Уникум - Шитова Наталья (полная версия книги txt) 📗
— Слушай, хватит трепаться, и так тошно, — отмахнулся Родька.
Егор вдруг остановился. Его раскрасневшееся лицо стало озабоченным:
— Скажи, а что там такое у вас случилось?
— Ничего не случилось. Умер он, и все, — буркнул Родька и пошел вперед.
Через пару секунд Егор догнал его и схватил за локоть:
— У тебя лицо разбито, и… И вообще с тобой что-то не так! Что он тебе сделал?
Родька не выдержал, вырвал руку и завопил:
— Отстань от меня! Ничего не было!..
— Ну что ты темнишь?! — возмутился Егор. — Не доверяешь? Мне не доверяешь?
— Я сказал: не было ничего! — Родька резко схватил брата за грудки.
— Ну… ну, ладно, — растерялся Егор. — Ладно, я верю… Ничего, значит, ничего… Пойдем домой, тебе умыться надо поскорее, а то отец увидит.
— Пойдем. Но ты молчи обо всем, ясно тебе?!
— Ясно, ясно, успокойся, — проворчал Егор.
Наступали сумерки. Становилось прохладно.
Родька шагал, не глядя по сторонам. Ему было плохо, очень плохо. Случилось что-то страшное и безнадежно непоправимое. Он никак не мог понять, почему это гадкое ощущение так и не отпускает его. Ведь он все-таки благополучно выбрался из той проклятой квартиры, боль, крутившая его на полу, прошла без следа, вины своей за странную и страшную смерть лохматого маньяка Родька не чувствовал… И все же было плохо. Хотелось забиться куда-нибудь в угол, накрыться теплым, очень теплым и тяжелым одеялом и уснуть. Никого не видеть. Послать всех к черту… Пару раз Родька споткнулся на ровном месте, наподдал ногой какую-то жестянку, чуть не свалился в полуоткрытый люк, шел как в тумане. Было плохо. Очень плохо…
Вот так, ни больше, ни меньше.
Столько лет прошло, а воспоминания не потеряли своей яркости. Это Родиона не удивляло. Он уже успел убедиться в том, что пережитое человеком в первые пятнадцать лет с годами становится только ярче: либо слаще, чем это было на самом деле, либо больнее. Острая боль Родиона Березина не поддавалась лечению временем. Одно утешало его — то, что ему успешно удавалось скрывать от окружающих тягостные подробности.
И вот теперь рядом стоял смешной и противный человечек, сумевший лишить Родиона его последнего утешения. Белый Марьян спокойно ждал подтверждения своей победы над непокорным конкурентом Гильдии.
Глава 7. Кое-что о ясновидении
Заставить человека страдать — много ума не надо. Марьян давно в этом убедился. И то, что происходило с Березиным — полное тому подтверждение. Этому бедняге вообще хватило лишь намека, и вот он уже стоит, навалившись на парапет и пытается понять, на каком он небе. Похоже, перепугался…
Только вот что же его страшит? То, что некто совсем посторонний способен узнать его самую кошмарную тайну? Что ж, может быть Березин поймет, наконец, что не он один умеет фокусы показывать… Пусть не по доброй воле, но Березин стал клиентом Белого Марьяна.
А клиенты Марьяну обычно верили, потому что он не ошибался.
А не ошибался он потому, что успевал заранее разузнать необходимые ему факты о своих клиентах и демонстрировал потом свою осведомленность.
Даром ясновидения и предсказания Марьян не обладал. Его интуиция была необыкновенно сильна, но его ощущения никогда не приобретали конкретных форм. Талант Белого Марьяна лежал в несколько иной плоскости.
Для конкретики в общении с клиентами Марьян использовал или агентурные данные, или, если не было верного способа быстро добыть такие данные, он вытягивал нужные сведения из самого клиента, долго и нудно заговаривая зубы. Чаще всего клиент не осознавал этого и не замечал, как между делом сам выкладывал подробности настолько интимные, что лучшего и желать было нельзя.
