Житие мое. Трилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Сборы и расчет с хозяином заняли минут пятнадцать. Всю дорогу до вокзала старший координатор красноречиво молчал, а я был погружен в глубины своего страдания. Это надо же было так проколоться перед хозяином региона! Я армейских спецов боялся, да кто бы им поверил, врунам. А у этого, небось, все доказательства в папочку подшиты. Дотошный, гад… И что самое противное — ни одного повода для дуэли, если я не хочу загреметь на костер за покушение на представителя властей.
Получив на руки свой багаж и не дождавшись объяснений, мисс Фиберти попыталась возмутиться, но Ларкес был непреклонен.
— Мне очень жаль, но мистер Йохан вынужден уехать, прямо сейчас. По очень важному делу. Он свяжется с вами позднее.
Вот и попробуй тут возразить.
К тому моменту, как я более — менее отошел от стыда и вполне осознал постигшую меня катастрофу, лимузин уже выехал за город и мчался по широкой двухполосной дороге, уверенно обгоняя чадящие грузовики.
— А куда, собственно, мы…
— Ты мобилизован, — веско обронил Ларкес.
— Так я же…
— Мобилизован как алхимик.
Да, такой вариант для выпускника редстонского Университета существовал.
— Войны же нет!
— Когда начнется война, поздно метаться будет. Ингерника нуждается в твоих талантах сейчас!
Я почувствовал острое дежавю. Почему, ну почему всех моих начальников тянет на патетику, всякое служение Родине и долг перед страной? Даже когда дело сугубо личное. Наверное, их по такому признаку на должность выбирают. И ведь не прикопаешься — все по закону.
В сумерках лимузин остановился в придорожной гостинице, оставшейся для меня безымянной. В принципе, Ларкес готов был ехать и дальше, но водитель нуждался в отдыхе, да и мне следовало заняться собой.
— У тебя есть два часа, — снизошел до моих проблем старший координатор. — Надеюсь, ты сможешь привести себя в достойный вид без посторонней помощи.
Смогу, куда ж я денусь.
Ненавижу такие обломы, ненавижу! Ладно, по крайней мере, не придется объяснять, почему я остался жив, после того как умер.
Глава 5
То, что это игра будет самой серьезной в ее жизни, Лаванда поняла в тот день, когда осталась одна.
Стайка сектантов — неофитов, чудом избежавшая устроенных «надзором» облав, рассеялась как дым, но только двуличная белая знала, что они уходят навсегда — засветившие себя перед властями соратники были Посвященным не нужны. Следовало ли ей открыть несчастным глаза на их участь, призвать к сопротивлению? Скорее всего, ей просто не поверили бы. Да и что значил бы их любительский бунт посреди поместья, в три кольца окруженного охранниками — измененными! В Каштадаре Лаванда пару раз видела, на что способны подпавшие под Духовный Патронат люди и на милосердие не рассчитывала. Оставалось лишь глубже погружаться в образ горожанки Табрет и ждать. И вот — тишина.
Решение собственной участи белая предпочла дожидаться во внутреннем дворике особняка Эвергринов (заодно, можно подумать насчет последнего сюрприза, который гарантировано привлечет внимание к усадьбе, но, скорее всего, будет неверно истолкован). Лаванда сидела в молчании, это был единственный жест скорби, который она могла себе позволить. В кустах перепархивали мелкие птички, в лучах солнца сверкали разноцветные стрекозы, удерживаемые магией в пределах маленького сада. До человеческих бед и огорчений им не было никакого дела.
То, что она находится в фокусе чьего — то внимания, Лаванда поняла гораздо раньше, чем подошедший ее окликнул. Волноваться попусту шпионка не стала — убийце проще было бы сделать свое дело в доме, в саду слишком просторно, того и гляди — жертва убегать начнет, а там камни лежат всякие… Она подняла глаза, и некоторое время пыталась осознать масштабы возникших проблем, старательно давя при этом любые проявления эмоций. Лавируя по узким дорожкам, к ней приближался благообразный бородатый мужчина, не узнать которого было невозможно — всю сознательную жизнь Лаванды его изображения нет — нет да и мелькали на виду. Леон Хаино был старейшим преподавателем академии эмпатов и, с легкой руки своих учеников, получил многозначительное звание «мэтр». «А ведь его проницательность еще до моего рождения вошла в легенды!» Лаванде стало нехорошо.
