Мусаси - Ёсикава Эйдзи (книга регистрации .TXT) 📗
Успех воодушевил крестьян.
– Не такие уж они и страшные!
– Осторожно! Еще один бежит.
– Налетай!
– Стойте! Это же ронин!
Крестьяне, обретшие веру в свои силы, выстроились вдоль дороги, как на смотре. Все не спускали глаз с Мусаси, его окровавленной одежды, меча с многочисленными зазубринами. Швырнув меч в сторону, он поднял копье.
– Мы еще не закончили наше дело, – сказал он крестьянам. – Возьмите побольше оружия и следуйте за мной. Вы прогоните бандитов и спасете ваши семьи.
Все как один двинулись за Мусаси. Женщины и дети, вооружившись, присоединились к мужчинам.
Деревня пострадала не так сильно, как ожидали жители, потому что дома стояли далеко один от другого. Ревела перепуганная скотина, младенцы надрывались от крика, с оглушающим треском лопались стволы бамбука в горящей роще у дороги. Разбойников нигде не было.
– Где они? – спросил Мусаси. – Я чувствую запах сакэ. У кого большой запас сакэ?
Завороженные пожаром, деревенские не заметили запаха сакэ.
– Деревенский староста хранил сакэ в бочках, – ответил один из крестьян.
– Там мы их схватим! – проговорил Мусаси. Толпа деревенских росла на глазах. К радости Мусаси, все были готовы к сражению.
– Вот дом старосты, – показал крестьянин на большую усадьбу за глинобитной стеной.
Крестьяне окружили дом, а Мусаси перелез через стену. В просторной комнате с земляным полом сидели главарь и его подручные. Они пили сакэ и развлекались с захваченными в плен девушками. Когда прибежали уцелевшие в стычке разбойники, главарь набросился на них с руганью.
– Трусы! Испугались одного вояку! Сами справитесь, мне там нечего делать! – кричал он на грубом наречии жителя гор.
Главарь замолчал. С улицы донесся гул толпы, взявшей дом в кольцо. Разбойники растерялись.
Побросав недоеденных цыплят и чарки, они выскочили и, крепко сжав оружие, уставились на дверь.
Мусаси, приспособив копье под шест для прыжков, влетел в комнату через боковое окно и приземлился за спиной главаря. Тот обернулся и в тот же миг был пронзен копьем. Разбойник, хрипя, ухватился руками за древко и рухнул ничком. Наконечник копья торчал между лопатками. Мусаси, выбив оружие у второго разбойника, бросившегося на него, разрубил того его же мечом. Потом ударил по голове третьего и пронзил насквозь четвертого. Остальные ринулись из дома, застряв в двери. Мусаси метнул меч им вдогонку, одновременно выдернув копье из тела главаря.
– Стоять! – взревел Мусаси, бросаясь в атаку с копьем в горизонтальном положении, раздвигая бандитов, как струи воды. Расчистив пространство для длинного копья, Мусаси пустил его в ход, делая неотразимые выпады вперед и по сторонам, нанося удары снизу и сверху. Древко из черного дуба выдержало натиск богатырской силы Мусаси.
Разбойники, увидев толпу у ворот дома, полезли через стену, но едва они касались ногами земли, их тут же убивали. Немногим удалось спастись, но большинство получили ранения.
Ликующие крики огласили деревню, радовались взрослые и дети, мужчины и женщины, все обнимались, заливаясь слезами радости. Схлынула первая волна восторга, и кто-то спросил:
– А если они вернутся?
Повисла напряженная тишина.
– Не вернутся, – заверил Мусаси крестьян. – В вашу деревню они никогда не придут, но будьте начеку. Ваше оружие – мотыга, а не меч. Если возгордитесь боевыми успехами, небеса пошлют вам наказание пострашнее набега горных дьяволов.
– Узнали, что случилось в деревне? – спросил Нагаока Садо двоих самураев, вернувшихся в храм. Зарево над деревней, находившейся за болотами, затухало.
– Все уладилось.
– Вы прогнали бандитов? Деревня пострадала?
– Крестьяне сами перебили почти всех бандитов, сбежало несколько чудом уцелевших в живых.
Если дело было так, как доложили самураи, то ему придется заново обдумать, как усовершенствовать, управление владениями своего сюзерена.
