В пути - Буджолд Лоис Макмастер (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Даг натянул поводья и кивнул.
— Привет.
Старик поднялся на ноги.
— Добрый тебе день. — Даг заметил в его взгляде легкое сомнение, пока Страж Озера оглядывал его с ног до головы. Потом на его лице появилась тревога. — Ты что, гонец?
— Нет, сэр, просто оказался поблизости. Не скажете ли вы мне, где найти командира лагеря и кто сейчас занимает этот пост?
Молодая женщина, хмурясь, взглянула на крюк, вокруг которого были обмотаны поводья, и Даг поспешил опустить левую руку, чтобы протез не бросался в глаза. Старик посоветовал Дагу поискать Амму Оспри в третьем шатре слева от расколотого молнией дуба, и Даг, не желая оказаться втянутым в разговор, подхлестнул Копперхеда. Его Дара коснулось легкое «Проезжай, друг».
При виде знакомого домашнего окружения Даг испытал смесь облегчения и тревоги. Между деревьями виднелись шатры — обычные бревенчатые строения с поднятыми с одной стороны — обычно выходящей к реке — тентами. Кое-где группами росли фруктовые деревья, под ними стояли ульи, на веревках сушилось белье. Пахло дымом, готовящейся на очагах едой, коптящимся мясом. Издалека долетел менее приятный запах — где-то дубили кожи. С десяток черно-белых кур с квохтаньем что-то клевали на дороге, и Копперхед вскинул голову и фыркнул.
На берегу у самой воды двое мужчин сооружали лодку, заколачивая соединяющие доски колышки. Двадцати пяти футов в длину, широкое в середине суденышко явно предназначалось для перевозки товаров по реке; доски корпуса выглядели явно изготовленными не вручную. Из таких же материалов были построены и некоторые более новые шатры; должно быть, фермеры из Опоссумьей Пристани или Жемчужной Излучины построили лесопилку на одном из притоков реки.
Даг узнал штабной шатер по коновязи перед ним и отсутствию очага для готовки и веревок с выстиранным бельем. Строение могло похвастаться окнами из привезенного из Глассфорджа стекла; в этот последний теплый день осени окна были распахнуты. Даг спешился, привязал коня и снова слегка приоткрыл Дар. В шатре находились двое, и у обоих Дар был закрыт. До Дага долетел резкий женский голос:
— Если мы снимемся с места и перенесем лагерь и переправу на милю, а лучше на пять миль выше по течению, мы избавимся от этих проклятых стычек.
— И лишимся остатков возможности торговать: все торговцы поедут по большаку к Излучине и ее парому. Мы и так уже несем убытки, — ответила другая собеседница. У нее был более низкий и теплый голос — голос немолодой женщины.
— Ну и пусть. Торная дорога для наших дозорных и вьючных животных не нужна.
— Амма, три четверти доходов лагеря дают фермеры, пользующиеся нашей переправой. И именно этими деньгами мы расплачиваемся: ведь все — от муки до подков — мы теперь получаем со складов Жемчужной Излучины.
— Так не должно быть. Твои слова только подтверждают мою точку зрения.
Повисло мрачное молчание. Когда ни одна из женщин его не нарушила, Даг поднялся на деревянное крыльцо и постучал, еще плотнее закрыв свой Дар.
— Это ты, Верел? — откликнулся первый голос. — Входи. Когда ты собираешься отпустить тех двоих?.. — Высокая широкоплечая женщина, опиравшаяся бедром о дощатый стол, обернулась к вошедшему. Даг поднес руку к виску в вежливом приветствии. Ему было нетрудно определить, что это и есть командир дозорных, — женщина была в штанах для верховой езды, потертом кожаном жилете и с длинным ножом за поясом. Вид у нее был встревоженный. Шатер, как и полагается штабу, был полон снаряжения и раскиданных по столу карт; полки вдоль стен ломились от свитков с отчетами. Другая женщина в помещении была примерно того же возраста; она была более дородной и носила юбку. Судя по тому, что держала она себя не менее властно, чем командир, она, должно быть, была кем-то из глав кланов.
— Что еще? — рявкнула командир, в голосе которой прозвучало давно накопившееся раздражение. Губы ее сложились для следующего вопроса.
