Далекие королевства - Банч Кристофер (книги без сокращений .TXT) 📗
Одна из двух женщин, обслуживающих Яноша, принесла ему такой же кувшин. Янош осушил его и бросил через плечо.
— Одно из величайших достоинств племени айфора — это его дочери. Несмотря на презрение к слабакам «болотистых земель», считалось большой удачей, если молодые девушки племени ненадолго становились куртизанками в городах. Они возвращались в племя нагруженные серебром, на которое покупалось богатое приданое из коз и лошадей, и они с большим почетом выходили замуж. И процветание их семейной жизни во многом зависело от успеха в выбранной ненадолго профессии. Такова судьба их женщин, если только в возрасте одного года предзнаменование не указывало стать ей главой племени или членом совета; в иных случаях женщин ждала обыкновенная судьба рожать детей и прислуживать в таборе мужчинам. Кстати, девушка, что рядом с тобой, — дочь человека, которого нам'и почтил честью принимать тебя в качестве гостя. И зовут ее Тепон.
Большинство ориссиан сочли бы женщин айфора глубоко безнравственными. Я же, то ли в силу глубинного напитка, то ли в силу того, что за стенами Ориссы можно было ожидать чего угодно, повернулся к девушке и улыбнулся ей. Она, осмелев, придвинулась ближе и чуть пошире распахнула халатик. Пахнуло розами и мускусом.
Тепон улыбнулась. Накрашенные губы, сладкое дыхание и остренькие зубки придавали ее облику нечто экзотическое. Я еще хлебнул глубинного напитка. Девушка заговорила со мной. Голос звучал мягко и мелодично. Я покачал головой. Я ничего не понимал.
— Она в восторге от цвета твоих волос. Он напоминает ей рассвет в пустыне, — перевел Янош.
Я пробормотал в ответ что-то несвязное. И тут только до меня дошел смысл всего происходящего.
— Янош, друг мой, а ведь айфора — тоже люди, не так ли?
— Разумеется.
— Тогда наше пребывание здесь в качестве гостей должно иметь свою цену. Вряд ли мы отделаемся цветом моих волос и твоим знанием их языка.
— Цена действительно есть, — начал было Янош, но тут поднялся какой-то мужчина и позвонил в искусно разукрашенный колокол. Зазвучала флейта, за ней другая, зазвенели цимбалы. Ритмично загрохотал огромный барабан. — А, — сказал Янош. — Теперь понял. Цена будет невысока.
Он поднялся, вытаскивая саблю из ножен. Одна из девушек при этом раздевала его, заинтересовавшись, что же у него под плащом. Он подбросил саблю в воздух и поймал за рукоять.
— Нет, — сказал он. — Мне нужна настоящая сабля, — и бросил этот клинок на землю. Он что-то громко выкрикнул на языке айфора и тут же поймал вылетевший из темноты громадный кривой ятаган. Янош начал его подбрасывать, на стали отражалось пламя костров, у меня в глазах зарябило. Поднялся нам'и и нараспев что-то забормотал. Не знаю, благодаря ли напитку, воображению ли, но я совершенно ясно понял историю, которую изображал своими движениями Янош, танцуя сначала медленно, а затем все быстрее. На нем теперь оставались только форменные панталоны. Это было сказание о великом воине, который, побежденный злыми духами и колдунами, был вынужден бежать в глубь пустыни, где нельзя было найти даже костей ишака. Там он бродил какое-то время. Там его пытались убить злые духи сухих солончаков — тут Янош изобразил несколько причудливых движений клинком, — но герой выиграл схватку с ними. Но, оставаясь в одиночестве, измученный, он был близок к смерти, и тут бог пустыни сжалился над ним. Рядом с Яношем задвигались две привечавшие его девушки, кожа которых, освещенная огнем, сияла, как шелк. Они игриво касались тела Яноша, извиваясь своими телами. Получив такую поддержку, он продолжил танец. Дух ветра накормил героя и понес его через пустынные пески к лагерю врагов. Внезапно Янош остался в танце один, сверкала сабля, словно сражаясь с невидимым недругом. И наконец воин восторжествовал, а враг мертвым пал у его ног. И все богатства соперника принадлежали теперь ему. Но воин отверг их. Он решил вернуться в пустыню. В объятия пустынного ветра.
