Пересмешник - Пехов Алексей Юрьевич (книги онлайн полные версии TXT) 📗

— Чем он стреляет?

— Любой боезапас- Мой друг просто сиял. — В том числе и последние разработки тропаелл. Разумные опалы, например.

Я удивленно поднял бровь, но Талер сразу скорчил загадочную физиономию. Было понятно, что это тайна и пока он не готов о ней рассказать.

Иногда я поглядывал по сторонам, гадая, успеем ли мы добраться до дома Катарины к положенному сроку. Она вместе с мужем жила на самом востоке Кайлин-ката — района, находящегося севернее Золотых полей.

Когда мы миновали мост Праведности, соединяющий Олл и Кайлин-кат, уже стемнело. В отличие от других районов Рапгара на востоке города следили за освещением, и на улицах здесь горели электрические фонари. Разумеется, они стояли не так часто, как в Небесах или Золотых полях, но достаточно для того, чтобы лошадь не продвигалась на ощупь.

Талер закончил хвастать, забрал у меня пистолет, спрятал его в карман плаща, и мы разговорились о Ночном Мяснике, строя предположения, кто это может быть и когда наконец господа из Скваген-жольца смогут хоть что-то сделать для его поимки.

— Быстрее! — обратился мой приятель к извозчику. Ползли мы действительно излишне медленно.

— Запрещено, господин. Нельзя, — виновато ответил тот.

— С каких это пор?! — вскинулся Талер.

— Со вчерашнего дня, господин. Городской совет издал закон. В темное время суток теперь положено ехать медленно, чтобы патрули жандармов могли рассмотреть пассажиров.

— Не поможет, — сказал мне Талер. — Если они думают, что Мясник перемещается на колясках, то как они смогут узнать его? Он что, в крови с головы до ног или носит у всех на виду топор?

Я лишь пожал плечами. Ни одного патруля за всю дорогу мы так и не встретили.

Коляска катила по прямой улице, проходящей с запада на восток через весь остров Рыбы. Кайлин-кат состоит из конгломератов маленьких кварталов, находящихся отдельно друг от друга и разделенных большими дубовыми рощами и прекрасными лугами, все еще сохранившимися в нашем заросшем домами, заводами и грязью городе. По своей престижности Кайлин-кат гораздо выше, чем Олл, но недотягивает до Золотых полей, а тем более Небес. Основной процент живущих в этой части города — хорошо обеспеченные Иные: ка-га, богатые семьи мяурров, ранее служивших в армии и гвардии, и, разумеется, пикли. Именно в недрах Кайлин-ката спрятаны машины, с помощью которых пикли даруют Рапгару электричество.

Здесь же находится Раковина — завитое спиралью перламутровое здание, и днем и ночью освещенное тысячью фонарей. Оно второе по яркости в Рапгаре и уступает лишь княжескому дворцу. Несколько минут назад мы как раз проехали мимо Раковины. На улице не было ни души, пикли всегда рано ложатся спать и встают чуть свет.

Дорога тоже была пуста, последний экипаж мы встретили минут десять назад.

— Не люблю здесь бывать, — проворчал Талер, поднимая воротник плаща.

Район с домами пикли, так похожими на морские раковины, остался позади. Началась парковая зона, за которой располагался восточный Кайлин-кат, где жили преимущественно люди, которым не по карману купить виллу в Золотых полях, но которые побогаче и повлиятельнее всех остальных.

В рощах на электричестве экономили, несмотря на то что местечко было не из дешевых. Фонарей здесь имелось раз-два и обчелся. Светили они тускло, и стоило миновать ближайший, следующий казался маленькой искоркой — до него следовало ехать футов шестьсот. Так что в ночном осеннем мраке лошади ползли еще медленнее, и, если бы не два масляных фонаря на коляске, экипаж, боюсь, и вовсе бы остановился.

— Старина. Быстрее. Заплачу двойную цену, — сказал я извозчику.

Тот вздохнул, повозился, посмотрел по сторонам, явно ожидая, что в ближайших кустах прячется патруль синих мундиров, и неохотно чмокнул губами, подгоняя лошадей.

— Мы не успеем даже к перемене вторых блюд, — пробубнил Стэфан.

