредимыми. И от всех этих мыслей и метаний, парню так захотелось немедленно увидеть своих мужчин, что он немедленно подскочил со смятой его метаниями постели, написал пару слов для оставшихся в замке друзей, чтобы не волновались зазря и, подхватив уменьшенный подарок Северусу, который он почему-то захватил с собой из Хогвардса, активировав портключ, перенёсся в потайной ход к Малфой Менору.
К тому времени, как он добрался до спальни хозяина дома, всё тело Марка гудело от усталости и начинать «разбор полётов» не было никакого желания. Поэтому он, просто наплевав на неминуемое наказание за такое самоуправство, осторожно выпустил волну Сна, погружая в объятия Морфея, зашевелившихся было на постели мужчин, быстро скинул с себя одежду и, пристроив на прикроватной тумбочке со стороны Северуса свой подарок на его день рождения, ужом проскользнул между спящими любовниками и, удобно устроившись в их объятиях, мгновенно провалился в сон.
_______________________
Прошу прощения за задержку, сервер был перегружен.
Глава 37. Проблемы взаимоотношений.
Глава 37
Марк сладко потянулся в постели, вырываясь из объятий сна. Cказать по правде, ему совершенно не хотелось просыпаться: уж больно шикарным было эротическое видение, доведшее его почти до пика наслаждения. Во сне Люц и Северус ласкали партнера настолько страстно и в то же время с огромной нежностью, что… Воспоминания просыпающегося юноши о сновидении были прерваны настойчивыми губами, яростно впившимися в его рот, и насмешливо-грозным голосом, прорычавшим в самое ушко:
