Владетельный рыцарь (ЛП) - Рейнольдс Энтони (бесплатные серии книг txt) 📗
Увидев, что было под шлемом, наследник Сангасса зашипел сквозь зубы, а Бальдемунд, стоявший рядом, тихо выругался. Барон все еще рычал от боли, его челюсти были сжаты так сильно, что Калар боялся, что Монкадас сломает себе зубы.
Острая деревянная щепка четыре дюйма длиной пробила правый глаз Монкадаса - его единственный оставшийся глаз. Кровь текла по щеке, пропитывая поседевшую бороду. Калар мгновенно понял, что случилось. Когда копье, пробившее грудь Монкадаса, раскололось, одна длинная щепка отлетела вверх, попала прямо в смотровую щель шлема и вонзилась в глаз барона.
- Вытащите ее, ради Владычицы! - проревел Монкадас.
- Не трогайте ее, - посоветовал Хьюбальд. - Если попытаетесь вытащить, нанесете еще больше вреда.
Барон потянулся к щепке, и Калар, выйдя из ступора, схватил Монкадаса за руку, прежде чем тот успел схватиться за щепку. Барон, сопротивляясь, взревел от ярости и боли, в отчаянии стараясь вырвать осколок дерева из глаза.
- Больше вреда? - проворчал Бальдемунд. - Да он не сможет видеть, помяните мои слова.
Калар инстинктивно понимал, что его кузен говорит правду. Монкадас качал головой из стороны в сторону, испытывая сильнейшую боль. Его глаз затек кровью, и Калар содрогался от одного лишь взгляда на острый как стилет обломок дерева, торчавший из глазницы.
- Где этот чертов лекарь?! - заорал Калар.
В отдалении раздались звуки трубящих рогов, в ответ им с турнирного поля отозвались еще десятки. Это был сигнал прекратить бой, и Калар на мгновение подумал, что, вероятно, турнир остановлен из-за тяжелого ранения Монкадаса. Но он тут же отбросил эту мысль - даже смерти рыцарей редко останавливали турнир.
Он услышал, как звучат тревожные голоса, словно расспрашивавшие о чем-то, но не обратил на это внимания.
Наконец появился лекарь, проскользнув сквозь толпу рыцарей, собравшихся вокруг Монкадаса, и Калар отошел в сторону, чувствуя себя беспомощным.
Вокруг послышалось еще больше возбужденных голосов, и рога протрубили совсем близко. Калар повернулся к Бертелису, который, отойдя от Монкадаса, оглянулся узнать, что происходит. Люди вокруг удивленно переговаривались, слухи распространялись по толпе, словно лесной пожар.
- Что там случилось? - спросил Калар.
- Прибыли йомены-всадники в цветах герцога Леонуа, - ответил Бертелис.
- Земли Леонуа атакованы! - прокричал с седла один из йоменов. - Герцог просит вашей помощи! Враг напал на нас!
- Какой враг? - крикнул Калар.
- Норсканцы! - пришел ответ.
ГЛАВА 6
Каждое движение было мучительной пыткой. Ее суставы, истерзанные артритом и ревматизмом, пульсировали болью, и проковыляв не больше двадцати шагов, она начала задыхаться. Зрение было туманным и расплывчатым, яркий свет причинял глазам боль. Она прислонилась к бочке, стоявшей у обочины грязной дороги, тянувшейся мимо деревни, чтобы перевести дух.
Элизабет ушла из пещеры ведьмы перед рассветом, отчаянно пытаясь вернуться домой. Там, в отчаянии думала она, кто-то же должен будет помочь ей.
Элизабет все еще глотала воздух, словно рыба, выброшенная на сушу, когда в нее попал камень. Он ударил ее в щеку, разорвав сморщенную кожу, по ее лицу потекла слабая жидкая кровь. Элизабет вскрикнула и подняла свои иссохшие руки, пытаясь защититься, когда на нее посыпались новые камни, куски навоза и гнилые овощи.
- Ведьма! Ведьма! Ведьма! - закричали дети, дразня ее. Элизабет закрыла лицо руками. Гнилой кабачок разлетелся на куски, ударившись о бочку рядом с ней, обдав все вокруг зловонной жидкостью и массой извивающихся червей. Еще один камень ударил в ее высохшую грудь, раздался сухой деревянный треск, когда сломалось ребро.
Вскрикнув, она поднялась и заковыляла так быстро, как только могла, пытаясь спастись от беспощадных детей. Но она поскользнулась в грязи и упала.
- Ведьма! Ведьма! Ведьма!