Она только что разоблачила в недостойных связях видного общественного деятеля, фактически — лидера белой общины, отметившегося и в поддержке новых веяний культуры и в борьбе с пережитками Инквизиции. Какие из его поступков служили торжеству дела Искусников, а какие — были камуфляжем? Кроме того, Леон Хаино — очень сильный маг, звание магистра магии он не получил только из — за декларируемой «сильной занятости» (или потому, что магистры — единственные белые, обязанные оставлять в НЗАМИПС кристалл с отпечатком ауры?).
Как — то в детстве Лаванде прочитали сказку, в которой злодеем оказался самый лучший из героев. Белая долго плакала. «Такие сюжеты не должны выходить за пределы романов!»
— Я заметил, вы сидите в одиночестве, — мягко улыбнулся оживший кошмар Лаванды. — Ваши друзья сейчас в отъезде, но, возможно, я смогу их заменить?
«А голос — то какой знакомый! Хотела поймать Посвященного, дура старая? На!»
Белая робко улыбнулась и подвинулась на узкой скамеечке. Пускай шансов на успех у нее не было, но разрушать игру шпионке не позволяла гордость.
И началось самое странное противостояние из всех возможных: искуснейшая из притворщиц столкнулась с проницательнейшим из эмпатов. От немедленного краха Лаванду спасало то, что мэтр Хаино пока не знал о происходящей между ними дуэли, а потому переоценивал свои возможности. Или наоборот, смотрел на них трезво? Искусник ни мгновения не сомневался, что белая полностью разделит его взгляды. Хотела бы шпионка понять, на чем зиждется такая самоуверенность…
Впрочем, нет, попытка понимания действий Посвященного была чревата: «Понимая — уподобляешься!» Поэтому Лаванда не понимала, настойчиво и отчаянно. Пока не достигнуто полное тождество, пока остаются противоречия, личность, погребенная под завалами лжи, имеет шанс воскреснуть.
Нельзя сказать, что мэтр Хаино был изобретательнее Дэрика в части поиска аргументов, но невербальные методы воздействия использовал не в пример искусней.
«У нас даже в армейском сыске так мозги не парят!» — возмущалась полковник Килозо после очередных невинных посиделок с пряниками.
Месяц — другой это было забавно, а потом начало утомлять. В отличие от покойного помощника, мэтр Хаино не смущался, не отступал, не ослаблял давления и не упускал свою новую знакомую из вида. Что хуже: Лаванда не была уверена, что неожиданность поможет ей ускользнуть из — под такого плотного надзора. И потом, каков результат? Слово армейского полковника против слова уважаемого члена общества. Здесь не передовая и не ближний дозор, простого знания не достаточно, нужны доказательства.
«Придется ловить их на горячем. Вот только на моих глазах он ничего такого не делал, а труп Дэрика — пойди, найди. Все измененные — слуги Эвергрина, тех, кто засветился в Септонвиле, уже нет в живых. Заслужить большее доверие не получится, не обманув Хаино, а он чувствует, что я не так проста. Остается надеяться на случай».
Установился паритет: Лаванда не могла быть еще более лживой, а мэтр Хаино — еще более убедительным. Осталось понять, чье терпение кончится раньше. Что сделает Искусник, если ему наскучит возиться с бестолковой белой: забудет о ней или предпочтет зачистить концы?
Шли дни, недели, месяцы, сменялись убежища и времена года. Новостей извне шпионка не получала и даже газеты попадали ей в руки через раз. В минуты слабости Лаванде начинало казаться, что полковник армии — это сон (ну, какой может быть шпион из белого!), а вся ее жизнь на самом деле протекала в тихом городке Септонвиль, в окружении кошек и племянников. Иногда она просыпалась ночью с паническим желанием бежать, спасаться и с большим трудом удерживала себя от совершения глупостей. Были и рациональные тревоги: даже если ей удастся добыть убийственный компромат на Хаино, сведения нужно будет как — то переправить властям, причем — быстро, а свободный выход из владений Искусников она не заслужила. Следовало завербовать помощника (среди фанатичных сектантов!), не обязательно осознающего последствия своих действий.
