Дочь Империи - Вурц Дженни (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Солнце медленно приближалось к зениту. Над оставшейся позади долиной мерцало знойное марево. Длиннохвостые чешуйчатые кетсо разбегались и прятались, когда караван громыхал, приближаясь к скалам, где они гнездились. Передний фургон, а затем и паланкин приблизились к гребню холмистой гряды. По сигналу Кейока все остановились. Носильщики опустили паланкин на землю в тени скалы, молча вознося благодарственные молитвы, но погонщики и воины под бдительным оком военачальника сохраняли положенный строй.
Впереди находилось узкое и глубокое ущелье, рассекавшее восточные склоны гор Кайамака. Дорога, которая вела вниз, не была ровной: повороты и пологие подъемы на ней чередовались с крутыми спусками; затем она становилась более гладкой и поднималась на противоположный склон ущелья. Внизу был виден родник, дававший начало небольшому горному ручейку.
Подойдя к паланкину и поклонившись Маре, Кейок протянул руку в сторону лощины на склоне ущелья, где не росли деревья, а земля была явно утоптана:
- Госпожа, следопыты, которых мы посылали в разведку после набега, обнаружили в этом месте теплую золу и остатки туш. Они проследили весь путь похитителей и нашли место стоянки, но сами бандиты успели скрыться. Несомненно, они все время кочуют с места на место.
Мара оглядела ущелье, прикрыв глаза ладонью от солнца. Она была одета в богатый наряд с узорной вышивкой на манжетах и с поясом, сплетенным из ярких перьев редких птиц. Шелковый шарф скрывал кровоподтеки на шее, а на запястьях звенели тончайшие нефритовые браслеты, отполированные мастерами из народа чо-джайнов - разумных существ, по виду напоминающих гигантских муравьев. И хотя ее одежда была легкомысленной и подходящей скорее для какой-нибудь избалованной девочки, Мара выглядела серьезной и собранной, когда спросила:
- Ты ожидаешь нападения?
- Не знаю. - Кепок снова обвел ущелье пристальным взглядом, словно надеясь различить спрятавшихся разбойников. - Но мы должны быть готовы к любому повороту судьбы. Все время нужно помнить, что враги, возможно, наблюдают за каждым нашим движением.
- Правильно, - сказала Мара. - Пусть водовоз откупорит бочонок с водой. Солдаты и носильщики могут промочить горло на ходу. А когда доберемся до родника, сделаем вид, будто останавливаемся для того, чтобы напиться. Тогда мы будем казаться более уязвимыми, чем на самом деле.
Кейок отсалютовал властительнице:
- Как прикажешь, госпожа. А я подожду здесь тех, кто идет за нами. Начальника каравана будет изображать Папевайо. - В его обычно бесстрастных глазах засветилась забота, и он тихо добавил: - Будь осторожна, госпожа. Ты очень рискуешь.
Мара спокойно выдержала его взгляд:
- Не больше, чем рисковал отец. А я его дочь.
Ответом ей была одна из его редких и быстрых улыбок. Без суеты, без липшей торопливости он отдал необходимые распоряжения. И вот уже юркий водонос, позвякивая флягами, которыми был увешан, протискивался сквозь ряды солдат, предоставляя каждому возможность утолить жажду, причем делал это с таким проворством, которое достигалось лишь долгими годами походной жизни. Потом Папевайо по сигналу Кейока дал команду трогаться с места. Закричали погонщики, заскрипели колеса и тучи пыли поднялись над дорогой. Фургоны двинулись к перевалу, миновали его и начади утомительный спуск в ущелье. Только очень опытный разведчик сумел бы заметить, что в отряде, покинувшем место привала, стадо одним солдатом меньше, чем до остановки.
Мара держалась с безмятежной величавостью, но ее маленький расписной веер трепетал в тонких нервных пальцах. Каждый раз, когда кто-нибудь из носильщиков перехватывал поудобнее шест, чтобы можно было на ходу отхлебнуть воды из фляжки водоноса, Мара едва заметно вздрагивала.
Наконец она закрыла глаза и мысленно помолилась Лашиме, чтобы та не оставляла ее своей милостью.
