Бастард чужого клана (СИ) - Веден (читаем полную версию книг бесплатно TXT, FB2) 📗
Остальные боролись дольше, но где-то секунд через десять еще три твари потеряли свою не-жизнь.
А вот с фальшивыми Ольвером, Шангом и Маркусом так не получилось.
То ли они были сильнее, то ли их души крепче держались за свои мертвые тела, но их дрожь стихла и у меня возникло ощущение, что потерянные было силы к ним возвращаются.
Нет, так не пойдет!
У меня промелькнуло воспоминание из тех дней, что я провел в храме Пресветлой Хеймы, и слова жреца, сказанные кому-то из прихожан: «Молитва, прочитанная трижды, имеет наибольшую силу».
Может и с молитвой «Бесформенному» богу это правило сработает?
Но произнести ее по второму кругу я не успел — фальшивый Ольвер вскинул руку и как-то по-особому прищелкнул пальцами. Я был морально готов к тому, что у меня опять отнимется голос, но ничего такого не произошло. Вместо того три оставшихся на ногах нелюдя кинулись в разные стороны и через мгновение уже исчезли в темноте.
Хм?
И что они теперь планировали?
Напасть на меня из засады, когда я менее всего буду этого ожидать?
Или же решили не рисковать упокоением и просто убраться подальше?
Бормоча себе под нос молитву «Бесформенному» — на случай, если они вернутся, — я приблизился к «дане Далии».
Магия тварей в их отсутствие перестала работать, и фальшивая Далия вблизи выглядела как неподвижная восковая кукла, по коже которой уже разбегались трещины, становясь все шире. Первыми отломились пальцы, потом осыпались волосы…
Я отвернулся. Хотя этот конструкт был не связан с настоящей принцессой, смотреть на то, как распадается человеческое тело, было неприятно.
Лишившиеся душ мертвецы все еще выглядели как люди — личины сидели крепко.
Я склонился над ближайшим телом, изучая. Интерес у меня был чисто практический — мне нужно было оружие. Конечно, обычный меч большой помощью не будет, но даже он лучше, чем ничего.
Мертвецы были вооружены стандартно — убив людей, они вместе с кожей забрали все, что на тех было.
Я снял с ближайшего тела меч вместе с ножнами, а потом заметил, что к поясу мертвеца пристегнут кнут. Не обычная конная плеть, а именно длинный широкий кнут, свернутый кольцами. Рукоять его была деревянной и покрытой многократно повторяющимися пиктограммами, расположенными, как мне показалось, безо всякого порядка.
Собственное оружие тварей, с которым они не пожелали расстаться, даже надев человеческую личину?
Я проверил остальные тела, и да, такой же кнут висел на поясе у каждого. Сняв ближайший, я примерился — чувство было такое, будто его сделали специально под мою руку. Прежде подобное сродство я ощущал только с демоническим топором.
Хм, а если ударить?
Короткий пронзительный звук, и лежащий в стороне камень распался на две ровные половины.
Я моргнул, потом подошел к камню и провел пальцем по поверхности раскола — та ощущалась гладкой, будто отполированной.
Если этот кнут с первого удара перешибает камень, то что он сделает с человеческим телом? И сколько же в нем демонической скверны, чтобы наносить удары такой силы?
Я торопливо перевел взгляд на кольцо с черным нихарном, но то выглядело целым и сидело на пальце спокойно.
Я прицепил кнут к своему поясу, потом, после краткого размышления, добавил к нему второй, на всякий случай. Еще раз оглядел мертвые тела, но больше ничего для себя полезного не увидел.
Итак, что получалось. Из двух десятков человек семеро погибли точно, остальные «потерялись», то есть сумели уйти от стражей Мертвого Города. Далия тоже спаслась и была сейчас то ли с этими «потерявшимися», то ли где-то сама по себе, продолжая поиски дочери. А еще здесь бродили костяные демоны со своими ручными санра и с похищенной ими малявкой.
Только бы вот знать, в какой стороне находились люди.
Я потушил костер, вновь огляделся, думая, куда идти, и в конце концов решил положиться на удачу.
