Последние дни Лориен (ЛП) - Лор Питтакус (онлайн книга без .TXT) 📗
— Для нас самое и единственно главное — всегда ставить жизнь своего Гвардейца превыше своей. — Брендон бросил выразительный взгляд на мальчика. — И кажется, с этим у тебя полный порядок.
Примерно в миле от нас прогремел новый взрыв, приковывая наши взгляды к небу — там снижалась махина могадорского корабля. Издалека казалось, будто с него слетают пушинки на микро-парашютиках и, плавно паря, беззвучно оседают на землю.
Но конечно, это было лишь обманом зрения. Пушинками там и не пахло. То были могадорские наземные войска. И пушистого в них ничего не было.
Моя судьба определилась. Мы ринулись в корабль и покинули нашу любимую Лориен, пока не стало слишком поздно.
Глава 16
— Уйя! — Утро началось с жестокой побудки.
Мальчишка, предварительно оттоптав мне ноги, скакал у меня на животе, а потом и ребрах.
— Вставай! — повторял он во время своих живодерских прыжков. Я уже начинал привыкать к таким грубым пробуждениям.
— Вставай! — не успокаивался мальчик, которого мы все начали называть «Девятым». Ясноглазый, шаловливый и неугомонный, уже через пять минут его общества, я начинал молиться о наступлении тихого часа.
Девятый, как и другие юные Гвардейцы, быстро очухался от ужасов той жуткой ночи, когда Лориен захватили могадорцы, а ведь это случилось всего менее месяца назад. Другие Чепаны-Наставники поражались детской толстокожести. Мы завидовали им. Ни одному из нас было не под силу забыть то, чему мы стали свидетелями.
— Ну все, все, встаю, — прокряхтел я, спуская ноги с кровати и снимая с крючка мою футболку Калвака. Пока другие Чепаны-Наставники тухли в своих туниках, я щеголял в том, что было на мне в последнюю ночь на Лориен.
— Ты такой медленный, — дергал меня за руку Девятый, мешая одеваться.
— Прости, дружище, — сказал я. — Я вчера поздно лег спать.
— Тоже мне новость!
У края переборки, отгораживающей мое спальное место от остального пространства корабля, стоял ухмыляющийся Брендон. Он все время проходился на мой счет за любовь подольше поспать и общаться с другими Чепанами в корабельной столовой после полуночи. Даже если Брендон уходил спать, всегда оставалась Кентра или еще кто-нибудь.
— Сегодня первое занятие по начальной боевой подготовке, — объявил он. — Если не возражаешь, я заберу Девятого.
— Борьба? Не рановато ли? — В голове не укладывалось, что их так рано начнут натаскивать как Гвардейцев-воинов. Брендон и Кентра объяснили, что это всего лишь безобидная каланетика и другие упражнения, но для меня они все равно были слишком малы.
Гвардеец Брендона, Четвертый, выглянул из-за спины своего Чепана и застенчиво протянул руку Девятому, приглашая вместе пойти на тренеровку.
Я ждал, что Девятый возьмет его за руку, отвечая на этот милый жест.
— Бальба! Арррр! — пронзительно завопил Девятый и снова сиганул на кровать, от перевозбуждения или от невнимательности даже не заметив робкой попытки Четвертого подружиться.
Я улыбнулся, одновременно измученный и гордый гиперактивностью моего Гвардейца. Сцапав Девятого, я сгреб его кровати и поставил на пол.
— Иди с Брендоном и Четвертым, договорились? А потом у нас будет Тет-а-тет. Тет-а-тетом назывались тренировочно-развивающие занятия между Чепаном-Наставником и его Гвардейцем. Из-за моей неопытностни и отсутствии должной подтоговки наши занятия решено было проводить под наблюдением одного из Чепанов-Наставников. Но даже с дышащими в затылок Брендоном или Кэтер, Тет-а-тет все равно было моим любимым временем: только я и ребенок.
Просторный корабль имел открытую планировку, без каких-либо стен, но ради права на личную жизнь и нашего душевного равновесия пассажирский отсек был поделен на «отсеки» голографическими переборками.
Столовая являлась одним из таких мест и располагалась рядом с кабиной управления звездолетом. Когда я наконец-то туда добрался, там уже почти никого не осталось, как и выбора еды: лишь упаковка сублимированных фруктов да тарелка какой-то полуостывшей кашеобразной массы.
