Замок лорда Валентина - Сильверберг Роберт (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Они вышли из летающей лодки. Иньянна увидела, что они находились на набережной. Перед нею лежал Зимр, великая река, столь широкая в этом месте, что она могла разглядеть лишь смутную зеленую полоску — это был Ниссиморн — на горизонте. А совсем рядом от нее, слева, высилась ограда из металлических пик в два человеческих роста высотой, расставленных на восемь-десять футов одна от другой и соединенных между собой тонкой, почти невидимой сетью, издававшей басовитое зловещее жужжание. А за оградой находился сад поразительной красоты с изящными низенькими кустами, усыпанными золотыми, бирюзовыми, алыми цветами и газонами, так низко и ровно подстриженными, что казалось, будто на земле раскатан изумрудный ковер. Дальше начинался пригорок, на вершине которого, на выступавшей из земли скале, возвышался огромный особняк с белыми, как было принято в Ни-мойе, стенами, казавшийся воплощением воздушной легкости, характерной для нимойского архитектурного стиля, с портиками, которые, казалось, плыли в воздухе, и балконами, немыслимо далеко выступавшими из стен. Не считая дворца самого герцога, который был виден неподалеку, лишь немного ниже по реке, Ниссиморнский окоем показался Иньянне самым красивым отдельно стоявшим зданием, которое она увидела во всей Ни-мойе за то недолгое время, что пробыла здесь. И вот об этом она думала, как о наследстве от своей двоюродной бабушки?! Ею овладел безудержный смех. Она вдруг пустилась бежать вдоль ограды, время от времени приостанавливаясь, чтобы рассмотреть домину с разных точек, и продолжала хохотать, как будто кто-то сообщил ей величайшую истину во вселенной, ту истину, в которой содержался ключ к тайнам всех остальных истин, а такая всеобъемлющая истина должна, несомненно, вызвать смех. Лилойв поспешила за ней; она окликала свою новую подругу, просила ее подождать, но та неслась вперед, будто в нее вселились бесы. Наконец она оказалась перед главными воротами, по сторонам которых возвышались, внушительно сложив все свои руки на груди, два одетых в безупречно белые ливреи стражника-скандара, самых огромных из всех, каких ей доводилось видеть. Иньянна продолжала хохотать. Скандары нахмурились. Лилойв, догнав наконец Иньянну, дернула ее за руку и шепнула, что им лучше уйти и не нарываться на неприятности.
— Подожди,— ответила Иньянна, которой в конце концов удалось смирить свой смех. Она подошла к скандарам.— Вы служите у Калейна Нимойского?
Гигантские существа взглянули на нее, как на пустое место, и ничего не ответили.
— Передайте вашему господину,— продолжала она, ничуть не задетая этим,— что Иньянна Велатисская была здесь, видела дом и передает свои сожаления, что не сможет прийти к обеду. Заранее благодарю вас.
— Пойдем! — яростно прошипела ей в ухо Лилойв.
Безразличие на волосатых лицах огромных стражников начало уступать место гневу. Иньянна сделала им изящный прощальный жест, снова расхохоталась, махнула рукой Лилойв; они вместе отбежали к летающей лодке, и Лилойв тоже присоединилась к истерическому веселью подруги.
Прошло много времени, прежде чем Иньянна снова увидела солнце Ни-мойи, ибо она начала в подземельях Большого базара новую жизнь, жизнь воровки. Сначала она нисколько не хотела браться за ту «работу», которой занимались Лилойв и ее родственники. Но практические соображения вскоре вынудили ее отказаться от тонкостей этики. Она не имела никакой возможности вернуться в Велатис; к тому же теперь, после того как она получила первое, пусть даже очень ограниченное, представление о Ни-мойе, у нее не было и такого желания. Там ее ничего не ждало, кроме давно уже опостылевшей жизни мелкой торговки клеем и гвоздями, фальшивым атласом и фонарями из Тил-омо-на. Но для того, чтобы остаться в Ни-мойе, тем не менее требовались деньги. Она не владела никакой профессией, кроме торговли, а о том, чтобы без капитала открыть здесь хоть самую захудалую лавчонку, нечего было и думать. Со дня на день ее скудные средства должны были закончиться. Она не могла отвергнуть доброжелательного предложения своих новых друзей, у нее просто не было иного выхода — они предлагали ей присоединиться к своему обществу; а ведь прибиться к какому-либо другому было очень нелегко, ну а в одиночку выжить было просто почти невозможно. Ко всему прочему, теперь, убедившись, что все ее сбережения оказались отнятыми у нее говорливыми пройдохами, она уже не так неприемлемо относилась к тому, чтобы включиться в воровскую жизнь, невзирая даже на то что она была совершенно чужда ее натуре. Так что девушка надела на себя мужскую тунику (рост позволял ей это) и, держась немного неуклюже — чего, впрочем, вполне хватило для того, чтобы сделать обман, который никто не собирался раскрывать, достаточно правдоподобным,— под именем Кулибгая, брата мастера-вора Агурмоля, вступила в гильдию воров.
