Зумана (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
И эта горячая ладонь в его руке… Шут не видел, но чувствовал, как солнечный поток энергии струится из пальцев Элеи в его тело, возвращая ему жизнь.
"Моя королева… Боги, как же ты прекрасна!.. Почему я понял это только сейчас?"
На подоконник с шелестом слетела птица, ударив крыльями о стекло. Шут вздрогнул и отвел глаза.
И сразу это наваждение — не иначе!.. — ослабло.
Впрочем, он уже понял, что пропал. Врать себе больше не было никакого смысла.
Шут глубоко вдохнул. Прикрыл веки на мгновение.
— Пат? — милая… она ничего не понимала. Пугалась. Ждала от него ответа.
— Все в порядке, Ваше Величество, — Шут сглотнул и, не решаясь больше смотреть Элее в лицо, уставился на подол ее платья. — Простите… Я… просто расчувствовался что-то, — он таки взметнул глаза на королеву и жалобно улыбнулся, будто извиняясь за свою слабость. — Простите, — и поднес ее ладонь к губам, бережно коснувшись ими тонких белых пальцев.
Элея покачала головой, она тоже не смотрела на него и, казалось, была растеряна. Ее взгляд блуждал в каких-то неведомых далях.
Когда королева ушла, Шут еще долго лежал, уткнувшись лицом в мягкий рукав, и вдыхал едва уловимый запах ее духов и чего-то еще, нежного и дарящего покой.
"Как же так? — думал он, слушая громкий стук своего сердца, которое все никак не желало успокоиться. — Столько лет я был рядом с ней. Столько лет терпел ее насмешки, думал, что она мила, красива, но… не более того. А на самом деле…" — он перебирал в уме все их встречи, разговоры, взгляды. И давние, и те, которые имели место после побега из Золотой. И чем больше Шут думал, тем больше убеждался, что все годы испытывал настоящее счастье, лишь когда она была рядом. Неосознанное, недозволенное счастье. Скрытое от него самого так глубоко, что со стороны и то было заметней…
Он никогда не признался бы себе в этом прежде.
Никогда. Нет! Нет…
Но предательство Руальда все перевернуло.
Король вычеркнул их из своей жизни — сначала Элею, а потом и Шута. Изменил судьбы некогда самых близких своих людей до неузнаваемости. Их характеры и взгляды на мир стали иными…
И в этом новом мире не было и половины прежних границ.
Шут перекатился на спину. Разметав руки в стороны, просто лежал и смотрел в потолок, глупо улыбаясь. Он не искал больше ответов на свои вопросы, потому что знал теперь, чего хочет.
И что должен.
"Я найду твоего сына, мой король. Найду и верну тебе. А потом вернусь сам. На Острова. И до конца жизни буду самым верным слугой этой женщины. Мне ведь не дозволено большее. В отличие от тебя. Ну и пусть. Зато я буду рядом с ней. Всегда…"
5
— О, Пат! Сколько же можно спать? — голос Ваэльи выдернул Шута из его странных видений. Сладко потянувшись, вновь ощутив нежное прикосновение новой рубашки, он улыбнулся и промолвил:
— А я и не заметил, как задремал, — пожалуй это было одно из тех немногих пробуждений, когда он не испытал смертельной тоски от возвращения в реальность. Шут сел, потирая глаза ладонью.
Ваэлья оглядела его придирчивым взглядом и довольно хмыкнула:
— Кажется, кому-то давно стоило навестить нашего бедного больного сиротку, потерявшего смысл жизни.
Шут смутился. Он открыл рот, чтобы возразить, но в последний момент понял, что ничего кроме глупостей сказать не сумеет и лишь пожал плечами, продолжая робко улыбаться.
— Вставай, дружок. Обед стынет, — Ваэлья похлопала его по ноге, укрытой одеялом и выплыла из комнаты такая довольная, точно повстречала по меньшей мере какого-нибудь небесного посланника.
Дважды звать не пришлось. Таким голодным Шут не был уже очень давно… с прошлой жизни.