Мда, подумал я. Вот оно наказание за лишний сон.
Смирившись, я выбрал фрукты и уселся рядом с единственным оставшимся в столовой Чепаном, Хессу. Она была самой старшей среди Чепанов и к тому же замкнутой. Я никогда не знал, о чем с ней говорить, так что просто кивнул ей и принялся в тишине поглощать свой завтрак.
Как часто бывало, когда я оставался наедине с собой, мои мысли возвращались к событиям на Лориен, которым я стал свидетелем — уничтожение столицы и исполненные страдания мутные слезы на щеках деда Девятого, и событиям, о которых я мог только догадываться: родительский коттедж в Делуне взрывается под ракетными ударами могов; Девектра, храбро защищающая любимый город, в конце концов погибает под напором наземных войск могадорцев…
Мне вспомнился момент взлета корабля. Я наблюдал из иллюминатора, как мы отрываемся от взлетной полосы. Старейшина Лоридас, наотрез отказавшийся всходить на борт, превратился в точку и исчез, когда мы пробили атмосферу планеты, оставляя позади продолжающих сражаться Карабакцев и воинов Сил Обороны Лориен, сдерживающих орды могадорцев.
Первый день в космосе оказался самым худшим. Мы, Чепаны-Наставники, всей толпой сгрудились в столовой со своими травмированными и непоседливыми подопечными на коленях, в ожидании новостей о судьбе Лориен от пилота корабля. Брендон объяснил, что Совет, академия и СОЛ были почти полностью истреблены во время первой волны атаки, но кто-то все равно должен был выжить. Например, такие герои, как Девектра, которая продолжала бы сражаться с превосходящими силами противника. Путем голосования, было решено отлететь на относительно безопасное расстояние, приостановить полет и оценить обстановку на планете. Если будет хоть малейший знак, что Лориен побежден не до конца, и хотя бы часть сопротивления имеет пусть даже ничтожный шанс выжить, мы вернемся и поможем всем, чем сможем.
Но после долгих бессонных дней и ночей пилот ввалился в столовую из рубки управления и покачал головой.
— Сканеры корабля показывают… — начал он, еле сдерживая слезы, — там ничего не осталось. Ничего…
После всех ужасов, что я претерпел — это было худшим и самым опустошительным.
Затем, мало по малу, жизнь наладилась. Трудно предаваться беспросветной тоске, когда у тебя на руках девять непоседливых, суперактивных детей.
— Она заболела, — внезапно объявила Хессу. Сначала я подумал, уж не померещилось ли мне: Хессу никогда не заговаривала первой.
Я не сразу сообразил, что она говорит о своем Гвардейце, девочке, которую мы называли «Первой».
— Я проснулась посреди ночи от дурного предчувствия и сразу пошла проверить детскую — так и оказалось, ее лоб горел. Лихорадка. — Говоря все это, Хессу, как обычно, не смотрела в глаза, однако то, как напряженно она избегала моего взгляда, по-настоящему меня напугало.
— Где она сейчас? — спросил я. — С ней все в порядке?
— Она в Автодоке. — Поскольку ни у кого на борту не было медицинского образования, звездолет был оборудован маленькой камерой с управляемым микроклиматом, или иначе — Автодоком. Он следил за основными показателями состояния пациента и осуществлял лечение через вентиляцию. — Машина говорит: она поправится.
— Тогда, это хорошие новости, — облегченно произнес я.
Хессу только дернула плечами и, поджав губы, невесело скривила рот, будто съела что-то кислое.
— Она умрет, — изрекла она.
Я, онемев, застыл на своем стуле. Слова Хессу были подобны грому среди ясного неба.
— Она умрет. Я в этом уверена.
— Хессу, вот увидишь, с ней все будет в порядке…
Женщина повернулась ко мне с горящим от ярости и презрения лицом.
— Да не сейчас, тупица! — Она горько рассмеялась. — Разве ты так и не понял? Мы все умрем.
Кровь застыла в жилах. О чем она бредит?
— Ах, да, — сказала она. — Тебя же еще не просветили, откуда бы тебе знать? Наша миссия чистое самоубийство. Мы летим на неизвестную далекую планетку прятаться от могадорцев, бегать от них, прилагать жалкие усилия, чтобы выжить, пока они будут на нас охотиться и убивать. Мы обречены. Не понимаю, какой вообще смысл дергаться?
