Лич на стажировке. Часть 2 (СИ) - "Алаис" (книга регистрации TXT, FB2) 📗

Похоже, подселенец понял бесполезность попыток увидеть умерца и просто завис в воздухе, лицом к продолжавшей неподвижно лежать волшебнице.

— Хотеть не вредно, — насмешка перешла в откровенную издевку. — Хм… Мне кажется, или ты стал… пониже?

— Это не мое тело.

— Кто бы сомневался, что ты найдешь выход из той задницы, в которую сам же себя и загнал. Твое любимое занятие.

— Откуда ты…

— Помолчи, — с нажимом произнес умерец, прерывая Альда. По звучанию голоса мне показалось, что он подошел ближе. — Знаешь, какой вопрос не давал мне покоя все семьсот девяносто два года с момента твоего заточения на задворках другого мира?

На несколько секунд воцарилась тишина — подселенец ответил не сразу.

— Какой?

Я уловила отголосок. Опять вина? Интересно, что Альд натворил на этот раз?

— Почему? — снова смешок. — Почему великий и могущественный первый ученик Суртаза не вступился за своего добровольного подопытного мертвеца, когда на умерцев началась охота? Не смог? Или… не захотел?

— Рут, поверь мне, я не знал. Мне сказали, что ты упокоен.

— Вот как… — протянул умерец. — Сказали, значит?

Альд повернулся на голос. Несмотря на то, что он раздавался совсем рядом, будто собеседник подошел справа почти вплотную, никого не было видно.

— И ты даже не проверил? — теперь слева. Умерец ходил кругами.

— У меня не было причин… — Альд чуть склонил голову и покачал ей, — не доверять словам Коаттана. По крайней мере — тогда. Он слишком тебя презирал, чтобы не убить при случае.

Меня захлестнул калейдоскоп отголосков. Тоска. Боль. Вина. Ярость.

— Да, он тогда действительно был на передовой. И действительно чуть меня не упокоил, — булькающий смешок. — Ну а ты все так же не умеешь придумывать достоверные оправдания. Попробуй еще раз.

— Я тогда был занят… новым поколением умерцев.

— О да, позже я об этом узнал, — в голосе Рута скользнули стальные нотки, и вкупе с хрипотцой звучало это крайне зловеще. — Как и о том, что Коаттан объявил тебя предателем, припомнив и умерцев, и кое-что еще… А потом занял твое место при Суртазе. Это было та-а-ак неожиданно, — похоже, умерец ухмылялся.

А еще — находился то ли рядом с камнем, где лежала волшебница, то ли вообще сидел на его краю. Но мое тело по воле подселенца было повернуто к видневшимся на границе поляны деревьям.

— Я много чего успел натворить, но этого требовали обстоятельства. Жалкое оправдание, я знаю, — тихо произнес Альд. — Но мне очень жаль, что с тобой так вышло. Прости меня, Рут, — спустя секунду, подселенец добавил еще тише: — Если сможешь.

Повисло молчание. Очень долгое, как мне показалось. В воцарившейся тишине очередной порыв ветра зашелестел листьями на деревьях.

— Ты хотел меня увидеть, — тон умерца был ровным и безэмоциональным. — Что ж… Смотри.

Не знаю, что чувствовал Альд, пока разворачивал мое тело в сторону, откуда донесся голос. Во мне же боролись страх и любопытство.

Рут действительно сидел на краю камня, рядом с волшебницей. Сгорбленная широкоплечая фигура, облаченная в несколько слоев рваных обносков, сквозь которые проглядывала синюшно-белая кожа. Глубокий капюшон был, пожалуй, наиболее целой деталью одежды и полностью закрывал опущенную голову. Умерец выпрямился, и я смогла рассмотреть лицо. Оно осталось вполне человеческим, кроме, разве что, полностью черных глаз без белков и радужки. И синих, почти черных губ. А еще — сетки вен такого же цвета, из-за которых мертвенно бледная кожа Рута напоминала мрамор.

— Ну что, Дауар, доволен результатом трудов своих? — умерец изогнул темные губы в саркастической ухмылке.

Так вот, значит, как сокращается имя Альда… То-то его мой вариант его до сих пор бесит. С другой стороны, у меня все равно удобнее и короче, так что привыкнет, деваться-то некуда.

— Ты… хорошо сохранился, — ответил подселенец, подлетев к нежити на шаг ближе. — Какие-то дополнительные чары?

— С моей стороны — нет, — Рут качнул головой.

— А… состояние? — осторожно поинтересовался Альд. — Ментальное, моральное?..

Ухмылка умерца стала еще шире. От этого мне стало жутковато — люди так широко определенно не могут улыбаться.

