Мышь в Муравейнике (СИ) - Обава Дана (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
— Симуляция Муравейника, — поясняет Лекс, — им кажется, что они ходят по каким-то другим помещениям. Смысл в том, чтобы они запомнили все схемы уровней и укромные уголки на них.
— А у них не будет этих схем в планшетах?
— Будут, наверняка. Но пока загрузишь, пока посмотришь, пока разберешься…
— Ну да.
Курсанты действительно очень странно движутся: приседают, резко оборачиваются, открывают невидимые двери. Вляпываются в невидимую грязь. Зрелище завораживающее. Но вдруг слышу резкий звук удара прямо рядом с собой. Мы с Лексом оборачиваемся, причем друг схватившись за шею. Там Кейн и сероглазый.
— За что?! — негодует Лекс.
— За невнимательность, — довольно поясняет Кейн и становится у парапета рядом с ним. Сероглазый останавливается слева от меня. Некоторое время офицеры спокойно наблюдают за курсантами.
Я украдкой кошусь на сероглазого. Он со снисходительной ухмылкой смотрит вниз, большие сильные руки расслаблено лежат на парапете, а я вспоминаю, как ночью эти руки таскали меня за волосы. Обида просыпается с новой силой, и до невозможности хочется что-нибудь с этим сделать, пусть даже за это я улечу обратно вниз. Просто это должна быть какая-то продуманная мега-месть, а не какая-нибудь мелкая подлянка.
В следующий момент Кейн нагибается и харкает вниз, огромная порция слюны приземляется одному из курсантов за шиворот. Тот подпрыгивает от неожиданности и закидывает голову вверх, но нас не видит — мы в параллельной реальности. Лекс еле сдерживается, чтобы не рассмеяться, потому что в "счастливчике" мы узнаем Мина.
Вообще-то это подстава — Мин наверняка подумает на Лекса, но пока он сердито продолжает свое упражнение. Видимо снимать аппараты до конца им запрещено.
Мне все это надоедает, в конце концов в свою прачечную я как-нибудь доберусь, а со сменой остальных простыней повременю пока. Хватаю свою корзинку и иду к лестнице. Кейн оборачивается, когда я прохожу мимо.
— Эй, чего это ты хромаешь? — замечает он.
А я и забыла уже про ушиб, но организм видимо по старой памяти все еще бережет ногу.
— Утюг на ногу упал, — говорю я, хотя утюгом я здесь вообще-то никогда не пользовалась, но он в прачечной стоит, я помню. Пытаюсь поскорей смыться, пока он не вспомнил еще и про одежду.
Лекс порывается пойти за мной, но Кейн преграждает ему путь.
— Пошли пообщаемся, — говорит он грубо и разворачивает его к средней комнате. Меня это настораживает, но сероглазый останавливается около двери и смотрит на меня — приходится уйти.
В следующий раз я встречаю Лекса уже на обеде, с возвращением старого посыльного он стал гораздо свободнее. На этот раз мы садимся в углу столовой. Сегодня из фруктов дают очень желтые груши, на вкус они как трава.
После того, как мы немного обсудили наши общие планы, я все-таки интересуюсь, зачем офицеры зазвали Лекса в комнату и все ли в порядке.
— Да, — отмахивается друг. — Просто поездили мне по ушам, что, типа не вежливо называть коменданта главнюком.
— Ну да, вежливость — это конечно очень важно, — вспоминаю, как один из ревнителей вежливости недавно харкнул на шиворот курсанту.
— Дело в том, что, по ходу, Редженс Фуар Сгиан и Лотар Хлут Сгиан — братья, — шепчет Лекс мне буквально на ухо. По всей видимости, это какая-то офигительно интересная информация, но вот только я не знаю кто эти люди. — Ну, Редженс — это побратим Кейна. С которым они постоянно таскаются вместе, — поясняет друг. Ясно, значит это сероглазый. Теперь буду знать, как его зовут, полезно. А второй? — А Лотар — это главнюк наш. Вернее, комендант учебной части.
— Привет, — рядом со мной вдруг присаживается худосочная нимфа с разноцветными волосами. Как там ее? Ристика, вроде бы. — Фу, — говорит она, посмотрев на свою тарелку, как будто только что увидела, что ей туда плеснули на раздаче.
— Ты что, с нами разговариваешь? — интересуется Лекс, наклонившись над столом, потому что я просто сижу в ступоре.
— Ну да, Алиса сказала, что ты нормальная, — девушка почему-то отвечает мне и пробует с вилки микроскопическую порцию пюре.