Лилойв сделалась ее наставницей. Иньянна три дня ходила следом за нею по базару, пристально наблюдая, как девушка с лиловыми волосами тут и там прихватывала что-нибудь. Порой она воровала грубо, почти не таясь, как, например, в том случае, когда она схватила висевший неподалеку от входа в лавку плащ и скрылась с ним в толпе. Порой она демонстрировала известную ловкость рук, когда нужно было стащить что-нибудь из ведра с товаром или прямо с прилавка. Ну а иногда использовался и довольно сложный обман: например, заговорить с мальчишкой-рассыльным, отвлечь его внимание обещанием поцелуев или даже чего-то побольше, пока сообщник убегает с его тележкой, полной товаров. В то же время в ее обязанности входило отваживать посторонних воров. Иньянне приходилось видеть, как Лилойв делает это, дважды или трижды за день — хватает нарушителя конвенции за руку, прожигает его яростным взглядом, произносит свистящим резким шепотом несколько слов,— и каждый раз инциденты заканчивались одинаково: испуг на лице, торопливые извинения и немедленное отступление. Иньянна спрашивала себя: сможет ли она когда-нибудь набраться храбрости, чтобы сделать то же самое? Это казалось ей более трудным делом, чем воровство, хотя она не была уверена и в том, что сможет заставить себя украсть.
На четвертый день Лилойв дала ей первое задание:
— Принеси мне бутылку драконьего молока и две бутылки золотого пилиплокского вина.
— Но они же стоят, наверное, по реалу за штуку! — ошарашенно воскликнула Иньянна.
— Совершенно верно.
— Позволь мне начать с сосисок.
— Дорогие вина тырить ничуть не труднее,— наставительно заметила Лилойв,— но куда выгоднее.
— Я не готова.
— Тебе только так кажется. Ты видела, как это делается, и сможешь сделать то же самое. Твои страхи совершенно пустые. У тебя душа вора, Иньянна!
— Как ты можешь так говорить…— возмутилась Иньянна.
— Спокойно, спокойно! Я же сделала тебе комплимент.
Иньянна кивнула.
— И все равно я думаю, что ты ошибаешься.
— А я думаю, что ты недооцениваешь себя,— сказал Лилойв.— В твоем характере есть качества, которые лучше видны со стороны. В тот день, когда мы посетили Ниссиморнский окоем, я кое-что увидела. А теперь иди, притарань мне бутылку пилиплокского золотого и бутылку драконьего молока, и не надо больше болтовни. Если тебе суждено когда-нибудь стать настоящей воровкой в нашей гильдии, то начинай сегодня.
Деваться было некуда. Но не было никакой причины рисковать, отправляясь на первое дело в одиночку. Иньянна попросила Атейна, кузена Лилойв, проводить ее, и они вместе отправились в винные ряды, расположенные в переулке Оссиера,— два молодых ничем не примечательных нимойских парня, пришедших купить чего-нибудь для веселья. Иньянной овладело странное спокойствие. Она запретила себе думать о каких бы то ни было посторонних вещах, таких как мораль, право собственности или страх перед наказанием; имело значение только задание, которое нужно было выполнить, обычная воровская работа. Некогда она содержала магазин, а теперь обворовывала магазины, и было совершенно бесполезно усложнить ситуацию философствованием и колебаниями!
