Два талисмана - Голотвина Ольга (читать книги без сокращений txt) 📗
Женщина говорила уже тоном ниже: на нее, как всегда, подействовало учтивое выражение «госпожа мачеха». Хороший пасынок, почтительный. Спокойно уговаривает:
— А зачем ему с отцом дотемна сидеть? Ульден у нас не впервые, отцовскую хворь с первого взгляда узнает…
— Ох, ему же волноваться нельзя! Ему бы в деревню… чтоб спокойно вокруг, без шума портового, без ругани… хоть ты ему скажи, Бранби!
— Скажу, — кивнул парень и поднялся на крыльцо.
На спокойной, даже флегматичной физиономии не отразилась злость, которую сейчас испытывал Бранби Жало Секиры.
Дура! Квохчущая курица! В деревню отца сманивает, уговаривает купить стадо, завести сыроварню…
Угу. Прямо сейчас. Они с отцом, потомственные моряки, отправятся варить сыр в глухомани, где морем и не пахнет!
Впрочем, чтоб не слышать бабьих причитаний, лучше не спорить. И величать «госпожой мачехой» эту каракатицу, которая греет отцу постель. Мачеха, как же!.. У отца в каждом порту по такой жене…
— Как ты? — спросил Бранби, входя в комнату, где под легким покрывалом лежал на кровати отец.
— Паршиво, — отозвался Лабран, потягиваясь. — Она меня замучила своими травяными отварами.
— Но хоть помогают?
— А кракен их знает… От моих невзгод отварами не спасешься.
— Я могу помочь?
Отец бросил на сына быстрый взгляд.
Хороший парень вырос. Надежный.
Как все-таки добры боги к старому Лабрану: дали дожить до времени, когда своим опасным ремеслом он может заниматься вместе с сыном.
Раньше-то, в молодости, в одиночку приезжал в чужеземный порт, устраивался там жить-поживать, а попутно выяснял, когда из порта должны уйти суда с ценным грузом и какая при грузе охрана. А потом с ухмылочкой глядел вслед уходящим кораблям: незавидная их ждала участь!
Иногда Лабрану приходилось узнавать, велик ли гарнизон, несущий охрану порта, где стоят баллисты, обветшали ли стены форта, не лучше ли проникнуть в город с дальней от моря стороны, высадив на побережье десант… Это была кропотливая работа, и Лабран делал ее старательно и с удовольствием, предвкушая, как с прибытием нежданных гостей вдребезги разлетится мирная жизнь захолустного портового городишки.
Правда, ни в одном из прежних мест не приходилось торчать так долго, как здесь. Засиделся он тут, слишком плотно влез в шкуру преуспевающего портового менялы. Вон какой обстановкой успел обзавестись…
Лабран с усмешкой оглядел комнату, задерживаясь взглядом на приметах обеспеченной жизни. Стол с ножками в виде львиных лап, мягкие стулья с низкими спинками, ветвистый бронзовый подсвечник на сундуке у кровати. А на каминной полке — серебряный поднос, начищенный так, что жена глядится в него, как в зеркало. Кое-что из этой роскоши она и принесла в дом мужа…
Немного жаль будет все это бросить — и дом, и жену. Опасно долго на одном месте жить, привязываться душой к куску суши да к людям… Но дело того стоило. Город-то, город какой! Не убогая дыра, куда зашел-пограбил-ушел. Таких портов по всему миру много не насчитаешь. И Берниди не собирается нагрянуть сюда с обычным налетом — нет, тут планы посерьезнее! Можно только гордиться, что Лабран с сыном причастны к этим планам!.. Вот если бы только Круг не требовал от Лабрана слишком многого…
Молчание отца встревожило Бранби, он повторил свой вопрос.
— Нет, — спохватившись, ответил Лабран. — Не случилось. Просто передали мне записочку с Берниди — вот сердце и прихватило.
— Что лекарь-то сказал?
— Велел отлежаться.
— А чего от тебя хочет Круг?
— Чтоб я им чуть ли не город захватил! В одиночку! У меня и без того задачка такая, что не знаешь, с какого борта к ней подступиться. А эти барракуды требуют, чтоб я еще и Верши-дэром занялся!
— Наррабанец-то нам к чему? — опешил сын.
— Мне и сам он ни к чему, и весь его Наррабан. А вот крутись теперь, ищи к нему подход… Ладно, не забивай себе этим голову. Я уже посулил денег нужному человеку, пусть он и думает, как к вельможе подобраться. Лучше скажи, как тебе служится.
