Прогрессор поневоле. Гексалогия (СИ) - Обатуров Сергей Георгиевич (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
- С останками все просто, они подо мной. Видишь те шкуры, которые похожи на мою, это и есть мои предшественники и, по совместительству, мои учителя. А вот оставить тебя одного не получится, я уже не могу спуститься отсюда, мое время кончается, и вскоре моя шкура ляжет поверх этого вороха шкур, пока новый вождь не сможет одолеть в честном бою местного хищника, охотящегося на таких, как мы.
- Тогда я немного переиначу свои требования. Теперь мне надо, чтобы ты не бросился на лакурье или убийцу богов, потому что я могу менять свое тело на таких, как они.
- В тебе очень много загадок, а кем еще ты мог бы стать?
- В моем арсенале не так много персонажей, просто там те, которые на меня произвели впечатление и еще, попали в поле моего зрения. Итак, по порядку: сначала лакурье, это, насколько я понимаю, бывший император лакурье. - И я продемонстрировал жрецу изображение лакурье. - Затем черный, я называю его волк. - Снова передал жрецу изображение волка.
А потом потекли все мои персонажи, карисан, черный жеребец, волк короля, Сумка и мой теперешний вид.
- И что, ты можешь выглядеть как любой из них?
- Нет жрец, ты не понял, я могу быть любым из них. Если я буду черным жеребцом, то любой конь признает меня вожаком табуна, и так с каждым персонажем. Я получаю не только слепок сущности моего донора, но и его социальный статус. Мне главное, чтобы вы не приняли меня за своего врага и не разорвали прямо на месте. У каждого из моих персонажей есть свои возможности, которые и позволят мне попытаться найти ваш артефакт.
- Хорошо, я понял тебя, сейчас я поднимусь и отойду к входу, а ты принимайся за шкуры моих предшественников, пусть они хоть так послужат своему племени и всей планете в целом. Ну, что, можешь приступать и не бойся, что я брошусь на лакурье или карисана, я не сумасшедший. Что лакурье, что карисан свалят меня с первого удара, да и если бы я был помоложе, то и тогда бы не решился на них напасть. Я трезво оцениваю свои возможности.
- Вы меня поразили, если честно, то я думал, что вам равных нет, такая скорость, такой набор зубов и клыков.
- И слабая ментальная защита, которая сводит на нет все наши преимущества.
- Слушайте, а нельзя ли обойти ваш артефакт и на протяжении нескольких поколений изменить ментальную защиту на генетическом уровне? Хотя, что я тебе такое говорю? Это наука в том мире, где я живу. То есть можно спрогнозировать какие-то изменения в организме будущих потомков и сознательно культивировать их, вмешиваясь в некую матрицу, которая отвечает, какой индивидуум получится в результате скрещивания. Да, ладно, не бери в голову, давай, я приступлю к поиску, а дальше все само собой встанет на свои места.
Глава 35.
Информация о генетике, которую я сообщил жрецу, подхлестнула и мои фантазии. Мне пришло в голову, что среди моих слепков найдется такой, у которого, возможно, имеется серьезная защита от ментального проникновения в его сознание. Если выделить ген, обеспечивающий ментальную защиту такого существа, это было бы очень здорово, но я, как прагматик, твердо уверен, что на этом дело и кончится, ведь полноценных исследований организовать не получиться. Да и оплачивать такие исследования нечем. Короче фантазии останутся фантазиями, а мне пора приступать к подбору персонажа из моих слепков, который сможет обнаружить остаточный фон использования того самого артефакта, который обеспечивал ментальное прикритые всего этого мира.
