Последний единорог (сборник) - Бигл Питер Сойер (книги бесплатно .txt) 📗
Шмендрик лизнул кончик пальца и поднял глаза. – Лир, – сказал он задумчиво. – Принц Лир. Но нельзя ли было как-нибудь иначе объяснить его появление? – Едва ли, – фыркнул Дринн. – Женщине, согласной выйти замуж за Хаггарда, отказал бы сам Хаггард. Он сочинил сказку, будто мальчишка – его племянник, которого он благородно усыновил после смерти родителей. Но у Хаггарда нет ни родственников, ни семьи. Некоторые говорят, что его породили осенние тучи, ну, как Венеру – море. Никто не отдал бы Хаггарду ребенка на воспитание.
Волшебник спокойно наполнил свой бокал и предложил Дринну – тот отказался.
– Ну, одного он, на свое счастье, достал. Но как он мог наткнуться на вашего кошачьего детеныша?
– По ночам он ходит по Хагсгейту, не часто, но ходит. Многие из нас видели его: высокий, серый, как выброшенный морем ствол, в одиночестве крадется он под железной луной, подбирая потерянные монетки, разбитые тарелки, ложки, камни, носовые платки, кольца, раздавленные яблоки, все что угодно, без разбора. Это Хаггард подобрал ребенка. Я уверен в этом, так же, как я уверен в том, что Принц Лир и есть тот, кто обрушит башни и потопит Хагсгейт вместе с Хаггардом.
– Надеюсь, что это так, – вмешалась Молли. – Надеюсь, что Принц Лир – это тот ребенок, которого вы оставили умирать, надеюсь, что он потопит город, надеюсь, что рыбы обгложут вас как кукурузные початки…
Слушатели начали шипеть как угли, кое-кто уже вскочил, и Шмендрик под столом изо всех сил пнул Молли ногой. Он снова спросил: – Что вы хотите от меня?
– Полагаю, вы направляетесь в замок Хаггарда Шмендрик кивнул.
– Ах, – сказал Дринн. – Разумному волшебнику так просто подружиться с полным энергии и любопытства Принцем Лиром. Умный волшебник, конечно, знает все старые рецепты: порошки, настойки, экстракты, лекарства, яды, мази. Умный волшебник, заметь я говорю «умный», не более, так значит, умный волшебник в соответствующих условиях… – Остальное осталось недосказанным, но тем не менее вполне ясным.
– И это за обед? – Шмендрик вскочил, опрокинув стул. Прерывисто дыша, он обеими руками оперся на стол. – Что же это – нынешняя цена? Обед за жизнь Принца? Тебе это обойдется дороже, дружище Дринн. За такую цену я не стал бы даже чистить трубу.
– Что ты говоришь! – вскрикнула Молли Отрава и схватила его за руку. Волшебник оттолкнул ее и незаметно подмигнул. Дринн откинулся назад и улыбнулся: – Я никогда не торгуюсь с профессионалами, – сказал он. – Двадцать пять золотых.
Они торговались около получаса, Шмендрик требовал сотню золотых, Дринн не соглашался более чем за сорок. Наконец они согласились на семидесяти, половина вперед, половина – после успешного завершения дела. Дринн прямо на месте отсчитал деньги из кожаного кошеля, прикрепленного к поясу.
– Вы, конечно, проведете ночь в Хагсгейте, – сказал он. – Я сам был бы рад устроить вас… Но волшебник покачал головой. – Не думаю. Мы направимся к замку, раз уж мы так близко. Скорей туда, скорей обратно, а? – и он ухмыльнулся, как опытный заговорщик.
– Замок Хаггарда всегда опасен, – предупредил Дринн. – Но больше всего он опасен ночью.
– То же самое говорят о Хагсгейте, – ответил Шмендрик – Не следует верить всему, что слышишь, Дринн. – Он направился к дверям гостиницы, Молли последовала за ним. Там он обернулся и одарил улыбкой сгорбившихся в своих нарядах хагсгейтцев. – Я бы хотел добавить на прощанье, – сказал он, – что самое профессиональное из когда-либо проскрипевших и прогромыхавших проклятий не властно над тем, кто чист сердцем. Спокойной ночи.
Ночь лежала на улице, холодная, как кобра, усеянная чешуей звезд. Луны не было. Шмендрик храбро вышагивал, тихо посмеиваясь и позванивая золотыми монетами. Не глядя на Молли, он произнес: – Щенки. Поверить, что волшебник охотно замарается в крови. Ну, если бы они хотели, чтобы я снял проклятье, я мог бы сделать это не более, чем за обед, просто за стакан вина, наконец.