Анхель сохраняла полное спокойствие. Судя по идущим от нее ощущениям — она спала. Я ответил трости, Талер вопросительно посмотрел на меня, сообразил, что я разговариваю с амнисом, и нахохлился. Он тоже понимал, что мы крайне неприлично опаздываем. И нам будет очень неудобно перед Катариной.

Я задумался всего на несколько мгновений и пропустил момент, когда ситуация на улице изменилась.

— Что это за дрянь?! — с отвращением спросил Талер, вжимаясь в спинку сиденья.

Он на дух не переносил насекомых, а сейчас перед нами вилось целое облако из этих созданий.

— Светлячки, — пожал я плечами, наблюдая за суетящимися светящимися жучками.

И тут же нахмурился:

— Постой… откуда они взялись осенью?

— Вот и я не знаю. Стэфан напряженно сказал:

— Они созданы с помощью магии.

Спросить «кому это понадобилось?» и «для чего?» я не успел, так как ответ пришел почти мгновенно. Серебристый росчерк прилетел издали, разрезал ночь и врезался в извозчика, который тут же мешком повалился на землю.

Лошади испуганно остановились, а мы с Талером, не сговариваясь, выпрыгнули из коляски и спрятались за деревьями по разные стороны дороги.

— Однако на грабеж это не слишком похоже. — Стэфан на удивление был спокоен.

Анхель тоже собралась и готовилась к действиям. Что же — если стрелявшему хватит ума пойти врукопашную, у нее появится шанс повоевать. Я, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, посмотрел на труп возницы и выглянул из-за ствола. Почти сразу же рядом с лицом в древесную кору ударила пуля, и я отшатнулся назад.

— Спаси Всеединый! — Весь налет спокойствия мигом слетел с моей трости. — Ты что, сдурел, голову высовывать?!

Препираться с ним не было ни времени, ни желания. Облако светляков дрогнуло и разделилось на две части. Одна поползла туда, где спрятался Талер, другая повисла у меня над головой, источая зеленоватый свет и прогоняя скрывающую меня темень.

Я скрипнул зубами:

— Талер! — тихо позвал я.

— Ну? — с придыханием ответил он.

— Сейчас буду у тебя. Не стреляй. Я в Облике.

— Угу.

Я принял Облик и быстро перебежал дорогу. Талер, держащий в каждой руке по револьверу, барабаны которых мерцали рубиновым, подвинулся, освобождая мне место:

— Оказывается, твоя невидимость годится хоть для чего-то, кроме студенческих шалостей.

Кривая усмешка пробежала по худому лицу моего друга. Доставшийся мне Облик — это его отсутствие. Ровно шесть секунд полной невидимости. Ужасно мало, на первый взгляд, но иногда этого бывает достаточно. Особенно в драке, когда даже самая малость может склонить чашу весов в твою пользу. Так уже бывало, и не раз.

— Они нас подсвечивают. — У Талера было большое желание расстрелять барабаны в насекомых.

— Но их можно обмануть. Как и стрелка.

Тот не заметил смены моей позиции, а волшебные светлячки так и вовсе впали в ступор, не понимая, куда я исчез, и остались висеть над пустым местом.

— Их двое, — возразил Талер. — Или же он один, но все время перемещается. Дерьмо скангеров! Где эти жандармы, когда они так нужны?!

Я думал об испачканных осенней грязью туфлях, одновременно размышляя, как быть дальше.

— Эй! Лучэр! — донесся едва слышный крик. — Скажи нам, где девчонка, и мы от тебя отстанем! Или же в следующую нашу встречу пуля найдет твою голову! Подумай над этим!

— О-о-о! — протянул Талер. — Так это какие-то твои знакомые?

Не дожидаясь ответа, он отважно высунулся из-за дерева и трижды выстрелил. Дубовая роща и дорога озарились рубиновыми вспышками, а ответная пуля пробила его вельветовую шляпу, сбив ее с головы.

— Один готов, — по-собачьи ухмыляясь, сказал Талер, с сожалением ощупывая поднятую шляпу.

Эта была его любимой.

— Ты уверен? Ведь стрелял практически вслепую, — удивился я, успокаивая рвущуюся в бой Анхель и не слушая верещаний Стэфана о «разумной осторожности».

— А то! — Он был очень доволен собой. — Вторая пуля во что-то попала. И это было явно не дерево.

Я помню, что слух у него такой же, как у мяурров и завью. Порой мне кажется, что Талер способен в грохоте фабричных станков различить звук мушиных крылышек.