Предатели Мира - Пекур Екатерина (читать книги полные TXT) 📗
Мы прошли по тёмной лестнице. Неожиданно яркий свет гостинной ослепил нас троих. Перед нами открылось просторное помещение, оно было бы уютным, кабы не нагромождения аляповатых старых шкафов, ваз, ковров и прочих атрибутов провинциального благополучия. Я ожидала увидеть какого-угодно хозяина всего этого безвкусия, но он всё равно меня удивил… Он выпадал из интерьера, как кот из собачьей своры.
Прямо передо мной в кресле, вполоборота, сидел высокий худощавый аллонга в недешёвом среднем ларго и изысканной рубашке. В столице такие продаются только в очень хороших магазинах. Вместе с такими себе часами блеклого вида. Которые на нём тоже виднелись. Незнакомец был в годах, не оборачиваясь, он чуть шевельнул рукой, и в воздухе повис ручеёк высококачественного табачного дыма.
— Какое же у тебя дело от Горранна, друг Лунка?
Неожиданно во мне зазвенели колокольчики. Я не могла объяснить себе причины тревоги, но она была ясной и чёткой. Всё это: интонации, поза и одежда незнакомца — было слишком подозрительным для этих мест.
Надо больше данных. Я бесцеременно подтолкнула Тайка на ковёр, и тот начал что-то мямлить про старые связи, поставки и дружескую помощь. Не только незнакомцу — даже мне было предельно ясно, что Тайк всего лишь мельком слышал какие-то разговоры (по большей части для его ушей даже не предназначенные), но о сути дел между общиной Тер-Карел и Ругоррой он не имеет зелёного понятия. В холодных глазах незнакомца разгоралась еле уловимая презрительная искра, но он внимательно слушал, и его губы начинали изображать что-то вроде сочувственной улыбки. Во мне всё крепло и крепло ощущение, что мы только что случайно оказались в ловушке, притом попали мы в неё сами, однако заодно я начала понимать, почему снесли Тер-Карел… Ааа, мама родная, куда мы пришли! Конечно же, этот человек — не хозяин дома. Вопрос — кто он? И куда делся хозяин. Варианта было только два, но они кардинально отличались. Из обоих, так сказать, концов туннеля навстречу шел поезд.
Этот тип в кресле мог быть эмиссаром какой-то могущественной Семьи, покрывающей нелегальный бизнес (верней всего — да Руана). Можно ли с ним договориться? А хрен его знает. Но он сыграет с ними просто ради стортивного интереса. Либо — увы, Тень, мамочка! — тип в дорогой рубашке — подсадная утка, получающая зарплату в КСН. И очень немалую зарплату, то есть ранг высокий — они всегда одевались за свои, это у них что-то вроде вывески, а личными карточками (где ранг указан) махать там не принято. И сидит он тут для отлова членов этого самого теневого бизнеса, а все прежние жильцы дома уже не с нами. Потому что, если война действительно не за Горами, даже самые малые потоки ископаемых могут быть критичны…
Неужели мы попали в жернова разборок между Десяткой и вторым отделом? Вот же не везёт мне с этими полюсами Мира… Тайк, лопух. Сжав зубы, я покачала головой.
— Хватит, — веско сказала я, обрывая Тайка. Незнакомец перевёл на меня глаза. В них не угасала ироничная искра.
— Я вас не знаю, — сообщил он.
— Вот и хорошо. Давайте сделаем вид, что нас обоих это не интересует, — сухо улыбнулась я.
Незнакомец выдержал ёмкую, жутковатую паузу.
— Объяснитесь, — предложил он, и я пришла, наконец, к решению, кто он такой. Но ответить в том или ином ключе я не успела.
Я не была самой умной среди собравшихся в этой комнате людей — без вариантов. Так что всё обдуманное мной было не единственным озарением у присутствующих. Я не была и самым хорошим стрелком. Кое-кто из стоявших тут занимался у Горранна куда дольше и успешнее меня.
Мар вырвал из-за пояса штанов, сзади, крохотный пистолет и нажал на курок. Звук выстрела показался мне оглушительным хлопком в ухо. Но ещё до того, как Мар завершил своё движение, в руках незнакомца оказался здоровенный ствол… Всё завертелось, я больно приложилась об пол, на меня сверху упал Тайк, и стало тихо. Было слышно, как тихо скрипит люстра, качаясь от сквозняка на потолке. Второго выстрела не последовало. Даже с глушителем.
— Мать вашу… — зло и грустно сказал чей-то голос. Кто-то закашлялся, и кашель оборвался неприятным булькающим звуком.
— Ой, — сказал Тайк, — Санда!!!
— Пасть закрой… — просипела я, выползая из-под мулата.