— Боцман не бранит, — ухмыльнулся сын.
Соседи недоумевали: почему Бранби, такой почтительный и послушный, не помогает отцу-меняле в лавке, а подался матросом на судно береговой охраны. А Лабран посмеивался про себя: пускай сын походит вдоль побережья, приглядится к бухточкам, отмелям, течениям. Когда в здешних водах появится бернидийский флот, ему не помешает толковый лоцман…
Бернидийский флот, да… Неужели вернется время его славы и мощи?
Было время, когда словом «бернидиец» матери в приморских городах пугали детей. Тогда эти морские демоны, выросшие на семи клочках каменистой суши, нагло грабили побережья всех стран и не давали проходу кораблям на торговых путях.
Было, было славное время, да прошло. Отсверкало абордажными клинками, отгудело канатами бортовых катапульт, отголосило ревом морских вояк, идущих в бой. Упустили свое бернидийцы, недоглядели — и страны, которые до сих пор поставляли им оснащенную парусами добычу, сами обзавелись боевым флотом и дали морским грабителям отпор.
Правда, моряки с Семи Островов не заблудились, как в тумане, в новых временах. Еще прежний Глава Круга объявил слово «пират» недостойным и оскорбительным. С тех пор бернидийцы всячески доказывают окружающему миру, что они — мирные мореплаватели. Торговцы, рыбаки, китобои… А если на морских путях по-прежнему исчезают корабли, так причиной тому коварство пенных дорог и капризный характер Морского Старца, а вовсе не «парусные акулы» Семи Островов.
Берниди торгует со всем белым светом, островные капитаны охотно подряжаются охранять купеческие суда. А если какая-нибудь из стран-придир поднимет шум из-за спаленной приморской деревушки или разграбленного городка… что ж, на такой случай самые смекалистые и языкастые бернидийцы успели освоить ремесло посланника-дипломата. В два счета докажут кому угодно, что и городишки такого на свете никогда не было, а если и был, то корабли Семи Островов сроду мимо не проплывали.
Но если Лабрану удастся лихая затея… о, тогда бернидийцы смогут отбросить эти жалкие увертки и смело показать всем свои клыки!..
— Служи, сынок, гляди в оба, — растроганно сказал отец. — А я уж не подведу. Для наррабанского вельможи я уже кое-что придумал…
Ларш удивлялся тому, как быстро спасенная незнакомка стряхнула ужас и осушила слезы. Впрочем, незнакомкой она сразу перестала быть. Звали ее, как выяснилось, Авита Светлая Земля из Рода Навагир. Приехала она сюда навестить тетушку, оставила вещи на хранение на постоялом дворе, а сама налегке отправилась разыскивать дом, где проживает родственница. И попала в такое немыслимое и мерзкое приключение! Пришлось бы долго доказывать свою невиновность… но, к счастью, есть на свете настоящие мужчины, великодушные и отважные.
Отважный и великодушный мужчина от таких слов разомлел. И радовался про себя, что не назвался Сыном Клана. До чего приятно, что симпатичная девушка считает тебя лихим сорвиголовой, который, если надо, и дракону хвост каблуком прищемит!
А девушка и впрямь славная, хоть и не красавица. Такие глаза блестящие, выразительные, так и пляшут в них смешинки!
И вдруг разом посерьезнела, вся плеснулась отчаянием:
— Ох, но что он теперь с тобою сделает?!
— Ну, разберусь как-нибудь, — туманно пообещал Ларш. — А куда моя госпожа идет? Где ее тетя проживать изволит?
— На Двухколодезной улице. Мне объяснили дорогу, но из-за этого ужасного случая все вылетело из головы.
У нее все из головы вылетело, а у Ларша, наоборот, все в голове встало на место. Разом вспомнились улочки-переулочки, пройденные по дороге к цирку. И эта самая Двухколодезная — всего за пару поворотов отсюда!
— Я знаю дорогу! Позволит ли барышня себя проводить?
Мелькнула мысль: надо бы вернуться в Дом Стражи, доложиться Джанхашару… а, успеется!
— Родня, наверное, ждет барышню, волнуется, — начал он учтивый разговор.
Как и утром Ульдену, Авита рассказала новому знакомому, что тетушка не знает о ее приезде и может даже не обрадоваться появлению племянницы, которую и видела раза два, не больше. Тогда придется искать жилье и кормиться своим ремеслом.