Маг без магии - Казаков Дмитрий Львович (читать книги онлайн без TXT) 📗
Сейчас он сидел на поваленном стволе в тени деревьев и волновался как никогда в жизни. Ощущение было новым – когда-то отпрыск рода фон Триз переживал исключительно за себя, потом разучился волноваться вообще, а сегодня он беспокоился за чужой успех.
Его ученице предстоял первый самостоятельный ритуал. Простой, но очень красивый. Тот, который юный Харальд провел в одной из заброшенных комнат родового замка.
Над лесом царила полная тишина, даже ветер не осмеливался шуметь, и ночные звери молчали, словно понимая, что сейчас не время подавать голос.
В самом центре поляны, освещенная светом нескольких специально разожженных костров, видна была фигура Йофрид. Девушка наносила последние детали на магический чертеж.
Рядом с ним дымились две самодельных курильницы с Благовонием Мудрости. Сильный аромат, забивающий запахи ночного леса, заставлял сердце учащенно биться. В нем причудливо смешивались запахи корицы, лаванды и сандала.
Пройдя еще раз по кругу, Йофрид встала в его центр, лицом к востоку. Видно было, как румянец пылает на ее щеках. Глаза девушки решительно блестели, а губы были плотно сжаты.
В волнении Харальд закрыл глаза, вспоминая структуру рисунка: круг разделен на четыре части, северную, восточную, южную и западную. В каждой горит (слава безветрию!) свеча особого цвета, на севере – синяя, на востоке – желтая, на юге – алая и на западе – зеленая. Кроме свечей четверти украшены буквами Истинного Алфавита, каждая своей. Именно они послужат основой ритуала.
Сердце Йофрид стучало, словно молоток, тьма за пределом круга света, образуемого кострами, казалась живой и страшной. Где-то там был наставник, и мысль о нем придала девушке уверенности.
Она глубоко вздохнула, подняла руки и заговорила. Когда на притихший лес упали первые такты заклинания, Йофрид вдруг поняла, что больше не боится. Сердце наполнилось твердостью, а голос перестал дрожать.
Она обращалась к силам, что неизмеримо древнее человека. Слепые, необоримо могучие, существуют они с начала мира. Она молила стихии, заклинала Огонь, Воздух, Воду и Землю показать себя здесь, на поляне посреди дикого леса, в чистом, непостижимом для обычного человека виде.
Она говорила спокойно и размеренно, замечая, что произносит не совсем те слова, что старательно заучивала в последние дни. Странный ритм появился в ее речи, похожий на колебание язычков огня, на шум воды, на…
Порыв ветра ударил в лицо. В восточной четверти, затушив свечу, вращался, вибрируя от собственной мощи, столб смерча. Крутился почти бесшумно, серо-белой толстой змеей, но земля вздрагивала, и расходилась в стороны сила, сухая и холодная.
Не успела Йофрид как следует его разглядеть, как столб исчез, пропал с громким шипением. Вместе с ним с земли исчезла и буква, а огарок потерял цвет, став грязно-серым, словно обычная свеча.
Девушка поспешно повернулась к югу. Ритуал нельзя прерывать, а то вырвавшиеся из-под контроля силы уничтожат малоопытную заклинательницу, а заодно и лес на несколько верст вокруг.
Руки дрожали от напряжения, аромат лаванды назойливо проникал в ноздри, но вторая стихия не заставила себя ждать. Прямо из земли, из буквы Феарн, ударил столб светло-желтого пламени. Жар вынудил Йофрид зажмуриться, но лишь на миг.
Когда пламя погасло, слизнув последним алым языком свой символ, девушка, превозмогая накатившую слабость, повернулась лицом к закату. Глубоко вздохнула и заговорила вновь.
Падали слова, словно черные рыхлые комья в пасть могилы, и, повинуясь им, рос серый каменный столб, сложенный из плоских и гладких, словно шляпки грибов, камней.
Он почти достал до вершин деревьев и замер, грозя рухнуть, погрести под собой жалкого смертного, осмелившегося вызвать такую мощь. Камни грозно рокотали, почти рычали.
С глухим гулом накренился каменный столб и исчез, рухнул сам в себя, не оставив и следа.
От усталости тряслись руки. Йофрид чувствовала себя дряхлой старухой, взявшейся в одиночку корчевать дуб. Ноги подкашивались, горло немилосердно саднило, а запах лаванды вызывал тошноту.
