Идущий на смех (СИ) - Логинов Геннадий (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Нет, конечно, это его право, да и в любом возрасте человеку хочется жить полноценной жизнью, знать, что его любят и уважают, реализовывать свои замыслы…
…Но конкретно это казалось Вам каким-то диким маразмом, в который Вы ни за что не желали бы впадать. Тем не менее, кузен настаивал на том, что относитесь Вы к этому как угодно, но как сын должны были бы появиться на бракосочетании отца с очередной пассией.
Вы же в целом считали, что никому ничего не должны, и если кто-то окончательно выжил из ума — Вы не намерены потакать его безумию.
Но, всё-таки…
— А действительно, что Вас здесь держит? — 630
— Увы, но у Вас ещё здесь есть дела — 647
1382
Какое-то время Вы ещё осмысливаете недавно изученное, но вскоре Ваши мысли прерывает пронзительный звон набата, призывающий всех горожан к оружию — 697
1383
— Трых-пых-пых, — шутливо «стреляете» Вы из флотского мушкетона, целясь в потрет сурового мужчины.
Тот с невозмутимостью воспринимает Ваше баловство.
Наблюдавшему со стороны могло бы показаться, что Вы впали в детство, или окончательно сбрендили и впали в маразм. Но на самом деле Вы просто незаурядная творческая натура, и иногда Вам просто необходимо подурачиться. Впрочем, всё хорошо в меру.
Вы получаете +5 пунктов Героизма, +5 пунктов Вдохновения и +1 пункт Шутовства!
Положив мушкетон на место, Вы с лёгким сердцем собираетесь занять себя чем-либо ещё, но деликатно постучавшийся в дверь слуга неожиданно сообщает, что к Вам прибыл гость.
Это был ни кто иной, как Ваш кузен Бартоломеу. Вы редко виделись и очень мало общались и в молодости, не то, что сейчас. У него был дом в Кокани, но обычно он сдавал его другим людям, а сам проживал вообще в другом месте и здесь бывал крайне редко.
У вас с ним не было ни общих интересов, ни общих черт характера, да и вообще, не имели никаких точек соприкосновения. Не будь вы родственниками, пожалуй, не общались бы вообще. Но в этот раз он явился не просто так, а привёз достаточно необычное известие.
Всё дело было в Вашем отце. Нет, с его здоровьем, слава Богу, было всё в порядке. И когда Вы ожидали услышать дурную весть, Бартоломеу не на шутку удивил Вас, сообщив, что ненормальный старый кретин снова вздумал жениться.
Нет, конечно, это его право, да и в любом возрасте человеку хочется жить полноценной жизнью, знать, что его любят и уважают, реализовывать свои замыслы…
…Но конкретно это казалось Вам каким-то диким маразмом, в который Вы ни за что не желали бы впадать. Тем не менее, кузен настаивал на том, что относитесь Вы к этому как угодно, но как сын должны были бы появиться на бракосочетании отца с очередной пассией.
Вы же в целом считали, что никому ничего не должны, и если кто-то окончательно выжил из ума — Вы не намерены потакать его безумию.
Но, всё-таки…
— А действительно, что Вас здесь держит? — 630
— Увы, но у Вас ещё здесь есть дела — 647
1384
Вы просто не верили своим глазам, но факты — вещь упрямая. Как бы там ни было, Вам получилось отбить это судно у сарацинов, несмотря на то, что в Вашем распоряжении были лишь природная неутомимость и озверевшие от скотского обращения невольники.
Ну, что ж, теперь эта шхуна — Ваша, все эти люди — Ваш экипаж, а Вы, как главный зачинщик и организатор всего этого дела — явный и неоспоримый кандидат на роль капитана.
Ну, Семь Морей, берегитесь! Ральфрик Коканский идёт! Право руля! Отдать швартовы! Поднять паруса!
Запишите достижение « ».
Если Вы в первый раз очутились на этом параграфе, запишите ключевые слова «С », 10 пунктов Героизма и 10 пунктов Вдохновения. Если Вас не устраивает эта концовка, и Вы желаете другого завершения истории, переходите на параграф «0».
1385
Обратившись с молитвою к Господу, Вы вздыхаете, и думаете, что поделом Вам. Вы много нагрешили в жизни и были, скажем так, далеко не образцом для подражания.