— Я не гонец, мэм, — поспешил заверить ее Даг, и женщина с облегчением кивнула. — Я просто ехал мимо. Меня зовут Даг Блуфилд. — Обе женщины недоуменно посмотрели на него. Блуфилд не было именем Стража Озера, да и своего лагеря Даг не назвал. Прежде чем они успели начать выяснять эту странность, Даг торопливо продолжал: — Я хотел поговорить насчет разделяющего ножа, но могу заглянуть и позднее.
На лице командира отразилось непонятное Дагу прозрение.
— Нет, нет, если ты что-то видел, я определенно хочу услышать обо всем сейчас. Садись, мы скоро начнем. — Она показала на скамью у задней стены. — Прошу прощения. Я думала, что пришел целитель, за которым мы послали.
Похоже, возникла путаница, однако прежде чем Даг успел открыть рот, чтобы объясниться, другая женщина выглянула в окно и сказала:
— Ах, вон они идут. Отсутствующие боги, какой же потрепанной и несчастной выглядит эта парочка!
— Они станут еще потрепаннее и несчастнее, когда я с ними разделаюсь. — Амма Оспри заправила за ухо прядь седых волос, выбившуюся из косы, скрестила руки на груди и сжала губы.
В дверь, хромая, вошли двое молодых людей. Один был рыжий коротышка крепкого телосложения; правая кисть его была забинтована, а рука покоилась на перевязи; светлую кожу лица сплошь покрывали синяки. Чистая рубашка парня не сходилась на груди — должно быть, была позаимствована у кого-то из друзей, а штаны, не отличавшиеся чистотой, украшали пятна засохшей крови. Шел парень, сгибаясь на один бок.
Вошедший следом его товарищ был темноволос и высок; он казался постарше, но все равно, на взгляд Дага, выглядел совсем юнцом. На его лице синяков оказалось еще больше, один глаз заплыл, нижняя губа распухла. Под порванной рубашкой виднелась повязка, стягивавшая, должно быть, сломанные ребра. Два длинных пореза на левой руке были зашиты черными нитками. Правой рукой парень тяжело опирался на палку; кулаки его носили следы изрядной потасовки.
Все ясно: дозорные, которые накануне проиграли схватку. Подрались друг с другом? Обе женщины, находившиеся в шатре, наградили попытавшихся встать по стойке смирно парней одинаково ледяными взглядами. Рыжий коротышка попытался улыбнуться, но его улыбка быстро увяла при виде нахмуренных бровей командира. Даг устыдился своего любопытства. Ему следовало бы извиниться и уйти… Вместо этого он отодвинулся в тень, как охотник, притаившийся в высокой траве, тихий и незаметный.
— Не самая мелкая ваша провинность, — резко сказала Амма Оспри, — в том, что сегодня утром пришлось отозвать двоих ваших товарищей из отпуска, чтобы они заняли ваши места в отряде. Не забудьте попросить у них прощения, когда они вернутся.
Дагу в свое время приходилось такое переживать — сокращать и без того короткий отпуск, чтобы заменить заболевшего, раненого или находящегося в трауре.
Темноволосый парень приуныл еще больше, но рыжий вызывающе поднял голову и попытался оправдаться:
— Но начали ведь не мы! Мы просто…
Амма Оспри подняла руку, заставив его умолкнуть:
— Ты еще сможешь высказать свою точку зрения, Барр, обещаю. — Это прозвучало скорее как угроза, чем как обещание; так или иначе рыжий коротышка сник.
По деревянному крыльцу протопали чьи-то ноги, и дверь снова распахнулась. Вошла широкоплечая женщина, кивнула двум другим и кинула на парней хмурый взгляд. Судя по желтым кожаным перчаткам, засунутым за пояс, и сапогам на толстой подошве, это была паромщица; по тому, как держалась эта пожилая женщина, Даг счел ее и хозяйкой парома. Из-за пояса она вытащила какой-то сверток и сказала:
— Это я нашла в лесу около Опоссумьей Пристани.
— Ох, замечательно! — воскликнула Амма. — Ремо, остальное у тебя?
Темноволосый парень прохромал к столу, вытащил из-за пазухи что-то, завернутое в ткань, и неохотно передал командиру. Амма развернула оба свертка. Даг встревожился, разглядев обломки разделяющего ножа из белой кости. Предполагалось, что такой нож ломается, когда отдает свою ношу смертности Дару Злого, однако у Дага возникло нехорошее подозрение: тут дело было не в Злом, потому что тогда оба дозорных были бы гораздо жизнерадостнее. Амма Оспри быстро сложила вместе обломки.
