Отступник - Сальваторе Роберт Энтони (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Интересно, сколько ещё можно разгадывать эту шараду, сохраняя присутствие духа? Мазой, его единственный друг (если, конечно, Мазоя можно назвать другом), прошел уже больше половины курса в Магике. Что будет делать Альтон, когда Мазой закончит учебу и возвратится в Дом Ган'етт?
– Вероятно, я буду тянуть лямку ещё несколько столетий, – вслух сказал он, – только для того, чтобы быть убитым отчаявшимся студентом, как я…. как Мазой убил Безликого. Может, этот студент обезобразит себя и займет мое место?
Альтон не сдержал иронического смеха, вырвавшегося из его безгубого рта при мысли о вечном «Безликом учителе» Магика. В какой момент у матери-хозяйки Академии возникнут подозрения? Через тысячу лет? Через десять тысяч? Или Безликий переживёт сам Мензоберранзан? Альтон подумал, что жизнь учителя была не таким уж плохим жребием. Не один Дроу многое отдал бы за такую честь.
Альтон опустил голову на согнутый локоть и прогнал прочь нелепые мысли.
Ведь он не был настоящим учителем, и присвоенное положение не принесло ему удовлетворения. Может быть, Мазою следовало пристрелить его в тот день, шестнадцать лет тому назад, когда Альтон завяз в паутине Безликого?
Отчаяние Альтона возросло, когда он подумал о своем возрасте. Ему только что исполнилось семьдесят, и по меркам Дроу он был еще совсем молод. Мысль о том, что он прожил только десятую часть жизни, не успокаивала сегодня Альтона Де Вира.
– Сколько я продержусь? – спросил он себя. – Сколько ещё времени пройдет, пока безумие моего существования не поглотит меня? – Альтон оглянулся на город.
– Лучше бы Безликий убил меня, – прошептал он. – Ибо теперь я Альтон из Дома, О Котором Даже Не Помнят.
Мазой дал ему такое прозвище в первый день после падения Дома Де Вир, но в тот момент, когда его жизнь висела на конце стрелы самострела, Альтон не понял смысла этого титула. Мензоберранзан был не чем иным, как собранием отдельных Домов. Бродяга-простолюдин мог пристать к какому-нибудь из них и назвать его своим домом, но бродягу-аристократа не примет ни один Дом в городе. У него остался Магик – и больше ничего…. до тех пор, пока его истинное имя наконец не узнают. Каким наказаниям он подвергнется тогда за убийство учителя? Мазой может совершить преступление, но у него есть Дом, который защитит его. Альтон же был аристократом-бродягой.
Он оперся на локти и стал смотреть на поднимающийся свет Нарбондели. По мере того как минуты складывались в часы, отчаяние Альтона и его жалость к себе претерпевали изменение. Он обратил своё внимание на отдельные дома Дроу, а не на их скопление, объединенное в город. Интересно, какие мрачные тайны скрывал каждый из них? И один дом скрывал секрет, который Альтон хотел узнать больше всего. Один дом был виновником уничтожения Дома Де Вир.
Забылась ночная неудача с Матерью Джинафе и Йоклол, забылись стенания по поводу ранней смерти. Шестнадцать лет – не такой уж большой срок. У него впереди ещё не меньше семисот лет жизни. Если надо, Альтон готов был потратить каждую минуту этих долгих лет на поиски проклятого Дома. – Возмездие, – громко прорычал он. Его вела вперед и заставляла жить, дышать лишь жажда мести. И он напомнил себе, что ему предстоит отомстить.
Глава 8
Кровное родство
Зак наступал, нанося серию ударов по нижней половине тела. Дзирт старался уклониться и сохранить устойчивое положение, но за каждым его движением следовал новый яростный выпад, и ему приходилось ограничиться глухой защитой.
Получалось так, что к Заку чаще были обращены эфесы, а не лезвия сабель Дзирта.
Низко присев, Зак попытался прорвать защиту. Ловким движением Дзирт скрестил свои кривые сабли, но тут же вынужден был выбросить их вперед, чтобы отбить не менее искусный выпад оружейника. Дзирт понял, что пойман в ловушку, и приготовился к новой атаке, – и тут Зак, перенеся всю тяжесть тела на отставленную назад ногу, внезапно нырнул вперед, нацелив острия обоих своих мечей в пояс противника.