Умело интерпретируя долгую предварительную беседу с таким «неудобным» клиентом, Марьян безошибочно отыскивал в прошлом человека самые значимые события, изобилующие эмоциями и сильными потрясениями. Марьян пускался на поиски чужих реакций, мыслей, эмоций, находил их неожиданно и точно. Для него это было интересной игрой. А информация — великая сила в умелых руках, особенно, если имеешь дело в основном с наивными субъектами…
Но не будешь ведь объявлять во всеуслышание: «Влезаю в душу, узнаю о потаенных страхах и намерениях, манипулирую слабыми личностями по своему усмотрению»… Куда проще прикрыться чем-нибудь более-менее безобидным.
Марьян не сразу узнал, сколько профессиональных хитростей ему надлежит освоить для прикрытия. Уже набрав немалый практический опыт в своих действах, он оставался невеждой. Потом умные люди просветили. «Чудесные пророчества», «гадание» — это было убого и и пошло. Куда солиднее звучали в устах мэтров фразы типа «многомерные магические поля», «пространственно- временной вектор», «надматериальные субстанции»… Марьян быстро освоил терминологию и несложные ритуалы, которыми полагалось пользоваться в официальной практике. Все эти условности немного смешили его, но Марьян привык, видя их немалую пользу.
Заговорить, практически ввести человека в гипнотический транс, после которого он даже не вспомнит о чем и как долго беседовал с Марьяном
— это было нетрудным делом, и с годами постоянной практики это умение только крепло.
Но всякий клиент требовал особого подхода. Не каждый с готовностью развешивает уши. Встречаются непростые штучки, с которыми либо вовсе невозможно, либо настолько хлопотно, что овчинка выделки стоить не будет.
Поначалу Марьян счет Березина именно такой безнадежно непростой штучкой. Но по своим каналам Марьян получил о Березине такие интересные сведения, что понял: при желании из фокусника можно вить веревки.
Теперь Марьян знал его самое слабое место. Это была даже не слабость — зияющая дыра.
Самоуверенный дерзкий наглец, который не церемонился ни с врагами, ни с друзьями, до сих пор панически боялся, что о проишествии, напугавшем его в детстве, станет известно широкой публике. Мало того, все указывало на то, что постоянно возбужденная больная психика Березина, изобилующая паранормальными реакциями, держит Родиона в постоянном ожидании того, что это происшествие в каком бы то ни было виде повторится снова. Именно в это больное место и стоило бить, чтобы обезоружить противника.
Инфомация о Березине пришла не по каналам Гильдии, и Марьян не посвящал в нее Кошарского. Было время, когда Марьян испытывал необъяснимую симпатию к Березину. Его порыв предостеречь Березина вполне мог быть искренним, если бы Андрей не стремился так настойчиво к контактам с Березиным. Марьян не мог допустить, чтобы кто-то третий замаячил в их отношениях. И так кстати подвернулся Джан со своим заказом.
Проникновенная беседа с Березиным, способная разбить его состояние пусть нестабильного, но равновесия, — это был первый этап исполнения заказа Кошарского…
Марьян не мог не признать, что хоть выдержка Березина и подкачала, держался он в целом достойно. Для чудовищно закомплексованной, психически угнетенной личности он выглядел молодцом. И Марьян великодушно и терпеливо ждал, пока Березин соберется с силами.
Довольно быстро Родион встрепенулся, помотал головой, тяжело вздохнул:
— Эх… Вы испортили мне такую чудную прогулку, Марьян…
— Простите, но лучше все же испортить прогулку, чем нажить себе серьезные неприятности, — возразил Марьян..
— Похоже, председатель Гильдии знает, что делает, — произнес Родион с горькой иронией, выпрямился, потер застывшие на холодном граните руки и хмуро поинтересовался: — Итак, Марьян, с каким же поручением вы посланы?
Что нужно от меня почтенному Джану Серафимовичу?
— Я не работаю на Кошарского, — отрезал Марьян.
— Разве? — недоверчиво ухмыльнулся Березин. — А на кого же тогда вы работаете?
В такие минуты Марьян ненавидел себя. Ненавидел свой маленький рост, дряблые мускулы, ненавидел большой рот и огромные лошадиные зубы, доставшиеся ему по капризу матушки-природы… Марьян знал, что его внешность вызывает у людей брезгливость и презрение. Это мучило его с детства. Гадкий утенок так и не стал лебедем. Противненький мальчишка превратился в убогого мужичка, каких обычно называют за глаза занюханными шпротами.
