Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
— Я его внучка, господин десятник, — подтвердила та.
— Так это вы приплыли откуда-то из-за края земли? — продолжил расспрашивать настырный легионер.
— Да, — ожидая очередного подвоха, настороженно кивнула девушка, качнув новенькими серьгами.
— Первый раз в Палатине?
— А что случилось, храбрый воин? — нахмурился Итур Септис Даум.
— Ничего, — покачал прикрытой шлемом головой десятник. — Просто мой отец когда-то знал сенатора Госпула Юлиса Лура и рассказывал о нём только хорошее. Рад, что его внучка вернулась на родину.
— Ах, вон оно что, — успокаиваясь, кивнул собеседник.
— Носилки оставьте на площади, — посоветовал легионер. — И прикажите своим рабам никуда не шататься, иначе их просто убьют.
— Непременно, господин десятник, — чуть суетливее, чем следовало бы, ответил регистор Трениума.
— Под дерьмо там есть горшки, — сообщил воин. — А еду им пришлют с дворцовой кухни. Праздник всё-таки, а Нолип всем светит, даже рабам.
— Щедрость нашего государя не знает границ, — пробормотал обескураженный собеседник.
"Получается, что коскиды даже хуже невольников, — мысленно усмехнулась его племянница. — Этих даже собираются покормить за счёт императора, а дядюшкиных прихлебателей и на порог дворца не пустили".
— А потом идите по главной аллее до лестницы на веранду, — продолжал инструктировать начальник караула.
— Спасибо, господин десятник, — поблагодарил господин Септис. — Мы так и сделаем.
— Весёлых вам праздников, господа, — усмехнулся легионер.
— Нолипарии только начинаются, — улыбнулась девушка. — Надеюсь, у вас тоже будет возможность хорошо отдохнуть.
Отступив, воин разрешающе махнул рукой усталым рабам. Те с натугой приподняли тяжеленные носилки и внесли их за стену дворцового комплекса.
Видимо, тоже хорошо усвоив распоряжение начальника караула, невольники, пройдя шагов сорок, остановились.
Отодвинув занавеску, их хозяин, недовольно поморщившись, проворчал:
— Ну хорошо, ставьте здесь.
Выбравшись из паланкина, Ника увидела замощённую каменными плитами прямоугольную площадь размером примерно с половину футбольного поля, окружённую аккуратно подстриженными кустами с проходом в каждой из сторон живой изгороди. По сторонам левого и правого проёмов стояли статуи полуобнажённых мужчин с мечами и копьями, а прямо напротив ворот возвышалась украшенная барельефами каменная арка, от которой начиналась дорога, ведущая к громаде дворца, нестерпимо блестевшего медными листами крыши в лучах заходящего солнца.
Кроме того девушка обратила внимание на расставленные повсюду бронзовые чаши на треножниках. Но уложенный в них древесный уголь ещё не горел. Празднество будет продолжаться до глубокой ночи, вот устроители и позаботились об освещении заранее.
Все эти мысли и впечатления вихрем пронеслись в голове девушки, а через миг она с досадным удивлением поняла, что кроме их носилок, на "стоянке" нет больше ни одного паланкина. Видимо, семейство регистора Трениума заявилось на пир первым.
Краем глаза племянница заметила промелькнувшую на лице дядюшки болезненную гримасу и прикушенную в волнении губу тётушки.
Попаданка уже знала, что слишком ранний приход на званый ужин считался среди радланских аристократов признаком, если не дурного вкуса, то уж отсутствием столичного лоска точно. Осознав свою ошибку, Итур Септис Даум, как опытный политик, попавший в неприятную ситуацию, тут же сделал, вид будто ничего не случилось, и бодро зашагал ко дворцу.
У подножья широкой мраморной лестницы их встретили два облачённых в изукрашенные доспехи легионера и пожилой, благообразного вида раб с золочёной табличкой поверх коричневой туники с с узкой белой полосой от правого плеча до левого бедра.
Воины, застывшие у каменных ваз с живыми цветами, своей неподвижностью сами напоминали скульптуры, а императорский раб, низко поклонившись, проговорил глубоким басом:
— Здравствуйте, господин Септис. От имени его величества приветствую вас в Палатине. Государь скоро изволит выйти. А пока вы можете прогуляться в саду или подождать на веранде.