— Стабильное.

Рут запрокинул голову, глядя в небо.

— А скоро станет и вовсе прекрасным, — добавил он. — И пока этого не случилось, хотелось бы узнать еще кое-что…

— Что?

— Зачем ты сюда пришел?

Подселенец ответил не сразу. Видимо, обдумывал варианты.

— Мне нужен был умерец, чтобы приготовить противоядие для коменданта ближайшей заставы. Его отравила тварь среднемирья.

— Значит все-таки прошли… — отстраненно протянул Рут, легонько кивая собственным словам. — Быстро приспосабливаются…

— О чем ты?

— Не важно, — отрезал умерец. — Комендант — такой крепкий старик, боевой некромант с задатками мага воздуха?

— Да.

Рут поджал губы, прищурился и склонил голову к плечу.

Неужели действительно обойдется без боя? Ой, хотя бы… Надеюсь, Линс он тоже просто так отдаст. Не знаю, что творится в голове у этого умерца, но ведет он себя вполне разумно и адекватно. А раз комендант ему знаком…

— Жаль, хороший был человек. Понимающий…

— Рут, пожалуйста, — торопливо произнес подселенец. — Помоги. Ты же знаешь, что хватит буквально пары капель крови для одной порции.

Подняв на нас взгляд со странной, как мне показалось, торжествующей улыбкой, Рут медленно покачал головой из стороны в сторону. Отказ.

— Я не хочу тебя упокаивать, — с горечью добавил Альд.

— А зря, — тихо ответил умерец. — Значит, упокоимся вместе.

За моей спиной раздался хруст ветвей. Подселенец оглянулся — на поляну из леса вышел мертварь в сопровождении трех упырей.

— Рут…

Альд перевел взгляд обратно на умерца. А я внезапно почувствовала, как у моего тела задрожали руки. Странно, подселенец же не возвращал мне контроль!

Ощерив заостренные зубы в безобразно широкой улыбке, Рут склонился над волшебницей.

Того, что в следующую секунду его охватит магическое пламя, не ожидала ни я, ни Альд, ни уж тем более сам умерец. Хрипло вскрикнув, он отскочил от камня, и только после этого Линс открыла глаза и поморщилась.

— Она… — от облегчения я не сразу нашла слова и запнулась.

— Проснулась, — продолжил подселенец вместо меня.

— Давно?

— Да.

— Но как?..

— Потом.

— Как самочувствие? — быстро спросил Альд, удивительным образом умудрившись сделать это в промежутке между воплями умерца.

— Жить буду, — настороженно ответила волшебница.

Ну да, если она давно проснулась, то услышала много чего интересного… И кому с ней потом объясняться? Естественно, мне. С другой стороны, мое милое соседство вряд ли оставалось бы тайной вечно. А когда рассказать правду — сейчас или потом — лично мне без разницы. Это Альд настаивал на сохранении тайны своего существования. И раз он сознательно пошел на это, то какой с меня спрос?

И пока я размышляла об этом, подселенец развернул мое тело навстречу уже почти домчавшимся к нам упырям. Первый прыгнул, второй, покрупнее, продолжил бежать. Куда делся третий — я не видела. Метварь же медленно ковылял в нашу сторону — почти скелетированный, он на ходу плел какие-то чары.

От первого Альд увернулся, второго опалила сгустком огня Линс. Третий внезапно обнаружился позади, но тут же получил упокаивающим заклинанием в морду и рухнул на месте.

— Приготовься, — прошелестел подселенец в моем разуме. — Мне нужна передышка.

— Вот ты вовремя…

Момент передачи управления я не ощутила, но факт этого осознала тут же — настолько острой боли во всех костях сразу я еще ни разу не чувствовала. Даже в бытность живой. Ну и как тут сосредоточиться-то? Разве что только отвлекать внимание в надежде, что всех желающих меня упокоить перебьет Линс. Хотя…

Отбросив в сторону снова прыгнувшего упыря потоком чистой энергии, я ринулась к его обожженному собрату. Тот топтался на месте, пытаясь то ли потушить пламя, то ли содрать лицо с костей черепа начисто. Быстро проговаривая про себя заклинание упокоения, я ткнула пальцем в бок ничего не подозревавшей нежити одновременно с последним мысленно произнесенным словом. Упырь упал, обмяк и затих. Раздавшийся за моей спиной вой сообщил мне, что Линс тоже не сидит без дела. Оглянувшись, я увидела, что упокаивать последнего упыря не придется — в этот раз пламя было каким-то особенно прожорливым, и нежить уже выгорела почти до костей.