Дорога за перевалом была неровной и каменистой. Людям и животным приходилось ступать крайне осторожно, все время глядя под ноги. То и дело кто-то оступался на неустойчивой глыбе; мелкие камешки выскакивали из-под сандалий и с шумом катились по склону. Рабы с трудом одолевали неудобный спуск, и Мара поймала себя на том, что невольно задерживает дыхание от напряжения. Она прикусила губу и запретила себе оглядываться назад и вообще проявлять какие бы то ни было признаки тревоги: со стороны должно было казаться, что ее караван совершает самое обыденное путешествие. Хотя Кейок не стал упоминать об этом, она знала, что следующие за ними солдаты Акомы не могли пройти той же дорогой и остаться незамеченными: им придется сделать крюк и добраться сюда под прикрытием леса. Пока они не займут позицию чуть позади передового отряда, караван Мары остается столь же беззащитным, как джайга на птичьем дворе, когда к ней приближается повар с мясницким ножом.
На дне ущелья лесная чаща казалась еще более плотной. Влажную почву устилали черные мхи, буйно разросшиеся между толстыми мохнатыми стволами пайн. Рабы-носильщики вздохнули с облегчением, войдя в прохладу леса. Но лесной воздух, насыщенный ароматами смолы и цветов, показался Маре душным и безжизненным после переменчивых ветров вершин. Или, может статься, просто ожидание опасности делает тишину такой угнетающей? Щелчок, с которым открылся ее веер, заставил нескольких воинов круто обернуться.
Камни и скалы здесь обросли лишайником, и их облеплял слой гниющей листвы. Шаги людей, стук копыт, скрип колес - все звучало глуше, чем на перевале. Этот лес не возвращал ничего.
Папевайо зорко всматривался вперед, не забывая окинуть взглядом местность по обе стороны дороги. Его рука лежала на мече, ни на миг не отрываясь от рукояти, которая была по-особому обмотана полосками кожи. Наблюдая за ним, Мара думала о своем отце, который
встретил свой смертный час, понимая, что его предали союзники. Она пыталась представить себе, что же стало с отцовским мечом - подлинным произведением искусства, с резной рукоятью и узором из драгоценных камней на ножнах. На верхнем закруглении рукояти, покрытом тонкой эмалью, было нанесено геральдическое изображение шетры; чтобы изготовить клинок по методу джессами, пришлось использовать шкуры трех сотен нидр. Каждую шкуру выскабливали так, чтобы она была не толще бумажного листа, и нарезали полосами, которые затем укладывались слоями. Искусство наложения слоев требовало величайшего мастерства и терпения - ведь даже самый крошечный пузырек воздуха, размером с кончик иглы, свел бы на нет все затраченные усилия. Но если эту работу удавалось довести до конца, то в результате получался джессамин, твердый, как металл. Мечи из джессамина по остроте уступали только легендарным стальным мечам древности. Как знать, может быть, этот меч носит теперь как трофей какой-нибудь варварский полководец... Он, конечно, должен быть человеком чести... если среди варваров бывают такие. Мара постаралась отогнать неприятные мысли. Но полумрак лесистого ущелья и гнетущая тишина могли кого угодно вогнать в уныние. Мара так стиснула руки, что это грозило сломать ее легкий деревянный веер.
- С твоего разрешения, госпожа, я хотел бы позволить людям отдохнуть и наполнить фляги, - обратился к ней Папевайо. Мара вздрогнула, кивнула и откинула со лба влажные волосы. Караван беспрепятственно добрался до родника, и массивные колеса фургонов остановились; воины заняли оборонительную позицию, а пешие рабы и некоторые из погонщиков поспешили к ним со смоченными в воде тряпицами, тайзовыми .лепешками и сушеными фруктами. Другие занялись нидрами. Носильщики, шумно вздохнув, опустили на землю паланкин и терпеливо ждали, пока настанет их черед ополоснуть лица в родниковой воде.
Обойдя строй воинов, Папевайо вернулся к паланкину и опустился на колени:
- Не угодно ли госпоже выйти из паланкина и немного пройтись?
Мара протянула ему руку, край длинного широкого рукава почти касался земли. Непривычная тяжесть спрятанного в нем кинжала оттягивала кисть. В детстве она занималась борьбой с Ланокотой, вопреки крайнему неудовольствию Накойи, но оружие никогда ее не привлекало. Кейок настоял на том, чтобы нож был при ней, но этот кинжал был рассчитан на более крупную ладонь, и, хотя его наспех попытались подогнать для Мары, держать рукоять все равно было неудобно. Внезапно растеряв немалую долю уверенности, измученная жарой, Мара приняла предложенную помощь Папевайо и выбралась из паланкина.