Первым, был вызван слепок лакурье, как самого магически мощного существа из всех моих приобретений. Жрец отшатнулся от меня, но вскоре, его разум взял верх над эмоциями. Я осмотрел все шкуры, сложенные друг на друга. Решил, что попытаюсь обнаружить нужное излучение, только, для этого шкуры нужно будет разложить веером. Лапы лакурье подходили для этого хорошо, поэтому лежанка жреца была подвергнута серьезным изменениям. Я растащил шкуры по полу пещеры, сохраняя их последовательность. Для жреца это было важно, так что я попытаюсь сохранить все как было. Мне, наконец, удалось разложить шкуры так, чтобы у каждой был свободен, от других шкур, достаточно большой кусок. Я прошелся вдоль этой дуги пытаясь определить, чем же одна шкура отличается от другой. Через пару минут я вынужден был признать, что ничего слепок лакурье, не достиг. Обидно, это был самый перспективный персонаж моей галереи, теперь надежда оставалась только на Сумку. Смена ипостаси заняла секунду, так что за моей спиной опять беспокойно заскребли когти, но априори, убийцы богов могут убить бога, а вот вынюхать остатки какого-то излучения, оказались не способны. Никакие органы чувств Сумки, никаких различий в тех шкурах, которые мне предложили на экспертизу, не обнаружили. Были, конечно незначительные различия в запахах, но запахом влиять на уровень ментальной защиты как-то глупо, а тем более в масштабах всей планеты. Нет, видимо придется перепробовать все мои слепки.
Следующим прошел испытания черный жеребец. Его хватило секунд на тридцать, после чего он стал заваливаться на бок, видимо этот мир ему противопоказан, да и его чувства не смогли ничего выявить в тех шкурах, которые он успел просмотреть. Чтобы выжить, мне пришлось снова вернуться в шкуру зверя, вот такой каламбур. Мои мысли заметались, выбирая кто же станет следующим экспертом в распознавании следов неизвестно какого излучения. Мое сознание отдало предпочтение волку Фелидас, я боялся, что волк не выдержит условий этой планеты, но, как ни странно, волк совершенно спокойно осмотрел все шкуры и, как и его предшественники, не нашел никаких следов какого-то излучения, все шкуры были, так и хотелось сказать, на одно лицо. Вызывать волка короля не имело никакого смысла, все же они с волком Фелидас, одной породы, так что оба не прошли испытания.
Мое настроение резко пошло на спад, кто у меня остался в запасе? Только карисан, который не производит впечатление высокоинтеллектуальной сущности, скорее это просто агрессивный хищник, случайно нашедший проход в другой мир, который оказался пригодным как место для рождения потомства. Делать нечего, я вызвал образ карисана и моментально очутился на полу, в нос ударил очень явственный запах врага, это тот, кто ворует и жрет мое потомство, мои глаза налились кровью, но я никак не мог найти знакомый силуэт, только запах, который исходил откуда-то снизу, смотреть вниз мое тело не умело, но зато у меня был чувствительный язык и подходящие для задуманного, зубы. Найдя то, что нужно, я прокусил предмет моего интереса. Большего карисан проделать не мог, и я вернул зверя на место. Ему было легче всего жить в этом мире, потому, что это был его мир. Я опустил глаза вниз и обнаружил шкуру одного из предшественников жреца, с дырками от моих зубов. Мне вспомнился силуэт личного врага моего карисана, силуэт был какой-то противоречивый, что ли? Для карисана это странно, ведь если увидел врага, то это будет не силуэт, а четкий отпечаток в памяти, значит этот образ того, кого никогда не видел, но о котором тебе рассказывали. Ты нарисовал себе в голове некий образ, но точных очертаний у тебя так и нет, вот поэтому образ такой расплывчатый и ты представляешь его скорее, как силуэт.
Тут меня осенило, а что, если силуэт, который видит карисан, моделируется его сознанием на некоторый раздражитель, которым является то самое излучение, которое я должен был обнаружить. Излучение оно может ощущаться как некий внешний раздражитель, который сущность может и не ощущать в полной мере, а только опосредованно. Вот такое раздражающее действие чего-то вызвало результат этого раздражения, а именно силуэт того, кто олицетворяет тот самый артефакт. Вот оно! Скорее всего я нащупал искомое излучение, но вот проверить эту версию все же следовало бы. Я пригласил жреца подойти ко мне и показал ему шкуру, которую я выделил из всех остальных. Жрец начал мысленно, нараспев, читать какой-то монолог. Его тело раскачивалось в такт его мыслям, которые я тоже слышал. Это был какой-то народный, а может, религиозный, эпос, Лапа жреца, в такт его мысленного речитатива, последовательно перебирала шкуры, пока не добралась до шкуры, которую прокусил мой карисан. Мысленный речитатив жреца прекратился, и он в изумлении уставился на меня.