— А Алиса это…
— Акбрат Кирилла, — довольная, что так доходчиво все объяснила, Ристика, премирует себя еще одной капелькой пюре. Видимо, она собирается обедать часа три. Лекс недовольно вздыхает, так что все-таки следует продолжение: — Кирилл сказал, чтобы мы от тебя отстали, потому что ты тут не при чем, а это все прихоть Кейна, он в последнюю минуту все решил, а ты с ним даже знакома не была.
— А, да, — выдавливаю из себя смущенно.
— Ну так что?! — весело восклицает Ристика. — Расскажешь мне?
— Что?!
— Как стать акбратом Кейна, — она улыбается мне и поворачивается всем корпусом к столу, за которым сидят офицеры. Словно почувствовав, что мы все смотрим на него, Кейн оборачивается в нашу сторону. Сложно переношу прямые взгляды, так что срочно утыкаюсь в свою тарелку со странным зеленым пюре с оранжевыми вкраплениями моркови. Слышу, как справа от меня хмыкает Лекс. Слева же Ристика начинает поправлять кофточку.
Помешав пюре вилкой до более равномерного распределения морковки, все-таки поднимаю взгляд. Кейна за столом больше нет. Ристика слева сидит в пол оборота к нам с очень прямой спиной, выпятив вперед грудь. Кофта на ней в итоге сидит так криво, что из нее сильно выглядывает лифчик. Лекс пытается делать вид, что пьет компот, скрывая за стаканом ухмылку. Я так понимаю, Кейн идет к нам общаться.
Я бы с удовольствием спряталась под стол или сбежала, пока есть возможность, чтобы не мешать Ристике окучивать своего возможного шинарда, а Лексу зубоскалить над этим, но лавка стоит слишком близко к столу, а товарищи сидят слишком близко ко мне, вот никак не выскользнуть. Пока размышляю о побеге, горячие руки ложатся ко мне на плечи. Кейн нагибается так близко к моему уху, что его губы касаются меня, когда он угрожающе шепчет:
— Еще раз увижу это рубище, сдеру к чертям!
Сказав это, он сразу уходит, а Ристика разочаровано сгибается обратно. Надув губки она снова начинает рыться вилкой в пюре.
— Хочешь знать, как стать его акбратом? — обращается к ней Лекс. — Дай ему по морде!
— Или плюнь в него горохом, — ворчу я.
В магазин одежды я иду сразу на следующий день не потому, что испугалась Кейна (хотя да, тьма его побери). Просто я знаю, что Стелла будет там сегодня, и мне нужно рассказать ей о том, что я видела, и что собираюсь предпринять дальше. Я вижу ее через прозрачную перегородку и торопливо захожу, пока второй продавец занят в другой части помещения.
Стелла выглядит усталой и несчастной. Я быстро ввожу ее в курс дела, потом она, покосившись на своего напарника, идет на склад и выносит оттуда целый ворох одежды. С ним я захожу в примерочную. Стелла остается стоять возле занавески и шепчет:
— Родители все-таки подали стражам заявление на розыск Стоува. Они уже говорили со мной, но я не сказала им про его намерения. Думаешь, нужно было рассказать?
Ну, может и стоило. Нам все талдычили, какое это ужасное преступление спускаться под землю, но, похоже, все туда запросто шастают, чтобы повеселиться или заработать. Так что стоит ли это скрывать? Будут ли стражи искать его в таком случае — другой вопрос.
— По-моему, всем плевать на Стоува, — с горечью продолжает Стелла. — Мне сказали, что в это время каждый год пропадает много молодежи. Слишком многое происходит и слишком быстро: сначала экзамены, потом сразу же отбор и без какой-либо передышки совершенно новая самостоятельная жизнь. Нужно мгновенно перестроиться, приспособиться. Не у каждого получается. Люди просто пропадают.
— Стоув не просто пропал, у нас есть след, — пытаюсь напомнить я, пока она окончательно не пала духом.
— Мне кажется, что я и сама пропала, — говорит Стелла отрешенно. — Не того я хотела от жизни. Хотя, когда я начинала готовиться к выпуску, у меня не было особых планов. Вот Стоув точно знал, что ему нужно и готов был этого добиваться. А я, когда пришла необходимость наконец что-то быстро решить, я выбрала это. Думала, это легко и забавно. Общаться с новыми людьми, помогать им, а в промежутках сидеть в сети или за игрушками. Вот только оказалась, что сеть здесь не ловится, а все новые люди, приходящие сюда, вызывают только ненависть. Им конечно же плевать на Стоува, они хотят только новые шмотки и смеются, когда мне хочется плакать. Конечно, они даже не знают, кто он такой, но от этого я ненавижу их только сильнее, понимаешь?
