"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ло Оливер (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
В общем, когда госпожа Хэддас пришла, чтобы забрать дитя, Динди подняла такой крик, что, казалось, от него сейчас рассыплется весь дом. Этот страшный крик тут же подхватила малышка, а на шум сбежалась вся дворня, решив, что кого-то здесь точно убивают. И одного взгляда на их изумлённые лица было достаточно, чтобы понять, что тайна вокруг Динди и её ребёнка закончилась.
Бедняжка прекратила кричать лишь тогда, когда сеньор Хэддас и его супруга отошли от кровати на расстояние, которое Динди сочла безопасным для своей дочери. Она судорожно прижимала девочку к груди, и выражение её лица сейчас было страшным. Брум, стоявший рядом и совершенно опешивший от происходящего, вдруг понял, что его сестра, пожалуй, способна напасть даже на родителей в попытке защитить дитя, и что она, возможно, даже способна убить их.
— Пошли вон отсюда! — став пунцовым от стыда и гнева, рявкнул обычно сдержанный и мягкий Хэддас.
Слуги, не на шутку струхнув, мгновенно испарились. Они поняли, что случайно сунули нос в ужасную тайну, и, похоже, всерьёз опасались последствий. Сеньор Хэддас же, взяв себя в руки, насколько это было возможно, попытался поговорить с дочерью.
— Динди… — проникновенно начал он, но при этом необдуманно сделал шаг к постели.
Динди вновь истошно завопила, или даже скорее завизжала, так что отец буквально отскочил назад.
— Динди, — когда девушка умолкла, вновь заговорил он. — Пойми, так будет лучше. Представь, какой будет скандал, когда узнают, что ты родила, а паскудыш, что тебя обесчестил, уехал в Кидую… Это поставит под удар не только твою репутацию, но и репутацию всей нашей семьи…
Сеньор Хэддас продолжал лепетать подобный бред, а Брум стоял и удивлялся. Он наверняка знал про себя, что туповат, но всегда считал отца очень умным человеком. Однако сейчас он ясно видел, что тот совершенно не понимает, что и как нужно говорить, и что всё сказанное ни коим образом не может повлиять на Динди. Вряд ли она вообще понимала бо́льшую часть сказанных им слов…
На протяжении всего спича сеньора Хэддаса Динди глядела на него немигающим взглядом и так крепко прижимала малышку к себе, что Брум всерьёз опасался, как бы она не раздавила её. Госпожа Хэддас, прижав руки к груди, тихонько плакала, страдая сейчас, кажется, больше всего от того, что их тайна теперь раскрыта.
Брум дёрнулся от внезапного визга — это отец сделал шаг в сторону Динди, а та вновь завопила.
— Динди, прекрати! — укоряюще произнёс Хэддас, однако же, послушно отступая назад. — Это всё равно неизбежно, милая…
— Но почему, отец? — внезапно подал голос Брум, не успев даже удивиться тому, что посмел перечить родителю. — Почему это неизбежно? Прислуга видела всё. Неужели ты думаешь, что они удержат язык за зубами? Никакой тайны больше нет. Незачем больше отнимать дитя у Динди!
Надо сказать, что отца, судя по всему, не нужно было очень уж уговаривать. Попав в переделку, он был бы рад найти из неё выход. Добряк Хэддас совершенно не представлял, что ему делать дальше. Он понимал, что вырвать младенца из рук дочери можно будет, наверное, только вместе с этими руками. И даже если сейчас оставить его, чтобы выкрасть позже — Динди не успокоится. Он впервые видел дочь такой, и, признаться, порядком испугался. Это была не юная девочка, а настоящая волчица, к тому же не обременённая излишним интеллектом. Она была способна на всё, и Хэддас это прекрасно понимал.
Другое дело его супруга. Она по-прежнему цеплялась за фантазии, что ей каким-то образом удастся заставить дворню молчать, и что тайну ещё можно было уберечь. Ей не хотелось верить в очевидное, и потому госпожа Хэддас продолжала с надеждой смотреть на мужа, ожидая, что тот проявит характер, а также с явным неодобрением поглядывала на сына.