Выругавшись про себя, Дзирт опустил сабли, скрестив концы буквой «V», чтобы таким образом отразить выпад учителя. Однако, перехватив оружие Зака, он почему-то замешкался и отскочил в сторону, получив при этом весьма болезненный удар по внутренней части бедра. В раздражении он бросил обе сабли на пол.
Зак тоже отпрыгнул назад. Учитель опустил мечи, на лице его было написано искреннее огорчение.
– Ты не должен был пропускать этот удар! – резко сказал он. Дзирт ответил:
– Отражение удара было неверной тактикой. В ожидании дальнейших объяснений Зак оперся на один из мечей. В прежние времена ему случалось ранить, а то и убить ученика за столь вызывающее поведение.
– Можно было, конечно, отбить твой выпад, но что бы это дало? – продолжал Дзирт. – При выполнении этого приема концы сабель оказались бы слишком низко, чтобы я мог напасть, и ты просто отступил бы назад!
– Но ты должен был отразить удар!
– И тут же получить новый? – возразил юноша. – Единственная выгода, которую дает отражение удара перекрестием вниз, это устойчивая позиция.
– Да, – согласился Зак, не вполне понимая, почему это не устраивает его ученика.
– Но вспомни свои собственные наставления! Ты всегда говоришь: «Каждое движение должно приносить преимущество», а подобное парирование удара не принесло бы его!
– Ты привел только начало моего наставления, – проворчал Зак, начиная сердиться. – Уж если ты его вспомнил, то скажи и вторую часть! Я говорил:
«Каждое движение должно приносить преимущество или, по крайней мере, не ухудшать положение». Перекрещивая оружие, ты отражаешь двойной удар снизу. Твой противник, применив или даже только попытавшись применить такой смелый наступательный прием, получает явное преимущество. Поэтому для тебя самое главное в такой ситуации – сохранить положение.
– Это неверная тактика, – упрямо повторил Дзирт.
– Подними своё оружие, – зарычал Зак, грозно двинувшись вперед.
Его ученик заколебался, и Зак выставил мечи вперед.
Быстро наклонившись, Дзирт схватил с пола сабли и выпрямился, готовый отразить удар, не зная, урок ли это или настоящая атака.
Оружейник яростно наседал, нанося удар за ударом и гоняя ученика по кругу.
Успешно защищаясь, Дзирт начал отмечать уже знакомую манеру: удары Зака шли снизу, что вынуждало отражать их, держа сабли эфесами вверх.
Юноша понял: Зак хочет доказать свою правоту не словами, а действиями.
Видя разъяренное лицо оружейника, он не знал, насколько далеко тот может зайти.
Если утверждение Зака окажется справедливым, означает ли это, что Дзирт получит очередной удар в бедро? Или, может быть, в сердце?
Удары сыпались сверху и снизу; Дзирт напрягся и выпрямился.
– Двойной снизу! – закричал Зак и послал мечи вперед.
Дзирт был готов к этому. Отбив удар скрещенным клинками вниз оружием, он самодовольно; улыбнулся, услышав звон, когда его сабли встретились с мечами нападающего. Дальше он стал работать только одной саблей, решив, что сможет отразить ею оба меча Зака. Освободив тем самым вторую руку, он попытался нанести ответный удар.
Как только Дзирт отвел в сторону руку, Зак разгадал его хитрость: именно такой уловки он и ожидал от ученика. Он опустил на пол острие меча, который был ближе к рукояти единственного прикрывающего клинка Дзирта, и тот, пытаясь удержать сопротивление по всей длине блокирующей сабли, потерял равновесие. Ему удалось не упасть, хотя он уже коснулся каменного пола костяшками пальцев. Ещё не веря, что Зак смог избежать ловушки, Дзирт попытался завершить свою блистательную контратаку. Чтобы вновь обрести равновесие, он сделал короткий шаг вперед.
Оружейник поднырнул прямо под замах сабли Дзирта и, повернувшись волчком, ударил его пяткой сапога сзади под колено. Не успев понять, что произошло, юноша плашмя растянулся на полу.
Зак резко остановился. Прежде чем Дзирт начал осознавать смысл его ошеломляющего маневра, оружейник уже стоял над ним, уперев острие меча ему в горло, так что выступила капелька крови.