Со стоном, ощущая, как скрипят суставы, она развернулась на север. Почти не слыша себя, начала читать последнюю часть заклинания, призыв Воды. Едва не плача от усталости, она шептала, но даже слабый голос порождал эхо. Казалось, некто могучий повторяет слова за спиной.
В лицо повеяло свежестью. Сквозь пелену пота и слез Йофрид увидела искрящийся водопад, рушащийся из пустоты и исчезающий в траве. Вода падала почти бесшумно, слышался лишь легкий плеск. По темно-синей глади стремительными рыбками скользили серебристые искры. Поверхность водопада колебалась, словно ткань под ветром.
Поток истончился и исчез в один миг. Вслед за ним вспыхнул белизной и пропал магический круг.
Харальд наблюдал, как ученица переходит от одной части круга к другой, читает заклинания, смотрит ошеломленным взглядом туда, где он видел лишь пустоту, и в душе его возникали противоречивые чувства. Гордость – ведь благодаря его наставничеству девушка уверенно осваивает магию, и горечь – из-за того, что сам он слеп, подобно кроту, не в состоянии увидеть даже отблеска пляски Стихий, которая творится всего в десяти шагах.
На мгновение вспыхнуло нечто вроде зависти к Йофрид, молодой и талантливой, у которой все впереди…
Харальд поспешно подавил постыдное чувство, а когда девушка, на лице которой замерло ошеломленное выражение, направилась к нему, улыбнулся ей вполне искренне.
– Молодец! Круг пропал?
– Да, – ответила она, едва не падая от усталости.
Харальд слегка придержал ее за плечи и ощутил, что девушку бьет дрожь.
«Надо же, переутомилась! – подумал он с неудовольствием. – Придется снизить скорость обучения!» Стремясь поскорее освободить сына, он спешил, сокращая, где мог, сроки, выбирая лишь самое необходимое, опускал подробности и детали (там, где их незнание не влекло опасности для жизни или здоровья).
– Устала? – спросил он, но как-то отстранение, неискренне, и Йофрид, которая уже была готова опустить наставнику голову на плечо, мгновенно напряглась. Сердце сжала обида.
– Нет, – ответила она, хотя из последних сил удерживалась, чтобы не упасть и заснуть прямо тут, на траве.
– Хорошо, – ответил он. – Скоро я научу тебя всему, что надо! Ты проведешь нужный ритуал и сможешь отправиться домой, к родителям!
«Вот как! – подумала Йофрид. – Седой бессердечный индюк! Мои успехи радуют его только потому, что я нужна ему как инструмент! Он как лесоруб, который восхищается тем, что его топор становится все острее и острее! А сама по себе я ему не интересна и не нужна!»
Захотелось вырваться и убежать куда-нибудь в лес, чтобы не видеть это ненавистное лицо, покрытое морщинами.
Но усталость держала крепче всяких цепей, и девушка позволила отвести себя в шалаш.
– То есть как – никаких следов? – поинтересовался верховный жрец Больного Бога, вскинув брови.
Черный Бьерн, следопыт и наемник, который в жизни ничего не боялся, с трудом сдержал дрожь. Было в глазах жреца, зеленых, точно лягушки, и таких же холодных, нечто более страшное, чем смерть, боль и все остальное.
– Совершенно никаких, – ответил Бьерн, стараясь, чтобы голос не дрожал. Впрочем, без особого успеха. – Мы впятером добрались до того места, которое вы нам указали. Развалины замка есть, но рядом-никаких признаков человеческого пребывания!
– Вы не могли ошибиться?
Бьерн обиженно засопел, забыв даже о страхе:
– Со мной были лучшие люди! Я сам в лесу тридцать лет, замечу даже змеиный след!
– Все ясно. – Жрец расхохотался коротким лязгающим смехом, словно в глотке у него перекатывались металлические шарики. – Сила замка отвела вам глаза!
– Чего? – Бьерн изумленно воззрился на собеседника.
– Можешь идти, – махнул рукой жрец. – Вам выплатят половину оговоренной суммы. За труды.
Черный хотел было возмутиться – ведь не их вина, что никого найти не удалось, но под ледяным взглядом нечеловеческих зеленых глаз сник и тотчас выкинул из головы глупое намерение.