Сеньор Хэддас оказался меж двух огней. С одной стороны его прожигала страшным безумным взглядом дочь, и рядом с ней верным союзником возвышался Бруматт. С другой стороны он ловил укоряющий и молящий взгляд жены. Он ощущал то же, что, должно быть, чувствует человек, втащивший на острый скалистый пик огромный валун. Любое движение — и камень обрушится вниз по одну, или по другую сторону пика. Беда в том, что и там, и там — многолюдные города, и какие-то из них неизбежно будут сметены вырвавшейся из повиновения глыбой…
— Папа… — внезапно чётко и внятно проговорила Динди и заплакала. Ещё мгновение назад она казалась городской сумасшедшей, что тянут изъязвлённые руки навстречу прохожим, сидя в собственных испражнениях, а теперь же больше походила на маленькую девочку, горько плачущую над потерянной куклой.
Это решило всё. Сеньор Хэддас больше не сомневался.
— Ребёнок остаётся с нами! — срывающимся от слёз голосом произнёс он.
Он вновь сделал попытку подойти к дочери, и на этот раз она молчала, лишь широко и нелепо улыбаясь сквозь потоки слёз. Она ласкала дочь, а та смешно морщилась, когда ей на лицо падали горячие крупные капли. Хэддас осторожно присел на краешек кровати и нежно поцеловал протянутую ему руку Динди. С другой стороны на кровать плюхнулся счастливый Брум, понимая, что уже безумно любит это маленькое чудо, и что сердце его было бы разбито так же, как сердце сестры, если бы малютку всё же отняли.
Лишь госпожа Хэддас, недовольно фыркнув, развернулась и ушла. Впрочем, Брум знал свою мать — она не сможет долго дуться. Он был уверен, что вскоре она станет любящей и нежной бабушкой.
На двенадцатый день после рождения девочки, Брум торжественно внёс племянницу в небольшую арионнитскую часовню, расположенную в поместье, для обряда наречения [183]. Гордый и счастливый нарекатель перед лицом Арионна и его служителя, местного жреца, а также перед десятком присутствующих здесь же гостей и членов семьи, объявил имя нового человека, пришедшего в этот мир — Риззель.
Динди, принявшая вновь наречённую на руки, сейчас выглядела почти нормальной — счастье и какое-то умиротворение практически стёрли черты дебильности с её лица. В этот миг она была действительно красива, так что сердце Линда, будь он здесь, вполне могло бы ёкнуть при виде неё. Тем более, что формы девушки после родов обрели полноту и округлились, так что она не выглядела сейчас как девочка-подросток.
Церемония прошла замечательно и душевно. Как и предсказывал Брум, госпожа Хэддас не смогла долго дуться на дочь, и сейчас буквально цвела, глядя на крошечную внучку в её руках. Отец тоже светился ничем не омрачённой радостью, как, впрочем, и все остальные члены семейства.
Если что и могло омрачить для Бруматта эти мгновения, так это присутствие барона Ворлада. Тот стоял на почётном месте, благодушный и одновременно отстранённый. Уж он-то прекрасно знал, чей ребёнок уютно расположился сейчас на руках этой дурочки-Динди. Однако же, Довин ни единым жестом не выдал хотя бы малейшей заинтересованности в этом факте. Он воспринял церемонию как нечто само собой разумеющееся, хотя узнал о родах всего несколько дней назад. Похоже, он ни коим образом не ассоциировал вновь наречённое дитя с собой и своим сыном.
Вид этого надменного гуся так раздражал Брума, что тот решил просто не смотреть в его сторону, чтобы не портить момент. В конце концов, плевать на всех этих баронов ворладов, всех этих линдов и иже с ними! У них теперь есть это маленькое чудо, крошка Риззель, а остальное — неважно! Так даже лучше, что Ворлад не предъявляет никаких прав на девочку, потому что в противном случае Бруматт не знал бы, как ему поступить…
В общем, после церемонии и последовавшего за ней празднества, во время которого было сказано немало благословений в адрес матери и дочери, жизнь в поместье вновь вернулась в привычное русло. Был самый разгар снежной зимы, так что Брум не слишком-то страдал оттого, что проводил почти весь день в комнате Динди, возясь с малюткой Риззель, в которой он просто не чаял души.
Даже будь здесь Линд, он не смог бы быть лучшим отцом для девочки, чем Брум. Паренёк разделил свою любовь к сестре на двоих, но от этого она, вопреки законам арифметики, которые в своё время пытался вдолбить в него отец, лишь приумножилась. Какое счастье, что Линда здесь не было! Как бы, наверное, ревновал Брум к нему этот маленький комочек счастья!..