В гостиной, залитой солнечным светом, вовсю суетилась Ваэльина кухарка. Эта женщина, прозываемая Микой, была ничем не примечательна не только на первый, но даже на двадцать первый взгляд — тихая, молчаливая, невысокого роста, непонятного возраста. Она носила неприметные платья, волосы убирала под скромный чепец и на глаза появлялась только, когда приходило время подавать еду. Но боги, что это была за еда! Всякий раз, смакуя очередной кусок Микиной стряпни, Шут неизменно осознавал, как мало значит внешняя оболочка… как много сокрыто внутри. Ваэлья умела разглядеть в людях жемчужины их талантов или просто характеров. Как умел это и капитан Дени, и мадам Сирень, шившая свои наряды не для тела, но для души.
Увидев Шута, Мика сокрушенно покачала головой и демонстративно подлила в одну из тарелок еще целый черпачок своей похлебки. Шут даже на миг не усомнился, что это именно его тарелка.
Впрочем, он не стал возмущаться — запах от миски исходил такой, что хотелось опустошить ее немедленно. Удивительно, но аппетит к нему, наконец, вернулся. Поэтому Шут показал кухарке язык и скользнул за стол, усевшись напротив Ваэльи, которая уже расправила на коленях широкую салфетку и всем своим видом демонстрировала, что ждет только Шута.
Точно такая же салфетка лежала рядом с его тарелкой, но Шут на нее внимания не обратил, за что и поплатился немедленно.
— Пат! Ты под деревом вырос? Столько лет при дворе, а хорошим манерам так и не обучился! — наставница смотрела на него сердито, но в глубине ее глаз светились смешинки. — Я понимаю, что жизнь в лесу пришлась тебе по душе, вот только в моем доме изволь вести себя как подобает человеку твоего положения, — она кивнула на салфетку. — Возьми, пока не уделался. Знаю я вас, мальчишек… даже нарядную одежду ничего не стоит обляпать жирным соусом. А матушка Кера должна потом отстирывать!
Шут почел за лучшее смолчать и послушно завязать салфетку себе на шею. Новая рубашка действительно стоила того, чтобы ее поберечь.
— Я исправлюсь, — сказал он голосом примерного маленького баронета и отправил в рот полную ложку супа. На несколько минут, пока не опустела тарелка, Шут забыл обо всем. Только вычерпав похлебку до дна, вспомнил про Ваэлью и решил, что теперь можно и беседы беседовать. Оторвав взгляд от миски, он увидел на лице наставницы ту самую женскую улыбку, которая означала нечто вроде "ну вот, я все-таки добилась своего!". К чему эта улыбка относилась, Шут не понял, а спрашивать не рискнул. Просто улыбнулся в ответ и задал совсем другой вопрос:
— Матушка, а что там путешествие, которое затеяла Элея? Она говорила, будто из-за меня… Но теперь ведь нет нужды плыть так далеко, верно? Да еще и в эти шторма. Скверное время для морских походов, — Шут был искренне уверен, что и королева считает точно так же. Не говоря уже о ее отце…
— Да, Патрик, — Ваэлья кивнула, — нужды нет. Но отменять что-либо теперь поздно. Как ты понимаешь, существует официальная причина путешествия на Материк. И официально принятые советом решения относительно этого вопроса. На скаку с коня не слазят. Плавание состоится… Просто его начало было отложено из-за недомогания нашей дорогой наследницы. Она ведь умудрилась всех убедить, что ее присутствие среди послов совершенно необходимо.
— О… — растерянно произнес Шут. — Значит, скоро она покинет Острова?
Радость истаяла мгновенно, как дым от свечи, которую внезапно задул ветер.
— Боюсь, что так, — ведунья смерила его обеспокоенным взглядом, почуяв неладное. Да и было бы чего там чуять… Шут даже не пытался справиться с выражением отчаяния на лице.
— Ведь это надолго… — он развязал салфетку, положил ее на стол перед собой, пытаясь вникнуть в суть замысловатого узора из темно-синих завитков. Пытаясь не думать о том, что очень скоро боги лишат его единственной радости в этой клятой жизни…
— Патрик… Ну ты чего опять? — Ваэлья встала из-за стола и, обогнув его, подошла к Шуту. Встала за стулом и тихонько опустила его голову себе на грудь, прижала прохладные пальцы к вискам. — Тонкий совсем стал… Хрупкая ты душа…
Шут замер, растворяясь в живительном потоке энергии, окутавшем его. Почти мгновенно разум очистился от всякой суеты, стало спокойно, и захотелось просто молчать до бесконечности. Чтобы ни одна мысль не нарушила целительную тишину.