На следующее утро, покинув храм, Садо повернул коня к деревне.
– Деревня в стороне от дороги, но нужно заехать.
Один из монахов отправился с гостями. Глядя на трупы вдоль дороги, Садо заметил:
– Не похоже, чтобы бандитов зарубили крестьяне.
Он потребовал новых подробностей от сопровождавших его самураев.
Деревенские жители не спали всю ночь, хороня убитых, разгребая пожарища, собирая скотину. Увидев важного чиновника с телохранителями, они попрятались по домам.
– Найдите какого-нибудь толкового крестьянина, – попросил Садо монаха.
Тот привел человека, который подробно описал события прошлой ночи.
– Теперь кое-что прояснилось, – произнес Садо. – Как зовут этого ронина?
Крестьянин не знал его имени. Монах пошел с расспросами по деревне.
– Миямото Мусаси? – задумчиво повторил Садо. – Его мальчик называл своим учителем?
– Да. Крестьяне считают, что он слегка не в себе, потому что упорно бьется над освоением земли Хотэнгахары. Равнина эта всегда была бесплодной.
– Надо бы с ним повидаться, – проговорил Садо, но, вспомнив о неотложных делах в Эдо, добавил: – Отложим до следующего раза.
Столичные гости повернули коней и поскакали из деревни. Около дома старосты Садо осадил коня, заметив объявление на недавно оструганной доске: «Памятка жителям деревни. Мотыга – ваш меч. Ваш меч – это мотыга. Работая в поле, не забывайте о разбойничьих налетах. Помня о разбойниках, не забывайте поле. В жизни все взаимосвязано. Самое главное – соблюдайте уклад, созданный многими поколениями ваших предков!»
– Кто это написал? – спросил Садо.
– Мусаси, – ответил вышедший из дома староста, склонившись до земли.
– Спасибо, что проводили нас. Жаль, что не увижу Мусаси, нет времени. Скоро я еще раз приеду в ваши края, – сказал Садо монаху.
Первые всходы
Управлять обширным подворьем Хосокавы в Эдо, следить за исполнением обязанностей на службе у сёгуна было поручено старшему сыну даймё Хосокавы Тадаоки. Тадатоси, как звали молодого человека двадцати с небольшим лет, жил в Эдо, а его отец, прославленный полководец, признанный поэт и мастер чайной церемонии, предпочитал обширное владение Кокура в провинции Будзэн на острове Кюсю. Садо и еще несколько преданных вассалов приставили к сыну даймё, но не по причине сомнений в его способностях. Молодой Хосокава уже снискал известность как умный и дальновидный чиновник. Его признали наиболее могущественные вассалы сёгуна. Тадатоси приспособился к эпохе мира и процветания лучше, чем старые феодалы, по-прежнему мыслившие категориями войны.
Садо шел через просторный двор по направлению к конному ристалищу.
– Не видел молодого господина? – спросил он встретившегося ему юного самурая.
– Господин Хосокава изволит быть на площадке для лучников. Садо свернул на узкую боковую дорожку, когда его окликнули.
К Садо подошел Ивама Какубэй, умный и деловитый вассал Хосокавы.
– Намерен встретиться с господином? – спросил он Садо.
– Да.
– Хотел бы посоветоваться с тобой, если ты не очень спешишь. Зайдем в беседку.
Увитая зеленью беседка находилась в нескольких шагах от дорожки.
– Ты идешь с докладом к молодому господину? Окажи мне услугу, порекомендуй ему одного человека.
– Еще кто-то жаждет служить дому Хосокавы?
– Знаю, тебе без конца докучают просители, но здесь особый случай.
– Твой подопечный интересуется только жалованьем и выгодным положением?
– Напротив! Это родственник моей жены. Приехал из Ивакуни два года назад и с тех пор живет у нас. Могу смело поручиться за него.
– Ивакуни? До битвы при Сэкигахаре провинцией Суо владел клан Киккава. Он из их ронинов?
– Нет. Сын сельского самурая. Зовут его Сасаки Кодзиро. Совсем юный. Он овладел стилем Томиты под руководством Канэмаки Дзисая. От Катаямы Хисаясу, владетеля Хоки, юноша перенял технику молниеносного извлечения меча из ножен. Он разработал собственный стиль, который назвал Ганрю.
