В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗

Наконец, Тогнар перешёл к способам, особенно, видимо, импонирующих ему: возможности подловить владыку на море, как в момент причаливания-отплытия, так и на подходах/отходах к острову. Морские манёвры, очевидно, более всего манили заговорщика тем, что роднили его с его славным предком.

Таким образом, когда список Этрэна перевалил через полсотни, Тогнар почувствовал себя более или менее удовлетворённым, однако бездействие друга — он не предложил ни одного варианта — изрядно его задело, поэтому он не мог обойтись без демонстрации своей обиды. Показательно вздохнув, он тоном человека, который проделал отличную работу, заключил:

— Что ж, возможно, мы уже не успеем подготовить все…

— Все? — не заметив подвоха, осторожно уточнил Этрэн, вглядываясь в особенно поразивший его пункт с организацией в прибрежных водах Кеса ложных рифов, на которые можно будет насадить корабль владыки.

Выхватив у друга лист, Тогнар вчитался в него, поморщился, вычеркнул те самые рифы, подумав, вычеркнул и стаю степных волков, а также ещё пяток наиболее фантастических планов.

— Если ты надумал брать не качеством, а количеством, — спокойно заметил Этрэн, который и остальные пункты полагал не менее фантастичными, — то стоит обратить внимание на то, что уже после первых попыток его служба безопасности развернёт его корабль обратно в Ньон. Во избежание.

Здесь сложно было найти возражения, поэтому, сосредоточенно перечитав составленный опус, Тогнар перешёл к рациональному рассмотрению наиболее перспективных, с его точки зрения, идей.

С четверть часа Этрэн слушал его измышления; потом не выдержал и отметил:

— Тэн, ты это так планируешь, будто бы мы собираемся организовывать покушение в окрестностях Аньтье. Но мы не в Аньтье, — спокойно отметил он очевидное. — Мы не знаем Кес, и у нас нет там людей.

Тогнар поморщился. Придвинув к себе карту, он мрачно уставился на неё — как будто бы карта могла дать подсказку, как бы найти на Кесе своих людей.

С тоской понаблюдав за мучениями друга — они весьма отчётливо отображались на его лице, — Этрэн, до того твёрдо планировавший держаться максимально в стороне и всячески остужать пыл заговорщика, всё же включился в дело:

— Вообще, Милдар советовал мне посетить торжественную часть…

Тогнар поднял на него заинтересованный взгляд.

Анджелия — точнее, западная её часть, со столицей и Филопье, — конечно, отнеслась к новому завоеванию Грэхарда в высшей степени негативно, и уже слала официальные ноты протеста и прочие политические изъявления недовольства. Однако у Аньтье, благодаря торговле Этрэна и политике Тогнаров, была с Ньоном крепкая связь. С точки зрения укрепления этой связи было бы нелишним, если бы представитель Аньтье — то бишь, сам Этрэн, — действительно, лично принёс повелителю Ньона свои поздравления.

С полчаса они обсуждали потенциал покушения на таком вот официальном приёме — но по всему выходило, что затея такого плана обречена на провал. Служба безопасности не дремала; никто не позволил бы анжельским купцам являться на такой приём с чем бы то ни было, похожим на оружие.

Можно, конечно, было попробовать передать какой-то отравленный подарок — но и там, ясное же дело, любую вещь сто раз проверили бы, прежде чем отдавать владыке. Да и найди ещё вещь, которая попадёт ему непосредственно в руки!

Так и не придя к консенсусу, заговорщики решили всё же исследовать карту подробнее: возможно, получилось бы задействовать какие-то внутренние ресурсы и особенности острова?

Из примечательных вещей на Кесе были обнаружены: скалистые мысы — пять штук, реки — две штуки, горы — одна гряда, горная обитель — в единственном экземпляре.

— Проэйты [1], что ли? — удивлённо переспросил Этрэн, наткнувшись на то, что Илмарт посчитал языческим монастырём.

— В самом деле? — заинтересовался Тогнар, вглядываясь в подписи. — И что они только на Кесе забыли? — удивился он, но тут же сам себе ответил: — Впрочем, должно быть, ещё с имперской эпохи [2]… Нет, — отмахнулся он, — с проэйтов нам толку не будет.