Янош остановился, и стихло напевное бормотанье нам'и. И наступила тишина, в которой потрескивали лишь горящие ветви. Затем звякнули цимбалы, раз и другой. На лагерь налетел внезапный порыв ветра. Янош поклонился. Кому? Айфора? Ветру? Танцу? Я не понимал. К нему подошли две его женщины и взяли его за руки. И повели в шатер.
Моих губ опять коснулся кувшин. Я щедро отпил. И откинулся назад, привалившись к телу Тепон, и ее пальцы начали нежно ласкать меня. Мне показалось, наступил решающий момент для меня.
— Янош! — негромко окликнул я.
— Я слышу.
— Ты пойдешь со мной? К Далеким Королевствам?
Откуда-то послышался раскатистый смех.
— Ну конечно! Еще бы! А я уж думал, ты никогда и не спросишь.
А потом не осталось ничего, кроме Тепон, тишины, как по волшебству окружившей нас, нашего с нею одиночества, ее тела, отблесков костра неподалеку.
Проснулся я на рассвете. На мне из одежды был лишь плащ, обернутый вокруг пояса. Надо мной, склонившись в любопытстве, стоял козел. Я лежал на каменистой почве, солнце уже обжигало мою кожу. Голова Тепон покоилась на моем животе. Барабаны ночи колотились теперь в моей голове.
И я был полон решимости отправиться в Далекие Королевства.
Глава пятая
ВОСКРЕСИТЕЛИ
Моя сестра с грохотом ворвалась в тренировочный зал, расшнуровала кирасу и сбросила ее на пол.
— Если ты любишь меня, мой дорогой брат, — взмолилась Рали, — дай мне напиться, пока я не погибла от жажды.
Я поспешил к камину, где кипел приправленный специями пунш, снял щипцами кувшин и налил дымящегося ароматного напитка в бокал. Это был любимый напиток сестры. Она усмехнулась, когда я протягивал ей бокал.
— Какой заботливый брат, — сказала она. — И какой бескорыстный. Готов исполнить любой приказ сестры, не ожидая награды. — Она припала к напитку.
— Не дразни меня, Рали, — попросил я. — Я и так плохо сплю после нашего разговора на прошлой неделе.
— О, насчет того, как ты спишь, можешь мне не жаловаться, — со смехом сказала она. — Ты наверняка подливаешь своей подружке очередную порцию любовного напитка, и она всю ночь не дает тебе спать. — Сестра прошлась по залу, сбросила со своих длинных ног сандалии и устроилась на кушетке. — Разотри-ка мне ноги, — скомандовала она, — и три, пока не скажу — хватит.
Я бросился выполнять команду. Мне не терпелось узнать, на чьей же стороне сестра. Если она не за меня, то у меня мало шансов уговорить отца согласиться с предложенным Яношем планом отправиться на поиски Далеких Королевств. Если же она «за» и берет на себя задачу уговорить отца, то появляется надежда на то, что он благословит и финансирует мою первую самостоятельную экспедицию.
Рали вздохнула, пока я терпеливо массировал ее уставшие ноги, и выпила еще.
— Эта жизнь убьет меня, — сказала она. — Каждый день одно и то же. Каждое утро надо вскакивать и гонять на занятия моих женщин. До сумерек вожусь с бумагами, и только перед сном немного вина и жареного мяса в компании с Отарой. Сил едва хватает на то, чтобы ночью лишь немного поласкаться с Отарой. Она уже начинает оплакивать меня, как покойницу.
Отара не первый год была ее любовницей. Маленькая, заботливая женщина хрупкой красоты, она до безумия была влюблена в мою сестру, и если бы потребовалось, то отдала бы за нее и жизнь. Но не потому, что Рали была такой уж беззащитной. Сестра была высокой, мускулистой женщиной с узкими бедрами. Она была старше меня на десять лет и в боевом искусстве всегда меня превосходила. Стремительная в нападении, как волк, и гораздо более его опасная. Она с одинаковым мастерством владела саблей, дротиком и мощным роговым луком.
Но еще никто, даже по ошибке, не принимал ее за мужчину, а уж сама она и подавно не копировала мужское поведение. Обладая приятными формами и изящными движениями, она лишь в разговоре позволяла себе солдатскую простоту. Когда я был еще малышом и мне позволялось находиться в ее ванной, я помню, как был изумлен, увидев молочно-белую кожу там, куда не допускалось солнце. Там, где у меня потом выросли рыжие волосы, у нее они были бледно-желтыми. А глаза голубели цветом чистого моря.
