Мусаси - Ёсикава Эйдзи (книга регистрации .TXT) 📗
– Одни клячи. Не предлагать же такое хозяину! – произнес он с недовольным видом.
Столкнувшись с Мусаси лицом к лицу, самурай отступил на шаг и, не веря своим глазам, воскликнул:
– Миямото Мусаси?!
Мусаси вгляделся в самурая и расплылся в дружеской улыбке, узнав Кимуру Сукэкуро. В замке Коягю они едва не скрестили мечи. Кимура искренне обрадовался неожиданной встрече.
– Не ожидал увидеть тебя здесь! Давно в Эдо?
– Только что пришел из Симосы, – ответил Мусаси. – Как здоровье вашего хозяина?
– Спасибо, но сам понимаешь, в возрасте Сэкисюсая… Сейчас я на службе у его светлости Мунэнори. Обязательно зайди к нам, я с удовольствием представлю тебя хозяину. Тебя ждет еще кое-что. – Сукэкуро многозначительно улыбнулся. – Бесценная вещь, которая принадлежит одному тебе. Ты должен прийти поскорее.
Мусаси не успел спросить, что это за ценность, как Сукэкуро, кивнув, быстро зашагал прочь. Слуга едва поспевал за ним.
В дешевых постоялых дворах Бакуротё останавливались в основном провинциальные торговцы лошадьми. Мусаси, экономя деньги, решил заночевать здесь. В гостинице, которую он выбрал, была большая конюшня, и комнаты для постояльцев походили на пристройки к конюшне. После суровой жизни в Хотэнгахаре захудалый постоялый двор почудился ему роскошным.
Вскоре мухи из конюшни одолели Мусаси. Хозяйка предложила сменить комнату.
– На втором этаже мух меньше, – успокоила она гостя.
В новой комнате не было спасения от солнца, и Мусаси разворчался на несносную жару. Всего несколько дней назад яркое солнце радовало бы его, поскольку оно требовалось рисовой рассаде и предвещало бы ясную погоду на следующий день. Когда мухи роились на потном теле работавшего в поле, он считал, что насекомые, как и он, занимаются своим делом – Мусаси воспринимал их таким же творением природы, как и себя. Переехав широкую реку и погрузившись в суету города, Мусаси находил жару изнуряющей, а мух невыносимыми.
Голод отвлек Мусаси от неприятных ощущений. Иори, судя по его лицу, тоже проголодался. Постояльцы в соседней комнате заказали большой горшок с тушеными овощами и сейчас, смеясь и громко переговариваясь, пили сакэ, закусывая аппетитно пахнувшей едой.
Хорошо бы отведать гречневой лапши! В деревне, чтобы поесть ее, крестьянину надо весной посеять гречиху, ухаживать за ней летом, сжать и обмолотить осенью, смолоть в муку зимой. В городе достаточно хлопнуть в ладоши.
– Иори, не заказать ли нам гречневой лапши?
– Здорово! – выпалил мальчик.
Хозяйка приняла заказ. Мусаси, прикрыв глаза от солнца, ждал еду. На противоположной стороне улицы он прочитал вывеску: «Полирую души. Дзусино Коскэ, мастер стиля Хонъами». Иори изумленно спросил:
– Как это «полирую души»?
– Думаю, что он полирует мечи, раз в надписи упоминается стиль Хонъами. Надо зайти в мастерскую и привести меч в порядок.
Лапшу не несли, и Мусаси решил вздремнуть. Он растянулся на циновке, но соседи расшумелись так, что он не выдержал.
– Иори, попроси соседей вести себя потише.
Комнаты разделяла фусума, но вместо того, чтобы раздвинуть перегородку, Иори пошел к соседям через коридор.
– Не шумите, мой учитель хочет спать, – сказал он разгулявшимся барышникам.
Шум мгновенно стих, и все злобно уставились на мальчика.
– Ты что-то сказал, креветка?
Прозвище не понравилось Иори.
– Мы перебрались наверх, чтобы избавиться от мух, – ответил он с вызовом, – а здесь вы орете, не даете отдохнуть.
– Сам явился или тебя послал твой учитель?
– Учитель.
– Тогда нечего тратить на тебя время, головастик. Передай хозяину, что Кумагоро из Титибу поговорит с ним попозже. А теперь исчезни!
Кумагоро был грубым верзилой, двое его дружков под стать ему. Взгляд у них был тяжелый, и Иори предпочел поскорее уйти.
Мусаси заснул. Мальчик тихо сел у окна.
Вскоре фусума отодвинулись, и в щелку заглянул один из барышников. Послышался хохот и оскорбительные замечания.
