Дети Лепрозория (СИ) - Вайа Ариса (книга бесплатный формат .txt) 📗
И даже не собиралось.
Влага испарялась, хотя, казалось, испаряться уже было нечему. Пар поднимался от песка, раскаленный воздух плыл перед глазами.
Щурясь, Райга разглядывал Тору. Цепкий взгляд медика подмечал начавшиеся судороги, лиловые слезы, сочащиеся по щекам и тут же высыхающие, львиный хвост, ломанными движениями скользящий по песку. Даже если бы Тора захотела остановиться, она бы не смогла. А она наверняка хотела. Такими темпами ее саму иссушит, когда больше нечему будет испаряться в округе.
— Дело дрянь, — Райга сложил лапы, расстегнул ремешки наручей, снял обмотки предплечий. Стянул верх формы и, нашарив на бедре бурдюк, вылил его содержимое на ткань до последней капли. Подвязал наручи к поясу и, поднявшись, оглядел парилку, устроенную Торой.
— Твою-то налево, ушастая, ну почему с тобой всегда столько проблем? — простонал он и, прижав мокрую рубашку в носу, шагнул за границу. Единственной его надеждой было, что и в таком состоянии она сможет отличить своего от чужих, и не иссушит, как скорпионов.
Он простоял некоторое время, готовый чуть что рвануть назад, но все обошлось. Раскаленный воздух обжигал тело, но вполне терпимо. Что плохо — рубашка сохла слишком быстро. Выругавшись в ткань, Райга побежал к Торе.
Рубашка высохла в десяти метрах до нее, пришлось бросить. Сухой воздух тут же обдал легкие жаром, не давая нормально дышать.
— Тора, хватит. Умница, ушастая, спасибо, — прохрипел Райга, подходя к сестре. Но она его не слышала.
Лились лиловые слезы и тут же высыхали, не успев закапать на одежду. Закатившиеся глаза все так же дрожали, а плечи трясло от болезненных конвульсий.
И во всем иссушенном поле песка полными влаги оставались только трое кошек. Высохли изнутри даже скорпионы, погибшие в бою до того, как пятая шисаи сошла с ума.
— Тора, прекращай. Всех убила, всех! — Райга потряс ее за плечо, но ничего не изменилось. Насилу оторвал окровавленные пальцы от головы Тайгона. — Тора! — крикнул во всю мощь легких и закашлялся. Слишком сухой воздух.
Уложил на спину, вытянув сведенные судорогой лапы. Тора тяжело захрипела, запрокинув голову, глаза все так же едва не горели. Райга поправил ее, боясь, что завалившийся язык перекроет ей глотку, но он не был причиной хрипа.
— Хватит, кому говорю! — похлопал по щеке. Никакого результата. — Вот же кумово проклятье.
Пришлось сесть сверху и, представив, как Тора возмущается, доводя его до белого каления, ударить. Пощечина вышла смазанной. Вторая лучше. Третья уже легче. После четвертой он почувствовал было, что вошел во вкус, но голова ее только болталась из стороны в сторону, а воздух начинал плыть перед глазами все ощутимее. Да и сами глаза высыхали.
— Тора, очнись! — он навис над ней и попытался потрясти за плечи.
И чудо, зрачки вернулись, как были. Ее словно включили.
Она коснулась чересчур прохладными ладонями его щек.
— Тора, не пугай так больше, я… — не успел он договорить, как понял, что вода покидает его тело. Дернулся было, но она удержала пальцами за шею, когти вспороли высыхающую кожу.
Горело все тело, агонизируя каждой клеточкой. Высохли глаза, пересохло во рту. Затянулись все раны, покрывшись сухими корками спекшейся крови.
Райга торопливо непослушными руками вытащил с бедра скальпель и дерганно вспорол рубашку на животе Торы, разорвал ткань до горла. Опустил глаза. Где же они?! При последней перевязке были здесь! Точно были! Провел руками по талии — пусто. На спине — пусто! Опустить голову не позволяла мертвая хватка Торы. Тихо звякнула о лезвие скальпеля рукоять ритуального ножа у бедра. Есть! Едва шевелящимися пальцами он вытащил на когти два ножа. Те едва не пульсировали от силы Самсавеила, исходящей от хозяйки. Вымытые в ее крови, они подходили лучше всех остальных, ведь изначально были именно для этого и созданы. Ритуальные? Чушь! Единственное средство, способное укротить шисаи. Райга перехватил ножи двумя руками и, примерившись, воткнул Торе в плечи. Клинки вошли по рукоять.