— Возможно, пришла пора искупить грехи, и напроситься на самую чёрную работу при кафедральном соборе — 1102
— Или Вы просите у Господа послать Вам знак, и отправляетесь бродить по городу, погрузившись в тревожные думы — 1066
1386
— И-и-и… Раз!.. И-и-и… Два!.. И-и-и… Три! — силясь вытянуть колесо из грязи, мужчины напрягались, прилагая усилия, пока Вы, наконец, не заметили столп пыли в стороне.
Столп пыли стремительно приближался, пока не превратился во всадниках, несущихся во весь галоп.
Почему-то, Вам совершенно не к месту припомнилось, что когда-то давно, ещё во времена Вашей молодости, в речушке возле этой дороги купались местные девушки. Сейчас же, когда кругом ведутся войны и рыщут разбойники, их едва ли заманишь и чистой прохладной водицей.
Тем временем, незнакомцы нагнали и окружили Вас, начав ездить с суровым и важным видом. Это были кавалеристы из войска Ангеррана Д`Ладье, кузена Гунфрида Безволосого. Француз собрал войско и теперь выступал на Кокань, поэтому ему были нужны любые сведенья. Задержав всю чесную компанию, всадники повезли Вас на допрос непосредственно к своему полководцу — 574
1387
— Послушайте, Женевьева, я правда очень тронут, но… — Вы не успели договорить тех слов, которые собирались сказать, поскольку в небе над городом раздался неожиданный и грозный звон набата. Этот звон говорил Вам о том, что Вы, как мужчина и патриот Кокани, обязаны незамедлительно вооружиться всем, чем только возможно, и встать на защиту родного города-государства.
Подняв на любимую женщину взгляд, выражавший смешанные чувства, Вы собирались было докончить начатое, но поднятая рука оставила Вашу фразу недосказанной.
— Идите. Ступайте и делайте то, что должны. А я… Я дождуь! Я буду здесь! Буду ждать! Ждать, и верить! — перекрестив Вас, она приблизилась и, поначалу, робко и осторожно, а затем уже смело, всерьёз и не стесняясь, поцеловала Вас. — Идите, мой рыцарь! И возвращайстесь с победой!
Теперь уже — Вам точно не была страшна даже и сама смерть — 697
1388
Время шло, и Вы уже ощущали себя такой же законной частью всей этой творческой мастерской, как и все эти многочисленные картины, краски и кисти.
Казалось, будто бы Вы родились и выросли здесь, прожив всю жизнь. Что Вы были здесь всегда. Вы понимали и разделяли любовь Женевьевы к искусству, поддерживая её во всех благих начинаниях, насколько это вообще было в Ваших силах.
Вы оба подолгу не покидали мастерской, работая по многу часов, как ненормальные. Триптих давно уже был написан и сдан, но это было только начало. За картинами следовали другие, и вскоре Вы уже ничего не боялись и не стеснялись, позируя Женевьеве так, как она скажет, столько часов, сколько потребуется.
В любой одежде, или вообще без одежды, застыв в любой нужной позе, в окружении всевозможных предметов, Вы успели побывать и в роли сатиров, и в роли легендарных рыцарей, и в роли античного философа, в то время как художественный гений Вашей дорогой Женевьевы извлекал из Вас всё новые и новые образы.
Она была Вашим добрым Гением, а Вы — были её Музой. И, В конечном итоге, поскольку у этой женщины всё делалось не как у людей, в один прекрасный день она подошла к Вам и сделала предложение, окончательно Вас обескуражив.
— Но… Это неправильно, так вообще нигде на свете не делается, — пребывая в полнейшем недоумении, заметили Вы.
— В моём доме — делается, — поправила Вас она. — Важно другое. Я долго ждала такого мужчину, который будет мне и верным другом, и музой, и опорой. Который будет понимать меня и разделять мою тягу к искусству. Который будет понимать моё призвание, а не ставить на первое место свои личные прихоти. Мужчину, который будет уважать мои взгляды и убеждения. Мужчину, с которым мне хотелось бы прожить вместе жизнь, плечом к плечу. И от которого мне хотелось бы родить детей. И Вы такой человек, Ральфрик.