– Подумать только, ему мешают! Бродяга ронин! Вообразил, что хозяин гостиницы!
– Надо проучить его.
– Верно. Узнает, как командовать торговцами из Эдо!
– Словами его не проймешь. Стащим вниз и выльем на голову ведро конской мочи.
– Поручите это мне, – заговорил Кумагоро. – Если он не извинится в письменной форме, искупаем его в моче. Пейте сакэ, я скоро вернусь. – Самодовольно улыбаясь, Кумагоро затянул пояс кимоно.
Отодвинув фусума, Кумагоро ввалился в соседнюю комнату.
– Прошу прощения! – развязно сказал он.
Служанка только что принесла лапшу – шесть порций в лакированной коробке, и Мусаси не успел приступить к еде.
– Они идут! – прошептал Иори, в ужасе отодвигаясь в угол. Кумагоро уселся, скрестив ноги перед собой. Локти он упер в колени.
– Потом поешь. Не притворяйся, что не боишься меня. Отложи палочки! – со свирепой улыбкой сказал он.
Мусаси словно и не слышал Кумагоро. Помешав палочками лапшу, он начал есть.
На лбу Кумагоро вздулись вены.
– Отставь чашку! – гневно потребовал барышник.
– Кто вы? – вежливо осведомился Мусаси, продолжая есть.
– Не знаешь? В Бакуротё только глухие и немые не знают моего имени.
– Я туговат на ухо. Скажите все-таки, кто вы и откуда.
– Я Кумагоро из Титибу, лучший торговец лошадьми во всем Эдо. Дети при виде меня не могут даже плакать от страха.
– Вы, значит, продаете лошадей.
– Продаю, продаю самураям, учти, прежде чем задирать меня.
– Чем я задел вас?
– Послал этого хорька с замечанием, что шумим. Кто ты такой? Тебе тут не гостиница для даймё с тишиной и порядком. Мы, торговцы лошадьми, любим погулять вволю.
– Я убедился в этом.
– Зачем тогда помешал нашему веселью? Я требую извинения.
– Извинения?
– Да, в письменной форме. Напишешь на имя Кумагоро и его друзей. Иначе хорошенько тебя проучим в конюшне.
– Интересно вас послушать.
– А?
– Можно заслушаться.
– Не болтай! Мы получим извинение?
Кумагоро теперь не говорил, а рычал, его малиновый лоб в лучах вечернего солнца блестел от пота. Кимоно распахнулось, обнажив волосатую грудь. Обиженный Кумагоро вытащил из-за пояса кинжал.
– Не теряй время! Хватишь лиха, если не услышу ответа. Кумагоро воткнул кинжал в пол рядом с обеденным столиком.
– Как же мне тебе ответить? – спросил Мусаси, едва не рассмеявшись.
Палочками он подхватил черную соринку на лапше и выбросил ее в окно. Потом также молча выловил еще что-то черное. Кумагоро вытаращил глаза.
– Никакого спасения от них, – беззаботно проговорил Мусаси. – Иори, хорошенько вымой палочки.
Иори вышел. Кумагоро бесшумно удалился в свою комнату и шепотом рассказал приятелям про увиденное чудо. Он сначала принял черные точки за мусор, но потом понял, что это живые мухи, которых Мусаси ловил на лету палочками. Барышники быстро собрались и покинули гостиницу. Воцарилась тишина.
– Так-то лучше, – сказал Мусаси мальчику. Они рассмеялись, переглянувшись.
Стемнело, над крышей «полировщика душ» светила луна. Мусаси встал, поправил кимоно и сказал:
– Надо заняться мечом.
Он шел к выходу, когда хозяйка гостиницы встретила его на лестнице со словами:
– Вам письмо.
Мусаси удивился, что кто-то узнал его адрес.
– Посыльный здесь? – спросил он.
– Нет, он сразу ушел.
На внешней стороне письма стоял единственный иероглиф «Сукэ». Мусаси понял, что это сокращение от имени Кимуры Сукэкуро. Мусаси прочитал: «Я сообщил господину Мунэнори, что видел тебя утром. Он обрадовался, услышав о тебе. Он интересуется, когда ты придешь к нам».
Мусаси спустился вниз и попросил у слуги кисть и тушь. Примостившись в уголке, он написал на оборотной стороне письма: «С удовольствием нанесу визит господину Мунэнори в любое время, когда он соизволит провести со мной поединок. У меня, воина, нет других причин для визита в его дом».
Мусаси поставил подпись «Масана» – свое официальное имя, которым пользовался крайне редко.