– Я рада, что ты этого не сделал, – свирепо сказала Молли. – Они заслужили свою судьбу, они заслуживают и большего. Оставить ребенка на снегу…
– Ну, иначе он никогда не стал бы Принцем. Ты когда-нибудь раньше бывала в сказке? – Голос волшебника был пьяным и добрым, и глаза его светились, как только что полученные монеты. – Герой должен выполнять пророчество, а злодей – ему мешать, впрочем, в прозе чаще торжествует последний. И герой должен быть особенным с момента рождения, иначе он не настоящий герой. Очень рад узнать это о Принце Лире. Я как раз ожидал, что в нашей сказке вот-вот обнаружится герой.
Внезапно впереди них, как на небе возникает звезда, как из тумана появляется парус, появился единорог.
– Если герой – Лир, то кто же она? – спросила Молли.
– Тут другое. Хаггард, и Лир, и Дринн, и я, и ты – все мы в сказке, и сказка несет нас. Но она настоящая. Она настоящая. – Шмендрик зевнул, икнул и поежился одновременно. – Поспешим, – сказал он. – Возможно, нам следовало переночевать там, но старый Дринн действует мне на нервы. Похоже, я провел его, но все-таки…
Молли брела, порой засыпая на ходу, и ей казалось, что Хагсгейт тянется за ними троими, как лапа обхватывает их, мягко отбрасывает вбок и назад, и они все кружат и кружат по собственным следам. Прошло столетие, прежде чем они достигли последнего дома на городской окраине, еще пятьдесят лет они брели по сырым полям, виноградникам, раскидистым садам. Молли снилось, что с вершин деревьев на них плотоядно взирают овцы и холодные коровы сталкивают их с извилистой тропинки. Но Она огоньком плыла впереди, и Молли, то ли во сне, то ли наяву, брела следом.
Замок Короля Хаггарда бесшумно крался в небе, как сторожащая долину слепая черная птица. Молли, казалось, слышала взмахи ее крыльев. Дыхание единорога пошевелило ее волосы, и она услышала голос Шмендрика: – Сколько их?
– Трое, – ответила Она, – они шли за нами из Хагсгейта, сейчас быстро догоняют нас. Слушай.
Шаги были чересчур легкими и быстрыми, а голоса слишком тихими, чтобы ждать чего-нибудь хорошего. Волшебник потер глаза. – Быть может, Дринну стало совестно, что он недоплатил отравителю, – пробормотал он. – Может, его мучит совесть, все возможно. А может, я оброс перьями. – Он схватил Молли за руку и стянул ее в жесткую низину у дороги. Тихая, как лунный свет, рядом лежала Она.
Рыбьими хвостами на глади моря сверкнули кинжалы. Неожиданно раздался громкий и злой голос:
– Говорю тебе, мы потеряли их. Мы разошлись с ними милю назад, там, где я слышал шуршание. Черт меня побери, если я побегу дальше.
– Тихо, – яростно ответил второй голос. – Ты хочешь, чтобы они удрали и выдали нас? Ты боишься волшебника, побойся-ка лучше Красного Быка. Если Хаггард узнает о нашей половине проклятья, он пошлет Быка втоптать всех нас в землю. Первый отвечал мягче:
– Я боюсь не этого. Волшебник без бороды – это не волшебник. Но мы тратим время попусту. Как только они услыхали, что мы преследуем их, они сразу же ушли с дороги и пошли напрямик. Мы проищем их всю ночь и не найдем.
Раздался третий голос, более усталый, чем первые два:
– Мы и так проискали их всю ночь. Смотрите, уже светает.
Молли поняла, что она уже наполовину забралась под черный плащ Шмендрика и уткнулась лицом в колючий пучок сухой травы. Не осмеливаясь поднять голову, она открыла глаза и увидела, что вокруг как-то странно посветлело. Второй человек проговорил:
– Ты глуп. До рассвета еще два часа, к тому же мы смотрим на запад.
– Во всяком случае, – отозвался третий, – я отправляюсь домой.
По дороге громко застучали каблуки, теперь в обратном направлении. Первый крикнул:
– Стой, подожди! Стой, я пойду с тобой, – и он поспешно прошептал второму: – Я не домой, я хочу поискать немного в стороне. Мне все-таки кажется, что я слышал их, и еще я где-то обронил огниво… Молли слышала, как удаляется его голос. – Черт бы побрал вас, трусы! – выругался второй. – Подождите же немного, я попробую то, что посоветовал мне Дринн! – И когда шаги стали удаляться, он начал нараспев: – Лета теплее, сытнее еды, крови дороже, сильнее воды…