Окрестности мало чем напоминали город — по крайней мере, человеческий город. Из построек я видел лишь редкие развалины башен, расположенные без какого-либо видимого порядка. Все остальное пространство покрывало жесткая трава, в которой то там, то здесь торчали камни, очевидно, некогда откатившиеся от разрушенных башен.
Когда в темноте мне чудилось движение, я повторял молитву «Бесформенному», для развлечения произнося ее на мотивы тех песен, которые слышал на фестивале в Броннине. Песни были достаточно фривольными, чтобы у любого порядочного жреца начался нервный тик, но, как я понял, мотив на смысл молитвы не влиял, поскольку после первых же слов темнота вновь становилась неподвижной.
Спустя где-то час то, что я принял за очередные развалины, пусть и необычно правильной формы, по мере моего приближения стало расти вширь и ввысь и оказалось зданием пирамидальной формы, высотой футов тридцать.
Я ведь уже видел что-то подобное…
После небольшого напряжения память выдала схематичный рисунок, попавшийся мне однажды на страницах «Демонологии».
Зиккурат.
В «Демонологии» вскользь упоминалось, что подобные зиккураты были во множестве построены на территории Темного Юга и служили там местом для жертвоприношений. В той же книге с гордостью сообщалось, что в империи подобных сооружений уже не осталось — все их разрушили служители Пресветлой Хеймы.
Разрушили, ну да…
Я еще раз окинул взглядом мрачное, но вполне целое строение, и начал обходить его по широкой дуге. Все, что так или иначе было связано с жертвоприношениями, не вызывало у меня желания близкого знакомства.
— … плохие, плохие! — донеслось до меня. Голос был звонкий и тонкий, детский.
Я замер. Малявка?
Звук исходил со стороны зиккурата, из-за его дальнего угла. После детского голоса послышался другой, мужской, но он говорил тихо и слов я не разобрал.
Взяв в руку доставшееся мне от мертвецов оружие, я осторожно двинулся в направлении голосов.
— Вы плохие! — вновь крикнул ребенок, потом до меня донесся вопль изумления и боли, исходящий явно от взрослого человека, и послышался быстрый топот маленьких ножек. А через мгновение из-за угла вылетела — я моргнул, но картина не изменилась — крохотная лисичка. Черная, с белыми лапами и белой мордочкой, сейчас чем-то измазанной.
Лисичка неслась вперед, в моем направлении. Прыжок, прыжок, еще один — а потом вместо животного вдруг оказался ребенок, взъерошенный, испуганный, перепачканный, которого я сразу узнал.
— Малявка!
Ребенок вздрогнул, только тут, кажется, заметил меня и припустил еще быстрее.
— Рейн! — она врезалась в меня с разбега и тут же обхватила мои ноги руками — выше просто не дотянулась. — Это правда ты?
— Правда я.
— Уф-ф, хорошо! — потом ее мордашка сморщилась в негодовании: — Я не малявка! Я большая!
Я что, забылся и назвал ее так вслух?
— Ты не малявка, ты большая девочка, — согласился я и моя рука уже привычно потянулась погладить ее по голове, когда меня неприятно кольнула мысль о местных стражах, способных принимать облик убитых ими людей. Могли ли они принять облик ребенка?
— А еще я сильная и смелая, — между тем с гордостью добавила малявка. — Я откусила нос плохому человеку!
Нос? Поэтому она была такой чумазой? То есть ее лицо покрывала не грязь, а кровь? Лунный свет смазывал цвета, да я прежде особо и не приглядывался. Но разве плоские молочные зубы маленького человека могли по-настоящему откусить толстый хрящ носа? Хотя нет, сперва на ее месте я увидел лисенка. Вот зубы лисенка, острые как у всякого хищника, могли.
Да, я видел на ее месте лисенка, как прежде несколько раз видел лис вместо других аль-Ифрит, а это сводило вероятность того, что она фальшивка, почти к нулю. С другой стороны, проверить это было очень просто.
— О Предвечный, Древнейший из Древних… — пробормотал я себе под нос.
— Что ты такое говоришь? — тут же потребовала малявка. — Я ни слова не понимаю!
— Это… песенка такая. Она помогает мне бороться с плохими людьми, — пояснил я.