Несмотря на вежливость и даже некоторое подобострастие императорского невольника, в тоне его речи сквозило легко различимое пренебрежение. Видимо, он считал главу администрации одного из столичных районов персоной столь мелкой и незначительной, что не посчитал нужным скрывать своё отношение к нему.
На взгляд племянницы, самолюбивый и вспыльчивый дядюшка довольно стоически перенёс это завуалированное оскорбление от пусть даже и императорского, но всё же раба.
Не удостоив того даже взгляда, регистор Трениума неторопливо направился к боковой лестнице, ведущей на огороженную площадку, где возле круглых столиков с цветами и фруктами стояли лёгкие деревянные скамейки. Кое-где ещё суетились рабы, расставляя посуду и протирая мебель.
Ни на кого не глядя, Итур Септис Даум, заметив узкогорлый кувшин, наполнил стоявший рядом бокал желтоватой жидкостью, чем-то похожей на апельсиновый сок. Ника принюхалась. Пахло бражкой и розами.
Осушив бокал, дядюшка рыгнул, вытер мокрые губы тыльной стороной ладони и проворчал:
— Зато теперь мы увидим всех, кого государь пригласил на праздник. А этот надутый петух…
Он кивнул вниз, где невольник, очевидно, исполнявший обязанности помощника распорядителя, встречал очередного гостя.
— Назовёт нам их имена. Это всегда пригодится, не правда ли, госпожа Септиса?
— Вы совершенно правы, дорогой супруг, — натянуто улыбнулась женщина. — Мало ли где ещё встретиться придётся?
Через минуту на веранду торопливо поднялся пожилой мужчина с небольшой аккуратно подстриженной бородкой в тёмно-зелёном хитоне и жёлтом плаще. Заметив застывших у столика гостей, он с широкой улыбкой направился к ним.
— Хвала богам! Я уже думал, придётся скучать в одиночестве до самого ужина!
Он заговорщицки понизил голос:
— Эти придворные всё время появляются в самый последний момент. Поэтому их так трудно поймать трезвыми, чтобы поговорить.
Незнакомец непринуждённо рассмеялся.
— Как вас зовут, господин? — довольно сухо поинтересовался регистор Трениума, с неприязнью поглядывая на весельчака.
— Орис Килей Кватор, — учтиво и изящно поклонился собеседник. — Поэт, философ, ритор и путешественник. А с кем меня свели небожители в этом замечательном месте?
— Итур Септис Даум регистор Трениума, — представился дядюшка Ники, явно не зная, как относиться к новому знакомому. — Это моя супруга Пласда Септиса Денса и племянница госпожа Юлиса.
— Не вы ли явились с Западного побережья за причитающимся вам наследством? — тут же поинтересовался собеседник.
— Не совсем оттуда, господин Килей, — улыбнулась девушка. — И не столько за наследством, положенным мне по закону, сколько за восстановлением справедливости.
— О! — вскинул мохнатые брови поэт. — Теперь я вижу, что те, кто восхищался вашей блестящей речью в Сенате, нисколько не преувеличивали.
— Наоборот, господин Килей, — возразила девушка. — Радланские острословы, как всегда, сгущают краски, делая из мухи гору. Я лишь отвечала на заданные мне вопросы, не более.
— Как вы сказали? — встрепенулся мужчина. — Из мухи гору?
Он звонко рассмеялся.
— Я обязательно приведу это выражение в одном из своих стихотворений.
— Буду только рада, господин Килей, — Ника старалась улыбаться как можно любезнее.
— А ещё я слышал, будто бы вас недавно пытались похитить? — продолжал расспрашивать настырный поэт, казалось, совсем не замечая ни хмурой физиономии регистора Трениума, ни осуждающе поджатых губ его супруги.
— Увы, это так, — тяжело вздохнула девушка. — К счастью, небожители не оставили меня своей милостью и помогли спастись…
— Перебив кучу врагов подобно Фиоле-воительнице, — добавил собеседник.
— Вряд ли двух пьяных оборванцев можно назвать "кучей", господин Килей, — возразила Ника.
— А вы-то кто такой? — не выдержав, бесцеремонно прервал их содержательную беседу дядюшка.