— Слезьте с меня, вы оба! — взорвался да Луна.
— Я тебе жизнь спасла, скотина неблагодарная, — дружески буркнула я Мару.
Мы со стоном поднялись. Мар, отступив на полшага, держал маленький дамский «рудди» в протянутой руке, словно боялся вступить в круг света от лампы. Незнакомец полулежал в кресле, часто, отрывисто дыша и комкая рубашку из тонкого желтоватого анъярского хлопка. Почти не вглядываясь, я определила — печёнка, сосуды. Жить ему недолго. В правой руке незнакомца был крепко зажат десятизарядный «треккед».
Мне захотелось зажмуриться, чтоб не видеть этого легендарного жуткого ствола — номерного ошейника на каждой комитетской гончей, клейма на их физиономиях… Тень подери их всех. И за что нам такие проблемы?! Именно эту «десятку» он вскинул, когда я, завопив, бросила Мара на пол — бросила, едва успев осознать, что была права, и что мы крепко влипли. Но выстрелить Мар успел. Горранн однажды утверждал, что да Луна легко попадал в жестянку из-под пива с тридцати шагов, а «рудди» вовсе не так безобиден — четыре среднекалиберных патрона.
— Мать твою, Мар.
Незнакомец приподнял оружие.
— Я-то уже решил, что мы получаем зарплату из одного ящика, — по-прежнему иронично сказал он, — По крайней мере, с вами, — на его бескровном лице проступил крупный пот, дыхание стало совсем поверхностным, и тяжёлый ствол медленно опускался к полу. Впрочем, это уже не имело значения…
— Может быть и так, — сумрачно отозвалась я. Глаза раненого на миг расширились — и он уронил пистолет. Обморок.
— Добей его.
Я повернулась к Мару. Да Луна протягивал мне «рудди», выглядел он при этом воинственно и испуганно, как человек, впервые нарушивший закон.
— Добей его, и я буду знать, что ты не служишь КСН, — решительно повторил Мар.
— Если б ты хоть что-то знал о Комитете, ты бы знал, что это ничего не докажет, — сухо процедила я. В какой-то степени я была благодарна Мару за припрятанный пистолет, но ещё я была очень зла. Он совершил очень и очень опрометчивый поступок.
Да Луна осознал мои слова и переступил с ноги на ногу. Его дыхание стало отрывистым, и он дрожал.
— Тогда мы все втроём повязаны. Мы все убили офицера Комитета.
— Мар. В том-то всё и дело. Едва ли он в этом доме сам. Стрельбу и глухой бы услышал — на твоём «рудди» нет глушителя, а на десятизарядном «треккеде» — есть всегда. А по следам этого типа придут другие — и ты знаешь, чем это закончится? Мать твою, Мар, я могла бы водить его за нос и договориться! Я ведь что-то знаю про «контору»!!! А теперь тут будет весь второй отдел. Нападение на сотрудника — преступление четвёртой степени. В ходе следствия разрешено почти всё. Больше полномочий только у контрразведки в поиске Абсолютно Установленного Отродья!!!
Мар стал бледнее, его и без того тощая физиономия заострилась, глаза вылезли из орбит, а взмокшие русые волосы казались вставшими дыбом — но я Мара вполне понимала.
— Сваливаем отсюда, — решительно, как начальник, сказал Мар. Было видно, что он сильно взволнован и испуган, но всё-таки старается держать себя в руках. Мои слова побудили его к принятию на себя руководящей роли, — мы попросим убежища у Десятки. Не так уж они страшны. Моя Семья имела с ними дело — и все живы. У нас нет другого выхода.
Это была правда, и я помрачнела. Хотя я бы связалась с Комитетом с куда большим желанием. В конце концов, если они не знают о моём происхождении, мне просто намылят шею и снова возьмут под крыло, а ещё я могла бы слить им кое-какие сведения о да Райхха, мне же не жалко… Может быть, моё отношение к КСН было слегка идеализировано по вине человека, с которым я когда-то делила одно одеяло, но одно было бесспорно: КСН — хоть какая-то надежда на соблюдение этики. Десятка же для меня — верная смерть. Однако после выходки Мара я была почти обречена… Что ж, бизнес есть бизнес. Будем торговаться. Если подумать, мне и Десятке найдётся, что продать. Если они не застрелят меня с порога, как предположительного бриза и соучастницу убийства Фергажа да Райхха, Руниды да Райхха и ещё трёх десятков человек. В таком случае, хорошо, что Карун мёртв. Я могла бы стать чудовищной приманкой для его ловли. Теперь же я решала только за себя. И должна сдаться на милость той стороны, которая покажется мне меньшим злом.