Соглашаясь с этим выводом, Этрэн кивнул. Проэйты, определённо, не стали бы участвовать ни в каких заговорах. Они были, если можно так выразиться, добром без кулаков — квинтэссенцией миролюбия и незлобивости. Концепция «убить одного дурного человека, чтобы он перестал творить дурное», совершенно точно, была им в высшей степени чужда.

— Впрочем, — постучал Тогнар пальцами по карте, о чём-то задумавшись, — давай-ка завтра сходим разузнаем.

В столице, конечно, находилось довольно много представителей этого ордена, так что можно было попытаться разжиться информацией об их собратьях на Кесе.

На другой день они нанесли визит одной бодрой и милой старушке. Бабулька под девяносто лет совсем не выглядела дряхлой. У неё было доброе и чистое лицо с сияющими тихой радостью глазами — собственно, вычислить проэйта в толпе можно было именно по таким лицу и глазам, это было их «профессиональной» чертой.

— Да-да, дорогой господин Тогнар, — весело кивала она, узнав, в чём суть вопроса. — Обитель на Кесе, в самом деле, существует уже несколько столетий, — она вполне свободным и быстрым шагом подошла к книжному шкафу в своей гостиной и без долгих поисков вытащила оттуда достаточно толстый том. — Она, в основном, известна своими прекрасными травниками, — том лёг на столик перед гостями.

Раскрыв его, Тогнар с уважением присвистнул. Это оказался тот самый травник, и сделан он был с восхитительной любовью к деталям. Сложно было бы определить сходу, что вызывает больше восхищения у смотрящего на его страницы: детальные красочные иллюстрации — или каллиграфически выведенные чёткие строки.

После друга книгу полистал Этрэн, тоже весьма проникшийся уровнем проделанной работы — информация о свойствах и способах применения растений явно собиралась с той же дотошностью и тщательностью, как и рисовались иллюстрации, и выводились буквы.

— Университетский уровень! — вынес он вердикт.

В самом деле, справочник такого рода сделал бы честь любому университету.

Старушка мягко рассмеялась — старческое дребезжание лишь слегка портило этот звук — и с такой гордостью, будто лично основала обитель, отметила:

— Сделано женскими руками, дорогой господин Дранкар, — и не без ехидства отметила: — То, что университеты не желают принимать женщин, не означает, что у нашего пола не хватает ума на такие вот маленькие чудеса.

Среди проэйтов были представители обоих полов, но, как выяснилось, интересующая их обитель была именно женской, и долгие века специализировалась именно на сборе и анализе информации о свойствах растений.

Тогнар заметил, что сведения эти взволновали Этрэна; хотя он и продолжил любезный разговор, машинальным жестом он свёл ладони перед собой домиком, ударяя мелкими пружинистыми движениями подушечками пальцев друг о друга.

— Что такое? — с любопытством спросил Тогнар, едва они вышли от старушки.

— Дома! — отмахнулся Этрэн, и пришлось любопытство укротить.

Лишь добравшись до кабинета и убедившись, что их никто не может слышать, Этрэн, нервно расхаживая туда и обратно, поделился:

— Ты знаешь, я не придал этому значения раньше, но Милдар говорил, что Сэнь едет с ними.

Сэнь была дочерью умершего не так давно кармидерского профессора, которую Этрэн, по совету только-только бежавшего из Ньона Дерека, рекомендовал через Милдара Эсне. Молодая женщина активно включилась в образовательные проекты солнечной госпожи — в частности, сперва преподавала в той самой школе для девочек, которую организовала Эсна, а позже перешла в более крупный проект.

Однако, несмотря на активное участие Сэнь в этих делах, она не входила в свиту солнечной или в число её близких друзей, и уж тем паче никакого отношения не имела к свите Грэхарда, поэтому не было ни одной причины для неё ехать на торжества на Кесе — и даже были причины не ехать, поскольку её длительное отсутствие было для проектов Эсны нежелательно.