Неразрешимое бремя (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Достаточно всего лишь подцепить жертву на крючок согласия, то есть, на те понятия, которые она принимает как безусловные. У стражника это была собачья преданность капитану, у вас же непоколебимая вера в Единого…
— Хватит! То, что вы не можете подчинить чужую волю, еще не означает, что это не мог бы сделать колдун!
— Я знала колдуна, который был очень стар и силен, его демон рос вместе с ним, обрастая новыми страхами и пороками, но даже он, слышите! даже он не мог подчинить волю, вместо этого он ломал ее, опустошая человека, причиняя ему страшные муки, внушая страхи и забирая у него желание жить. Человек превращался в безвольную куклу, но даже тогда… Слышите? — она ткнула меня пальцем в висок. — Здесь все равно сохранялся крохотный островок с диким желанием жить! Жить вопреки всему, даже собственно разуму. Именно он заставлял биться сердце, перегонять кровь, а легкие дышать. Не мог колдун, кем бы он ни был, заставить жертву добровольно принять муки и смерть с улыбкой на лице!
Последние слова обожгли сердце и разворошили память. Я сцепил кулаки.
— Скажите, а что именно вы можете внушить человеку?
Лидия опешила.
— Да много чего, но не волнуйтесь, я не стану…
— Вы можете внушить, что я, например… — я помедлил. — Болен?
Она раздраженно протянула:
— Господин инквизитор, уверяю, к вашим соплям и чиханьям я никакого отношения не имею!
— Я не об этом. Но к примеру, вы могли бы внушить подобное?
Лидия задумалась.
— Да, наверное. Я даже могу внушить вам, что у вас звездная сыпь. У вас бы появились симптомы, но едва ли бы вы в самом деле ею заболели. Разве что, если продолжить внушения каждый день, добавляя новых подробностей, то возможно… Хотя не знаю, не пробовала, но вы знаете, интересная мысль!..
— Сядьте в кресло! — прервал я ее разглагольствования.
— Что? — Лидия недоуменно смотрела на меня, а я смотрел в пол, но видел последнюю тихую улыбку. — Зачем?
— Сядьте, пожалуйста, — произнес я устало.
— Вам понравилось играть в убийцу? Смотрите…
— Да сядьте уже наконец и замолчите! — сорвался я и силком подтащил ее к креслу.
— Ну и что дальше? — она насмешливо смотрела на мое отражение в зеркале, а я склонился к ней совсем близко, недопустимо близко, но сейчас мне было плевать. Мне просто необходимо ощущать тепло и близость живого человека, вспоминая мертвых…
— Мое первое назначение было в Асад, как раз накануне мятежа… — начал я.
— Вы решили поделиться со мной воспоминаниями? Как трогат…
Я с силой зажал ей рот, понимая, что иначе у меня не достанет смелости все рассказать. Она сначала удивилась, потом принялась возмущенно вырываться, но я крепко сжал ей запястье свободной рукой.
— Во время самого бунта я остался единственный церковником в единственной уцелевшей церкви, — слова давались тяжело, крепкие острые ногти Лидии больно впивались мне в руку, раздирая до крови, но боли я не замечал. — Город горел, здания обрушались под осадными снарядами мятежников. К нам принесли женщину, она умирала. Ее грудная клетка была разворочена, видны ребра, каждый вздох давался ей с невероятными страданиями…
Лидия предприняла очередную попытку вырваться, и мне пришлось еще крепче стиснуть ее в объятиях.
— Меня попросила присутствовать повитуха из церковного приюта, чтобы причастить несчастную… и ее ребенка, поскольку женщина была на сносях…
Лидия медленно расцепила впившиеся в мою кожу пальцы, ее глаза застыли.
— Женщина умирала, а ребенок был жив. У нее успели отойти воды… — Я помолчал, все сильнее сжимая ее запястье, хотя Лидия уже не сопротивлялась. — Я помню, как она рожала, как мы уговаривали ее не кричать, отступники уже вошли в город, и она могла нас выдать. Она терпела страшные муки, легкие уже не работали, но с ее губ не сорвалось ни единого крика, она с такой силой вцепилась в мою руку, что у меня еще долго оставались следы… Я ни чем не мог ей помочь, она истекала кровью… Но… искаженное болью лицо мгновенно посветлело, едва она услышала крик своего новорожденного ребенка… Она улыбнулась очень тихой улыбкой и умерла…
Я медленно разжал руку и отпустил Лидию. Запах смерти до сих пор страшит меня, и я ничего не могу с этим поделать. Я слаб, хотя должен давать силу другим. Боль в руке от царапин обжигала, я отвернулся и сказал:
— На лице Ивонны было похожее выражение. Если колдун внушил жертве, что она на сносях, что он помогает ей разрешиться от бремени, то… — я замолчал.