Руки повисли плетьми. Райга рухнул на локти и тяжело захрипел. Жив, слава Самсавеилу, жив!
Тора извивалась под ним, воя сквозь стиснутые спазмом зубы.
— Плохо тебе, ушастая, да? — прошептал он и потянулся к ее бедру. — Я сейчас, потерпи немного. Сейчас.
Третий ритуальный нож отказывался вытаскиваться из ножен. Попытки с десятой его удалось поддеть когтем и перехватить в кулак.
Влага продолжала испаряться, дышать становилось все сложнее, горячий воздух обжигал и без того высушенные легкие, песок под лапами впивался в колени и лапы.
— Самсавеила ради, не двигайся, — он крепко стиснул ее за подбородок, но Тору трясло в припадке так, что удержать было слишком сложно. — Не двигайся! — в отчаянии закричал он, приподнимаясь на локте. — Если я промажу, тебе конец, дура!
Она как будто услышала. Колотило все так же сильно, но голова трястись перестала.
Райга ногтем провел от кончика носа до волос Торы, намечая вертикаль. Пальцами будто циркулем отсчитал место третьего глаза на лбу. Удалось только с четвертой попытки, перед высохшими глазами все плыло. Отметил точку.
Тора смотрела прямо на него, черные щелки зрачков тонули в лиловых белках, и такие же лиловые слезы утекали к вискам. Густые пряди смоляных волос выгорали, становясь пунцовыми. Искусанные в мясо губы покрывались корками крови, еще немного, и тело высушит само себя.
— Терпи, — только и смог выдохнуть Райга и погладить сестру по щеке, смахнув слезы.
Ритуальные ножи режут все.
И в следующее мгновение клинок вошел в череп лигрицы по рукоять. Тело замерло, бессильно опало, разом лишившись источника боли и диких судорог. Глаза из лиловых провалов стали приобретать вид кошачьих. Побелели белки, но радужка осталась пунцовой.
Райга удовлетворенно оглядел все вокруг. Вода перестала испаряться. Иссушенные трупы застыли искореженными, изувеченными болью и священным огнем. Песок едва различимо трещал. Ничего с этим всем не случится. Ничего. Райга закрыл глаза и провалился в безвременье.
#9. Нити всех судеб
Привкус железа во рту почти прошел, надкушенный язык все так же ныл, вспыхивая новой болью даже от малейшего движения, но Тора терпела. Молча жевала кальмара и наблюдала за тем, как Райга отрезает новый кусочек и подает на клинке. Послушно открывала рот и жевала снова. Тетушка Морана, осьминожиха, здорово позаботилась, отдав им свои запасы сушеных и вяленых кальмаров. Правда, от них начинало подташнивать, а от избытка соли пить хотелось только сильнее. И если раньше можно было попросить Тайгона — священная вода годилась для питья более чем, то теперь просить было некого. Максимум, на что были способны они оба — уничтожить последние запасы воды.
На глаза тут же навернулись слезы, Тора шмыгнула носом, задрала голову, не давая им политься и, пару раз выдохнув, успокоилась. Снова открыла рот за добавкой, Райга, как ни в чем ни бывало, подал колечко кальмара.
Выглядел он неважно. Словно скелет, завернутый в чужую кожу. Которая, к тому же, была ему слишком мала. На руках прорисовывались все мышцы, все вены, кости, суставы до черточки. Обтянутый сухой кожей череп выглядел жутко. Особенно острые скулы и провалы щек и глазниц. Веки как будто стали меньше, и все время казалось, что серые кошачьи глаза смотрят с едва сдерживаемой ненавистью. Или не казалось.
— Чего так смотришь? — он покачал кольцом кальмара на кончике ножа у самого носа. — Эй, ушастая? Пялишься чего?
Тора отпрянула.
— Прости меня, — пробормотала и, стянув зубами кальмара, принялась жевать.
— А, ты все про это, — он махнул ножом и снова принялся нарезать еду себе и ей. — Жив я, жив, угомонись.
Она, поджав губы, кивнула. Он — жив, а вот Тай — нет.
— Еще будешь?
Мотнула головой и, опершись на лапы, встала. По-прежнему сильно качало, но если расставить ноги пошире и балансировать хвостом, то не так уж критично.