Дети подошли ближе, и несколько из них постарше начали бить ее палками. Вокруг грязных детей с возбужденным лаем бегали паршивые тощие собаки. Элизабет, рыдая, сжалась в грязи.
- Проваливайте, мелкие засранцы! - проревел чей-то бас, и Элизабет вздохнула с облегчением, когда дети со смехом разбежались.
Она лежала, рыдая, в грязи и навозе, отчаянно пытаясь перевести дыхание и успокоить сердце, бьющееся, как у пойманной птицы. Все тело терзала боль. Смутно она разглядела, что вокруг нее стоят несколько крестьян, но не было сил подняться и заговорить с ними.
- Осторожнее, стражник, - сказал один из них. - Это же старая ведьма Хегтесс.
- Да ладно, - фыркнул стражник.
- Это точно она, - подтвердил другой крестьянин. - Чертова ведьма наложила проклятие на моего кузена. Я к ней и не подойду. У нее дурной глаз.
Ее накрыла большая тень, и Элизабет испуганно съежилась.
- Это верно, ты и есть старуха Хегтесс? - пробасил грубый голос.
Элизабет отчаянно затрясла головой, застонав от боли.
- Я задал тебе вопрос, карга, - прорычал стражник, тыкая ее древком алебарды.
- Нет, - с трудом произнесла она.
- Ты называешь моего человека, честного члена нашей общины, лжецом? - стражник снова ткнул ее алебардой.
- Нет, - прохныкала она. Поднявшись на четвереньки, она потянулась иссохшей рукой к стражнику, но тот брезгливо отодвинулся.
Пытаясь хоть немного восстановить достоинство, Элизабет с трудом поднялась на ноги, кое-как выпрямила спину, подняла подбородок и посмотрела на стражников.
- Не глядите ей в глаза! - предупредил один из них, и они все опасливо шагнули назад.
Повелительным тоном Элизабет обратилась к стражникам.
- Я леди Элизабет из Карлемона, и я требую, чтобы вы немедленно сопроводили меня во владения моего отца.
Мгновение стояла тишина, после чего йомены разразились хохотом. Их смех причинял Элизабет не меньше боли, чем камни, которые бросали в нее дети несколько минут назад. Она чувствовала, как этот смех жжет ее.
Внезапно из глубин памяти всплыло имя, и она поняла, что узнала голос стражника. Он был одним из ратников, сопровождавших ее возлюбленного Калара в поход против зеленокожих в Бордело шесть месяцев назад. А перед тем, как уйти в поход, он оказал ей услугу, вдруг вспомнила она. Как же его звали? Перди? Перло?
- Пердо, - вспомнила она, указав на него пальцем. - Стражник Пердо.
Стражник, изумленно ахнув, шагнул назад.
- Откуда ты знаешь мое имя, карга? - спросил йомен, а его люди начали испуганно перешептываться.
- Ты однажды оказал мне услугу. Я ехала верхом вместе с Каларом, возвращаясь с прогулки по западным полям. Вдруг залаяла собака, моя кобыла испугалась и вздрогнула, я на секунду потеряла равновесие и уронила свой шарф на землю. Ты подобрал его для меня, - сказала Элизабет, вспомнив этот случай так ясно, словно он был вчера. - Брат Калара, Бертелис, ударил тебя, хотя я пыталась остановить его. Он сказал, что шарф навсегда пропахнет крестьянской вонью. Мне жаль. Это был добрый поступок, и я так и не поблагодарила тебя за него.
Ее слова были встречены пугающим молчанием.
- Я говорил тебе, Пердо. Она ведьма, - наконец прошептал один из стражников.
Элизабет снова попыталась заговорить, но стражник шагнул вперед и ударил ее по лицу рукой в кольчужной перчатке. Удар выбил несколько гнилых зубов, и Элизабет снова рухнула в грязь.
- Там не было никого, кроме меня, леди и двух молодых лордов, - сказал он. - Ты могла узнать об этом, только если ты и вправду ведьма! Связать ее! И засуньте кляп ей в рот, чтобы она не смогла околдовать нас.
Элизабет ткнули лицом в грязь и болезненно выкрутили руки, связав их за спиной. Она сморщилась от боли, пытаясь заговорить с ними, заставить их выслушать ее, но ее голову откинули назад и засунули в окровавленный рот вонючую тряпку, завязав ее концы на затылке. Лодыжки ее связали больно режущей веревкой, и грубо подняли, как свинью, которую волокут на убой.
- Несите ее в темницу, - велел йомен. - Пусть гниет там, пока гофмейстер не решит, что с ней делать.