— А ребенок то выжил? — поинтересовалась Лидия, растирая запястье.
— Не знаю. Асад был полностью сожжен, вы знаете. И первыми горели церковные здания, в том числе и приют…
— Ну по крайней мере, вы попытались и дали ему шанс, верно? — Лидия улыбнулась, довольно цинично, в своей обычной манере, к которой я уже почти привык. — Вы знаете, а ваше предположение не лишено смысла и вполне может оказаться правдой! — она ободряюще похлопала меня по плечу. — Вопрос только в том, зачем ему это делать?
Она принялась собирать саквояж, бросив мне одну из тряпок с лезвия.
— Перевяжите руку, не стоит пугать своим видом госпожу Розмари. Хотя постойте, я видела в ванной комнате йодированную настойку, хозяйка удивительно прогрессивная и заботится о комфорте и безопасности клиентов, не находите?
Лидия отправилась в ванну и через несколько минут вернулась с пузырьком.
— Я закрою это заведение, — мрачно сказал я и добавил. — Как вообще городской совет может выдавать разрешение на подобную деятельность?
— Господин инквизитор, не глупите, — Лидия подошла ко мне и помогла затянуть повязку. — Вы можете пригрозить закрыть, но едва ли вы сможете довести угрозу до конца. Да и смысл? На месте сего заведения тут же появится другое такое же. И еще неизвестно, будет ли хозяйка настолько приличной! Эта по крайней мере заботится и проверяет клиентов на звездную сыпь.
Я поморщился.
— Что за глупость вы ей сказали на счет серебра? Ведь полный же бред, как она вообще могла вам поверить?
— Люди тем охотнее верят в глупость, чем более хотят в нее поверить, — Лидия усмехнулась. — Или не хотят, а боятся. Например, вы знаете, что я сказала кардиналу?
Я посмотрел на нее тяжелым взглядом, она настолько самоуверенна и самодовольна, что непременно скажет и так, даже если я промолчу. Так и есть.
— Я сообщила ему, что вы только что спасли его от страшной опасности — заразиться от поганой девки не менее поганой заразой. Так что теперь, кардинал — ваш должник. Пользуйтесь на здоровье. И не надо благодарностей.
Она закончила собирать вещи и повернулась ко мне.
— Пойдемте, побеседуем наконец откровенно с хозяйкой и остальными служащими.
— Нет, госпожа Хризштайн. Беседовать буду я, а вы отправитесь домой.
— Никак невозможно! — Лидия покачала головой, но я схватил ее выше локтя за руку и вытащил в коридор.
— Если вы не хотите оказаться в церковной больничке и разыгрывать там спектакль с собственной вменяемостью, то немедленно отправитесь домой! — я смертельно устал от нее, устал от постоянного ожидания от нее какой-нибудь циничной пакости.
— Господин Тиффано, — она спокойно освободила руку, ее тон опять стал вкрадчивым. — Вы ведь…
— Даже не вздумайте! — быстро прервал я ее. — Второй раз у вас этот фокус не пройдет!
— Я буду молчать, честно, — Лидия улыбалась. — Просто, на всякий случай, вдруг у вас что-нибудь не заладится… Позвольте присутствовать?
— Если пророните хотя бы слово! — процедил я. — Единый видит, я сдержу свое слово, и вы отправитесь на принудительное лечение!
— Договорились, — она опять улыбнулась, и если бы я не знал ее, то поверил бы в искренность этой улыбки. — Но с вами то мне можно разговаривать? Или тоже нет? — она надула губки как обиженный ребенок, боже, ну до чего нелепо!
— Не стои-т злоупотреблять моим терпением, оно небезгранично.
Госпожу Розмари мы нашли в кабинете, занятую счетами. Она смертельно побледнела, едва увидела мои не скрытые париком волосы и поняла, кто перед ней.
